43 Старшая Кассандра сидела под сенью Дерева Времени и читала книгу. В небе сияло солнце. Легкий ветерок шевелил траву. В ветвях щебетали невидимые птицы. На обложке книги виднелось название «Превратности судьбы Кассандры Каценберг». Девушка робко приблизилась к жрице в белой тоге. Троянка заметила гостью и отложила книгу. – Ты не заставила себя долго ждать. Глава, которую я прочитала, была короткой, всего в одну страничку. Теперь ты спишь два раза в день, и мы встречаемся через два сновидения. – Вы на самом деле жили в Трое или вы только легенда? – Это не имеет никакого значения. Твое воображение наделило меня жизнью. И вот мой следующий урок. Запомни его. «Реальность – то, во что веришь». Девушка постаралась вникнуть в смысл сказанного, вобрать его в себя. Потом спросила: – А что есть кроме моей веры? – Веры других. История прошлого, история будущего. Все рождается от чьей-то мысли, идеи. А Вселенная работает над тем, чтобы воплотить возникший сценарий. Девушка с большими светло-серыми глазами пыталась освоиться с новой для нее мыслью. – Кто знает, возможно, Гомер вообразил Одиссея. Возможно, Платон вообразил Сократа. Апостол Павел вообразил Иисуса Христа, – вновь заговорила старшая. – Но в любом случае, не я придумала взрыв на химическом заводе! – Кто знает… – Старшая Кассандра рассмеялась. – Нет-нет, я пошутила. Ты ведь даже не знала, что этот завод существует. – Значит, все-таки есть нечто реальное и помимо наших верований, представлений, пожеланий, устремлений? Старшая мягко повела рукой, вокруг которой обвилась змея. – Мне тоже хочется в это верить. Кассандра из прошлого улыбнулась. Современная Кассандра нахмурилась. – Я не желаю знать будущее. Хочу, чтобы меня оставили в покое! – Разве у тебя есть выбор? Разве он был у меня? У меня была возможность видеть будущее, мне ее подарили. Но возможности отказаться от подарка у меня не было. – Почему нет такой возможности? А если, даже что-то зная, я буду молчать? – Ты будешь очень страдать. – Когда я говорю, я тоже страдаю. Разве нет? – Мы с тобой играем в игру, в которой мы всегда в проигрыше. – И как она называется? – «Я – ясновидящая». – Да уж, ясновидящая. – Хочешь, я скажу тебе, в чем наше главное несчастье? Старшая Кассандра наклонилась к девушке и тихонько прошептала ей на ухо: – Знать и не иметь возможности убедить других – мучительно, но еще мучительнее не знать и жить, как живут все вокруг. Старшая поиграла со змеей и продолжила: – Люби свой дар. Она грозно взглянула на девочку: – Люби, или ты его утратишь. – А чем он мне поможет? – Он поможет тебе узнать, кто ты есть на самом деле. А другой цели в жизни нет. Голос жрицы зазвучал громче и обрушился на Кассандру, как гром: – Цель одна: узнать, кто ты есть! 44 Ресницы затрепетали. Кассандра открыла глаза и увидела совсем рядом лицо директора интерната «Ласточки». Нет, не может быть… Она видела его синевато-серый галстук и перстень-печатку с лошадиной головой в короне. Она чувствовала запах мужской туалетной воды и запах пота. Кассандра вдруг поняла, что лежит уже не в больнице, а в лазарете интерната «Ласточки». Она хотела встать, но обнаружила, что ее запястья привязаны к кровати ремнями. Филипп Пападакис улыбнулся и протянул девочке что-то очень странное: прозрачный стакан, перевернутый на тарелку. В стакане гудела и металась пчела. Директор школы наблюдал за мечущимся насекомым. Пчела ударялась о прозрачную непроходимость. Директор поднес стакан к глазам Кассандры. – Ты знаешь о существовании «синдрома пчелы»? Кассандра отрицательно помотала головой, не отрывая глаз от бьющегося под стаканом насекомого. – Как видите, мадемуазель Каценберг, наши занятия не закончились. В прошлый раз я объяснил вам значение вашего имени, теперь объясняю смысл ваших поступков. До девочки вдруг дошло, что этот очень неприятный ей человек действительно многое ей открыл. Враги, возможно, учат нас лучше, чем друзья. Пападакис пощелкал по стакану, где билась пчела. – Мне тогда было девять лет. Вместе с другими ребятами я завтракал в саду, полном цветов. И вдруг на наш сладкий пирог села пчела и принялась им лакомиться. Ребята перепугались, закричали, боясь, что пчела их укусит. И тогда один мальчик, который хотел вызвать у всех нас, и в особенности у девочек, восхищение, воспользовался моментом, когда пчела переползла на крошку, и накрыл ее стаканом. Точно так же, как я сделал сейчас. Пападакис опять пощелкал по стакану, мгновенно возбудив беспокойство пчелы. – Наш товарищ, заточив пчелу в стакан, решил, что это слишком ничтожное для нее наказание. Он взял ложку и стал бить по стакану. Резкий неприятный звук, должно быть, был в стакане еще оглушительней. Пчела обезумела, а я… Филипп Пападакис сильно забарабанил пальцами по стакану. Пчела заметалась. – Я подумал, что не надо мучить пчелу, нужно отпустить невинное создание на свободу. Директор смотрел на Кассандру и ангельски улыбнулся: – Слово не разошлось с делом, я поднял стакан. И что же? Пчела тут же набросилась на меня и пребольно укусила в руку. Еще хуже было пчеле. Как вам известно, в отличие от шершня у пчелы на жале есть зазубрины. Когда, укусив, она собирается улететь, застрявшее жало вытягивает из нее внутренности. Эти слова звучали очень горько. – Мучилась пчела. Мучился я. И все потому, что я проявил великодушие. Пчела поступила глупо, она укусила руку, которая ее освободила. Пчела поплатилась за свою глупость смертью. У меня боль прошла, но благодаря ей я хорошо усвоил полученный урок. Директор пошарил рукой среди вещей Кассандры, лежавших на стуле. Только бы не забрал мои часы «Пробабилис»! Он вытащил книгу «Проклятие Кассандры».