Рыжая недовольно засопела. – Лучше бы ее собаки съели, – повторила она. – Я девчонок терпеть не могу! – Особенно, если они помоложе и покрасивее тебя, Герцогиня, – снова ухмыльнулся кореец. Кассандра безразлично на них смотрела. – Слушай, а может, девка немая? Она слова не сказала с тех пор, как у нас появилась. Имей в виду, рыб я тоже терпеть не могу! – Ты что, язык проглотила? Или нами брезгуешь? – поинтересовался африканец. Толстяк викинг грохнул кулаком по ящику: – Не стоит быть невежливыми с гостями. Она может подумать, что мы дурно воспитаны и понятия не имеем о гостеприимстве. – Это мы-то невежливые? – возмутилась Рыжая. – Да плевать мне, если она подумала, что я невежливая! Она отпила большой глоток пива и громко рыгнула. – Мы у себя дома, и нам не нужны никакие гости, тем более всякая мелюзга. Да еще немая! В общем, Дюймовочка, чеши отсюда. Нечего тебе тут делать. Давай проваливай! Девушка с большими светло-серыми глазами стояла не шевелясь. – Ты чего, не понимаешь? Дуй, тебе говорят, отсюда, буржуйское отродье! Нам тут белоручки не нужны! – присоединился к Рыжей кореец. Старый африканец, ни слова не говоря, взял собаку, положил на колоду, забрызганную уже высохшей кровью, и стал отрубать ей топором сначала голову, потом лапы. Рыжая не унималась. – Какого лешего ты привел к нам эту богачку, Барон? С ума сошел? Никто не должен знать, что мы есть на свете! Никто! Понял? – По-твоему, малявку должны были собаки разорвать, так, что ли? Я тебя насквозь вижу, Герцогиня, ты бессердечная! – А ты понимаешь, куда твоя девка может нас втянуть? – Позволю себе попросить тебя, Герцогиня, закрыть свою пасть! – С твоего позволения, Барон, признаюсь: ты мне осточертел со своими моралями. – Только наши добрососедские отношения мешают мне сказать тебе, Герцогиня, что ты жирная грязная свинья и я тебя… Кассандра открыла рот, и перепалка сразу смолкла, – все ждали, что же скажет нежданная гостья. – Где я? Все, не сводя глаз, смотрели на Кассандру. – Видите? Она говорит. Только, видно, слова экономит, – хмыкнул пожилой африканец. – А может, она представилась? Назвала свое имя, «Гдея», дала понять, что прибыла из далеких стран? – Как это ты не знаешь, где ты? – сердито спросила Рыжая. – Ты что, вони не чувствуешь? – осведомился азиат. – Может, и не чувствует из-за дождя. Когда дождь, так и вони нет, – напомнил пожилой. – Вода, она вроде как пленкой все покрывает. – Видно так. Иначе не ошибешься. Такая вонища, что сразу сообразишь, куда попал, – подхватил паренек. – Мы тут в вонище! В такой вонище, что трудно себе представить. В мерзопакости. От зловония никуда не скроешься. Оно тут громче громкого, только для носа. Так что желательно, чтобы нос был тренированный. В общем, это… это… сплошная вонь! – Она имеет право знать, куда попала, – процедил спаситель. Рыжая бросила на него косой взгляд. Потом гордо запрокинула голову и заявила: – Вот и расскажи ей, Барон! Ты ее привел, ты и рассказывай! Кролик на вертеле зашкворчал. Из него закапал в огонь желтый жир. Сквозь тучи пробился лунный свет, и капли жира на кролике заблестели. 15 Я в джунглях. Среди современных дикарей. Но с ними, кажется, я смогу договориться. 16 Бородатый викинг прихлопнул на щеке комара, вытащил сигару и закурил. Подошел к костру, подлил немного бензина, и оживший огонь осветил его лицо. Потом он указал девушке на продавленное кресло с торчащей пружиной, приглашая сесть. В кресле оказалось полно воды, и Кассандра сразу промокла. – Ладно, малявка. Хотела знать, значит, узнаешь. Мы тут в таком месте, какого не найдешь ни на какой карте, ни в каком гиде. Нигде его нет. – Даже на спутниковой карте Гугла и то его не найдешь. Дикое место, – прибавил азиат. – Запретное место. О нем и знать никто не хочет. Официально оно называется МСО, что означает «муниципальная свалка отходов». Мошкара, обрадовавшись небесному затишью, закувыркалась в воздухе, толкаясь и отпихивая друг друга. – Семь лет назад в столице произошел очередной демографический взрыв. Чиновники парижской мэрии обнаружили, что большая муниципальная свалка, работавшая к тому времени уже лет сорок, не справляется с ежедневным объемом мусора, который производят пять миллионов столичных жителей. И тогда было решено отвести для отходов новую территорию. И отвели, в нескольких десятках километров севернее Парижа. – На юге они расположили рот: огромный рынок Ранжис, куда со всех сторон везут всевозможную жратву. А на севере у них теперь задница с вонючими отходами и называется она МСО, – уточнил азиат. – Многие большие города так работают, – согласился Викинг. – На юге продовольствие, на севере отходы. Старичок африканец повел плечом. – Прибавлю к вашей географии, что на западе города живут богачи, а на востоке – бедняки. И с утра пораньше работники восточных кварталов отправляются трудиться на запад к богачам. – К вечеру все, что прибыло на юг, будет переварено в центре и отправится на север отходами и отбросами, – подхватил Викинг и пыхнул сигарой, распространив вокруг себя запах горелого сена. – В общем, власти создали «отбросленд», ультрасовременную свалку люкс, которая стоила бешеных денег, потому что на ней установили печь, способную очень быстро сжигать ежедневные горы мусора. – Печь последнего поколения, которой даже дали имя Молох. Так звали бога-великана в Карфагене, он сжигал детей в своем животе, – прибавил азиат. Старичок африканец тихонько покачал головой: – Люди не любят думать, что делается с их отходами. Нажмут кнопку в клозете и не поинтересуются, куда все поехало. – Вернемся к Молоху. Представь себе, малявка, неслабый завод, где в чистоте и порядке расправляются со всей городской грязью. Внутри электроника, мигают видеоэкраны, блестит нержавейка. Инженеры в белых халатах сидят и смотрят в мониторы. Процесс идет без шума и запаха. Можно подумать, ты на атомной электростанции или в информационном центре. Налогоплательщики положили зубы на полку, но что поделать? Им объяснили, что Молох – последний писк в борьбе с мусором в больших городах. Викинг сплюнул на землю. – В общем, мэры всех столиц Европы приезжали смотреть, как работает наше чудо… – Лучшая в мире задница, – подхватил азиат, очень довольный своим определением. – Признай, лет десять Молох работал вполне достойно. Кассандра внимательно слушала своих новых знакомых. – А потом началось дело под названием «Черное облако». Дело в том, что из трубы завода-сжигателя выходил дым. Дым был черным и зависал над целым кварталом. Обитатели этого квартала начали понемногу кашлять, потом люди стали болеть астмой, а еще чаще раком. А когда шел дождь, вода была почему-то красноватого цвета. – Ничего, кроме беды, от современного мира не дождешься, – вздохнул пожилой человек в пестром балахоне. – До поры до времени все на это плевали. Кому есть дело до бедняков из предместья? Но в один прекрасный день какой-то журналист написал обо всем этом статью для своего еженедельника и вдобавок поместил фотографию на обложке, – продолжал Викинг. – Не нашлось в тот момент у них темы поинтереснее. – Фотография с коричневым облаком, нависшим над светлыми домишками, навела шороху, – присоединилась к рассказу Викинга Рыжая. Похоже, она тоже хорошо знала историю этой свалки. – И надпись была впечатляющей: «Позор!» Пожилой африканец недовольно покачал головой: – Можно подумать, что проблемы зависят от журналистов. Пока в газете не напишут, проблемы нет.