Парень с сумкой в замешательстве отступил. Йона сделал шаг и прыгнул с пристани в воду. Он успел заметить, как его собственное отражение вспухает и разлетается от удара, и исчез в холодной воде. Опускаясь, Йона извернулся, заметил Примуса в облаке крови и пузырьков и схватил его за волосы. Стук двух лодочных моторов казался под водой гулом. Йона оттолкнулся ногами и поплыл вверх. 67 Майка прилипла к спине, пот стекал между грудями и капал с носа. Мия, поглядывая на дверь, медленно жевала хлеб. Ким оторвала кусочек вяленого мяса, а остальное положила назад, в кормушку. — Доедай, — в третий раз сказала Бленда. Бленда старалась заботиться о них. Следила, чтобы они чистили зубы сеном, причесывались пальцами, читала им наизусть длинные отрывки из Послания к Коринфянам. Иногда Бленде приходилось помогать бабушке не только с устройством бункера. Она вытаскивала во двор и выбивала персидские ковры. Бленда даже пробовала водить грузовик. Ким была напугана больше всех. Она рассказывала, как одну девушку убили за то, что та захотела пить, а другую удушили газом в камере смерти. Во время вчерашней прогулки Мия и Ким дошли до фуры, стоящей на лесной опушке. Все это время бабушка не спускала с них глаз. Старая проржавевшая кровля лежала поодаль, на посыпанной гравием площадке. Сырые листья наметало на нее не один год, и жесть пошла трещинами. Мия успела заметить, что из кровли можно выломать кусочки жести и сделать из них отличные пластины-заточки. Сегодня она снова потянула Ким с собой, к грузовику. Бабушка с Блендой во дворе между бараками развешивали на веревках белье. Мия слышала злой голос бабушки, отдававший приказы, и доброжелательные ответы Бленды. Камешки похрустывали под ботинками. — Пошли назад, — сказала Ким. — Я только кое-что проверю. Они зашли в тень под деревьями и остановились; от грузовика пахло машинным маслом. Мия сильно топнула по листу жести и оглянулась на барак. Надулась под ветерком белая простыня. — Что ты делаешь? — Ким занервничала. Мия опустилась на колени, подобрала обломок металла и сунула его себе в высокий ботинок, после чего попыталась отломать от листа жести еще кусок. Ким испугалась; она хотела поднять Мию на ноги, но та продолжала упорно сгибать и разгибать жесть. В щель сыпались чешуйки ржавчины. Во дворе повесили очередную простыню; скрипнуло крепление бельевой веревки. Добытый обломок Мия сунула к первому, в ботинок, распрямилась и отряхнула колени. Девочки, гуляя, пошли прочь. Мия не могла сидеть и ждать, когда ее спасут. Она знала: никто из тех, кто остался в большом мире, не станет скучать по ней. Мия доела свою порцию до конца, подобрала с пола и сунула в рот кукурузное зернышко и продолжила работу. Она медленно и методично затачивала обломок жести о бетонный пол, накрыв руки паркой. Мия уже пыталась обсудить возможность побега с другими девочками, но Ким была слишком напугана, а Бленда, похоже, верила, что все изменится к лучшему. Она твердила, что скоро они вернутся в господский дом, им снова дадут чистую одежду и золотые украшения. — Если мы будем сидеть сложа руки, то помрем, — вполголоса сказала Мия. — Ты ничего не понимаешь, — вздохнула Бленда. — Я одно понимаю: нас караулит какая-то старуха. Еще я знаю, что если мы объединимся, то она против нас ничего не сможет. — Никто не будет объединяться с тобой, — тихо сказала Ким. — Но мы ее одолеем как нечего делать. Хватит и нас троих… я точно знаю, как действовать. — Даже слушать не буду. Мия замолчала. Когда жестяные заточки будут готовы, она сможет добиться помощи от Бленды и Ким. Она научит девочек втыкать «кинжалы» в живот или в шею, в самые мягкие участки тела. Надо нанести не меньше девяти ударов и считать вслух, чтобы было слышно. Мия поплевала на пол, пристроила куртку поверх жестяного ножа и снова принялась за работу. В бараке раздался тягучий скрежет. — Прекрати, — попросила Бленда. — Ты это мне? — спросила Мия. — Прекрати скрежетать, или чем ты там занимаешься. Затачивать надо еще несколько дней. Когда обломки станут достаточно острыми, Мия порвет тряпку на узкие лоскуты, намочит их и накрепко обмотает рукояти. Они с Ким спрячут свои кинжалы в карманах или складках одежды. Когда их в следующий раз выведут на прогулку, они перережут ремень-стяжку, но продолжат держаться за руки, а оружие спрячут. Бленда пусть улучит момент и рванет бабушкину палку к себе. Мия и Ким немедленно разделятся и нападут на бабушку спереди и сзади. Девять глубоких ран — и все кончено. Когда бабушка умрет, они помоются, отопрут все клетки, возьмут с собой воды и собаку и все вместе пойдут вдоль дороги. Никто не сможет их остановить. Руки у Мии дрожали от напряжения. Она пососала стертые в кровь пальцы, получше спрятала заточки, подползла к Ким и положила руку ей на плечо. — Я знаю, что тебе страшно, — зашептала она. — Но я покажу, что надо делать. Я тебя не брошу, честное слово. Поедешь домой, к родителям, будешь дальше играть в гандбол… Мия замолчала: во дворе остановилась машина. Возбужденно залаяла собака, и Мия подумала — их нашли, вот и полиция, но, услышав, как Бленда умывается остатками воды и приводит в порядок волосы, поняла: прибыл Цезарь. Засов подняли, дверь открылась, и бабушка втащила в барак матрас. Во дворе было темно, но свет все же падал на петли и металлические детали двери. — Не хочу, не хочу, — тихо заплакала Ким, прижав к глазам кулаки. Мия старалась успокоить ее, одновременно наблюдая за бабушкой. На той были клетчатая фланелевая рубаха и мешковатые джинсы. Лицо изрезано глубокими морщинами, острый нос придает лицу хмурый вид. Бабушка хромала, и на груди у нее раскачивался большой амулет. Она раздраженно отпихнула стоявшее на полу цинковое ведро, чтобы освободить место для матраса. Ким отползла от Мии и забилась в дальний угол клетки. Бабушка подошла к другой клетке и указала на Ралуку; та сразу выползла через дверцу. В длинную косу девушки набилась солома, под нечистым подолом грязной юбки белели голые ступни. Ралука легла на матрас лицом вверх; бабушка чем-то смочила тряпку и прижимала ее ко рту и носу девушки, пока та не потеряла сознание. Дверь медленно приоткрылась от сквозняка, и в барак проник свет со двора. Лицо у бабушки было грубым и морщинистым. Мускулистые плечи и шея, мощные предплечья, большие руки. Бабушка взяла Ралуку за подбородок, недовольно рассмотрела ее и поднялась, опираясь на палку. — Выходи, — велела она Ким. — Не хочу. Я себя плохо чувствую. — Мы должны исполнять свой долг. Бабушка вставила бледно-желтый шип в щель на конце палки. Шип был похож на маленький клык. Изучив его, бабушка снова посмотрела на Ким узкими глазками. — Пожалуйста, не колите меня, не надо… Я выйду и вознесу хвалу Господу, и тряпку приму, и буду лежать не шевелясь, — умоляла Ким, прижавшись к стенке клетки.