Огромный Хвост выдернул нож и изготовился ударить снова, но Йоне удалось отвести его руку. Толпа напирала, обоих толкнули назад. Хвост вцепился Йоне в футболку и сделал выпад ножом. — Сдохни, падла… Йона скрутился и ударил его в горло. Хвост резко замолчал и завалился назад; его подхватили двое мужчин. Хвост, кашляя, указывал на Йону. Люди расступились, Йона и Хвост оказались в центре круга. В ране пульсировала боль. Йона чувствовал, как теплая кровь стекает по ноге. Он огляделся в поисках оружия и шагнул вперед. Правая нога подогнулась, и он с размаху сел на бок, выбросив перед собой руки. Хвост стряхнул кровь с ножа и, хрипя, пошел на Йону. Взгляд у него застыл, Хвост был готов на любую боль, лишь бы улучить момент и снова пырнуть врага ножом. Йона встал сначала на колено, потом распрямился, проехав спиной по звеньям ограды. Хвост пошел на него. Поднятая левая рука заслоняла правую, готовую нанести удар. Йона скрутился — лезвие пролетело мимо — и, не прерывая движения, локтем врезал Хвосту по шее. Он вложил в удар всю инерцию тела, и удар вышел невероятно мощным. Оба, опрокинув заграждение, обрушились на арену, где проходили собачьи бои. Йона откатился в сторону и снова встал. Правая штанина потемнела от крови. Поле зрения сильно сузилось. Примуса больше не было видно. Зрители напирали на ограждение, орали и швыряли на арену стаканы с пивом. Хвост, кашляя и держась за горло, поднялся и посмотрел на нож. Черный пес лаял и так рванул поводок, что инструктора дернуло вперед. Йона понимал, что он стремительно теряет силы. В ботинке при каждом шаге хлюпала кровь. Ему надо в больницу, и побыстрее. Хвост ножом указывал на Йону, но не мог произнести ни слова. Он стал приближаться, рисуя блестящим лезвием знак бесконечности. Надо обойти его, подумал Йона, задрать ему майку к горлу и скрутить ее жгутом, чтобы пережать кровеносные сосуды. Хвост сделал ложный выпад, Йона отступил в сторону, понимая, что двигается слишком медленно. Лезвие сменило направление. Йоне пришлось блокировать его рукой, и острый металл оставил на внутренней стороне предплечья глубокий порез. Собака рванулась. Заорав от боли, Йона нырнул под нож, дернул Хвоста за обе ноги и опрокинул на спину. Собака, волоча поводок, кинулась к ним, вцепилась Хвосту в руку и поволокла за собой, тряся головой и не разжимая челюстей. Йона упал, схватился за ограду, чтобы подняться, поднял голову и увидел, как к нему проталкивается Лаура. Хвост перекатился на спину и бил собаку ножом в шею, пока та не расцепила зубов. Йона хотел подняться, но снова упал. От потери крови он почти обессилел. Сердце билось, охваченное паникой. — Йона, Йона! Лаура опустилась на пол и через звенья ограды протянула Йоне маленький кинжал на кожаном ремне. Йона взял кинжал и выпрямился; от слабости он едва держался на ногах. Вцепившись одной рукой в ограду, он другой хотел перехватить кинжал, но уронил его. Лезвие звякнуло о металлические звенья ограды. На него, шатаясь, шел Хвост. Одна рука у него была изорвана, и кровь стекала по пальцам. — Сволочь, — прошипел Хвост и окровавленной рукой схватил Йону за горло. Йона пытался отстранить его, но Хвост приставил к нему нож; оба дрожали от напряжения. Острие ножа медленно вошло между двумя ребрами. Боль показалась еле заметной. Кинжал поблескивал под ногами. Йона понял, что все еще держит ремешок в руках. Публика взревела, несколько секций ограды полетели на пол. Кровь лилась по лезвию ножа и дальше, по руке Хвоста. Йона дернул ремешок к себе; кинжал взлетел вверх, описав сверкающую дугу. Йона перехватил его. Зрители возбужденно вопили. Пытаясь оторвать от себя Хвоста, Йона из последних сил воткнул кинжал ему в лоб. По толпе зрителей прошел гул, а потом вокруг арены настала мертвая тишина. Хвост шагнул назад раз, другой. Рот сжался, шея в татуировках напряглась. Кинжал крепко засел во лбу. Кожаный ремешок свисал на лицо. Хвост конвульсивно заморгал, вскинул руку и завалился назад. Тяжелое тело рухнуло на пол, подняв облако соляной пыли. Зрители орали, били ладошами по ограде, размахивали квитанциями. Йона поковылял прочь, держась за бок. Дыхание стало быстрым, прерывистым. Кровь выхлестывала между пальцами. Красная куртка Примуса мелькнула где-то за портовым краном. Красное пятно двоилось в глазах, росло, раскалывалось. Йона прошел мимо погрузчика. Сердце усиленно пыталось компенсировать резко упавшее кровяное давление. Лаура догнала Йону, и он оперся о ее плечо. Оба двинулись на выход из соляного склада. — Свяжись с группой эвакуации, — задыхаясь проговорил Йона. — Пусть заберут меня, я буду возле этого немецкого ролкера. — Если врачи не помогут тебе немедленно, ты умрешь. — Ничего, не умру… Найди Эдгара, и убирайтесь отсюда побыстрее. — Уверен? Оба остановились, и Йона постарался покрепче зажать рану в боку. — Он ждет в баре у выхода. — Он сделал шаг. — Эдгар что-то принял, ему, чтобы выбраться отсюда, нужна помощь. Жара так и не спала, но небо затянуло облаками. В сером полумраке вырисовывались краны и баржи. Йона нетвердыми шагами двинулся за красной курткой. Фонарь, висевший на ролкере, отбрасывал неровный свет на две фигуры на пристани. Примус разговаривал с молодым человеком, который держал в руках спортивную сумку из искусственной кожи. Йона постоял, чтобы унять дыхание, и пошел к Примусу. — Отличный бой, — сказал Примус, заметив Йону. Йона обеими руками молча толкнул его в грудь. Примус перевалился через край пристани и полетел в темную воду, подняв белые брызги.