Наверное, там целая шеренга. Пророк отказался помогать Цезарю. Ну и пусть сидит в своем поселковом таунхаусе-развалюхе в Тэбю, копит деньги на секс-куклу. Примус съехал на пол, сунул ноги в тапки и хотел посмотреть на дверь, но вместо этого увидел потолок. Вокруг разбрызгивателя расплывались пятна сырости. Из-за лекарства глаза у Примуса закатывались сами по себе. Вытянув руки, Примус осторожно прошел вперед, проморгался и снова увидел пол и дверь. Он быстро зашел в туалет, сплюнул в раковину слюну, которая так и лилась изо рта, и достал из бачка ножницы, украденные в кабинете психиатра. Подойдя к двери, Примус улегся на живот и выглянул в коридор. На стуле у двери сидел полицейский. Примус тихо лежал, слушая, как тот дышит, как касается пальцами телефона, слышал короткие сигналы: полицейский посылал сообщения, ставил лайки. Через час с небольшим он поднялся и ушел к туалетам. Примус вернулся в кровать и быстро нажал на кнопку тревоги. Через несколько минут в замке заскрежетало, и вошла ночная сестра по имени Нина. — Что случилось, Примус? — По-моему, у меня аллергия на лекарство. Голова чешется и трудно дышать. — Давай я тебя осмотрю. — Нина подошла к кровати. Примус еще не решал, что будет делать. Он просто схватил сестру за тонкое запястье и потащил к себе. — Отпусти! Примус встал с кровати. Он еще успел заметить ее встревоженное лицо — и глаза у него снова закатились: ему вдруг предстала некрасивая лампа со светло-серым пластиковым плафоном. — Только пикни, — прошептал Примус и приставил ножницы сестре к горлу. — Ну перестань. Глаза пришли в нормальное положение. Примус увидел, что случайно порезал Нине щеку ножницами. — Я тебе нос отстригу и буду трахать, как свинью, и чтоб кровь лилась из пятачка. — Примус, успокойся, давай… — Мне надо выбраться отсюда, поняла? — прошипел Примус и увидел у нее на лице капли своей слюны. — Давай завтра поговорим с лечащим врачом, и… Примус взял с кровати носок и затолкал его сестре в рот. Внимательно рассмотрел ее лицо — вытаращенные глаза, напряженные губы, сморщившийся подбородок — и провел острыми лезвиями по бровям и носу. — Когда ты заходишь, я все замечаю. Ты так меня хочешь, только не решаешься, думаешь, что должна подчиняться правилам, по которым живет это отделение. Но я каждый раз ощущаю, как пахнет, как пульсирует у тебя между ног, как у тебя в трусах все расширяется, становится скользким… Он сплюнул на пол, повернул сестру, приставил ножницы ей к шее и повел к двери. — На выход. Если ты последуешь за мной, я дам тебе все, я тебя целыми днями буду на члене носить. Оба вышли в пустой коридор. Над полом тянулись лампочки ночного освещения. Примус шел за Ниной, держа ее за руку выше локтя и прижимая лезвия к ее горлу. Глаза закатились, и Примус на ходу увидел трубки дневного освещения на потолке. Нина остановилась, и Примус понял, что они дошли до первой двери. — Вставляй карту, вводи код… Примус крепко моргнул и увидел, как дрожащие руки сестры касаются светящихся кнопок. Он встал поближе и свободной рукой стиснул ей грудь. Дверь зажужжала, оба вошли в следующий коридор. Комната дневного пребывания. Пустая регистратура. Примус потащил сестру за собой к двери пожарного выхода. По лестнице они спустились на первый этаж и вышли на заднем дворе. В первые секунды Примус видел только черное небо и угодил ногой в цветочный ящик. Он выпустил Нину и моргал до тех пор, пока дома, фонари и переулки не проступили из темноты. — Хочешь со мной? Хочешь приключений? Нина шагнула в сторону и вытащила носок изо рта. Примус отшвырнул ножницы, сплюнул и криво улыбнулся ей. Нина, напряженно глядя на него, помотала головой. — Шлюха, — сказал Примус и бросился бежать. 70 Днем снова стояла жара, как в парилке. Зной спал только около восьми вечера. Всю вторую половину дня до них доносилось отдаленное ворчание грозы. В июне Магда и Ингрид закончили девятый класс. Работы на лето они не нашли, а в августе обеих ждала гимназия в Вальдемарсвике. Из-за летнего безделья и жары время остановилось, как в детстве. Девочки ужинали дома у Магды. Ее отец разжег гриль на заднем дворе таунхауса, все трое сели на свежем воздухе за белый пластмассовый стол, есть курицу на шампуре, картофельный салат и чипсы. В начале одиннадцатого Магда и Ингрид дошли до лесной опушки за футбольным полем, куда Магда вытащила свое оранжевое каноэ. Девочки вместе проволокли его по траве к реке. Ингрид столкнула лодочку на воду и придерживала, пока Магда устраивалась на корме. В воде серым облачком распускалась глина со склона. Ингрид села на переднюю скамейку и оттолкнулась от берега. Девочки развернули лодку и стали на веслах подниматься против течения. Река, извиваясь, стремилась к глубокой расщелине, тянувшейся вдоль небольшого поселка. Ингрид думала о старшей сестре. В мае та переехала со своим парнем в Эребру. Она тогда сказала, что ни за что не вернется, отчего Ингрид заплакала. Большие деревья склонялись над водой, образуя насыщенно-зеленый портал. Девочки перестали грести, и лодка беззвучно заскользила по воде, на которой лежали тени. Над подружками мелькало между листьями светлое вечернее небо. Магда опустила руку в теплую воду. Они уже в третий раз выбирались на озеро Бингарен так поздно. Несколько лет назад муниципальные пляжи закрылись, когда стало известно о том, что завод сливает в озеро отходы. Из Гусума нельзя есть вообще ничего — ни картошку, ни овощи, ни грибы или рыбу. Содержание тяжелых металлов, мышьяка и ПХБ что в почве, что в воде зашкаливает. А Магде и Ингрид нравилось, что озеро принадлежит только им. Они на веслах добирались до островка, курили и купались голые в блестящей, как зеркало, воде. — Хочу, чтобы тело светилось, — говорила Магда. Зеленеющий портал остался позади. Закругленный нос каноэ резал медленно текущую воду. Лодка заплыла в темный туннель под автотрассой, и девочки услышали плеск воды о влажный бетон. Магда взяла правее, чтобы обогнуть ржавую магазинную тележку, застрявшую между двумя камнями в самом устье. Вот и конец туннелю. Лодочный бок гладила луговая трава, росшая на склоне. — Погоди, — сказала Ингрид и стала грести назад и развернула лодку носом к берегу. — Ты чего? — Видишь сумку? Вон там, повыше? — указала Ингрид. — Брось.