– Нашатыря? – Давай. Ампулу Малена переломила чуточку неловко, палец порезала. Но не смертельно, так, царапка. Давид вдохнул, закашлялся, из глаз покатились слезы, но дышать нашатырем он не перестал. Ему явно становилось легче. – Как ты? Малена протянула бутылку с водой, и Давид сделал несколько глотков, прислушался к ощущениям. – Уже полегче. Извини… – Брось. Самой тошно… – Ну, Тоха, погоди у меня… Давид откинулся на стену, не мешая Малене протирать ему лоб сначала холодной влажной салфеткой, а потом и чистым носовым платком. Желудок постепенно укладывался на место. Хорошо хоть, не стошнило. Но… – Может, мы выйдем на улицу, посидим там? А потом и домой? Свежий воздух определенно был бы в тему. Но… Малена прочла мысли Давида без всякой «битвы экстракексов». – Давай я возьму тебя под руку, вот так, опирайся на меня… нормально? – Давай попробуем. Ампулу с нашатырем Давид предусмотрительно завернул в салфетку. Кое-как они прошли на выход. Хорошо хоть, Антона не встретили, а то бы Давид ему точно в ухо дал. И его бы точно стошнило. Во всяком случае, при виде фастфуда Давид поднес к носу салфетку с ампулой. Да уж… какая тут еда? Холодный воздух пошел на пользу горячему «грузинскому парню». Они устроились на стоянке, прямо в джипе, Давид с одной стороны заднего сиденья, Малена с другой. Господин Асатиани подумал пару минут и положил ей голову на колени. Герцогесса робко погладила его по волосам, потом послушала совет Матильды и аккуратно помассировала мужчине виски. Какая там эротика! У вас извращенные фантазии, господа. Эротика несовместима с рвотными позывами. И нежности тут нет никакой. Просто ей еще домой ехать с этим водителем, и в ее интересах привести господина Асатиани в чувство. Чтобы не сдох по дороге, вместе с ней за компанию. Малена молчала, воздух был свежим, пальцы ласковыми и твердыми, и Давид расслабился. Постепенно вернулся на место желудок, прошли противные спазмы, и даже головная боль успокоилась. – Еще полчаса – и поедем домой, ладно? – Можно даже час, время есть, – согласилась Малена. – А у тебя прав нет? – Нет. – Надо получить. – Машины-то у меня нет. – И что? Зато стаж будет, а каталась ты или права в тумбочке лежали – кто там проверит? Страховку будешь меньше платить. – Неплохая идея, – согласилась Малена. – Но это следующим летом. Весной где-то. И кататься будет легче, и время будет, как сессию сдам. «Заодно и денег накоплю. Нет у нас сейчас «самоподготовки», задушили, сволочи! А в автошколе – дорого…» Давид опять замолчал. Малена продолжала массировать ему виски и думала, что день, в сущности, прошел неплохо. Даже Антону поделом досталось. Хотя лучше б на него обеих гарпий стошнило. И чего он хотел этим добиться? «Всего сразу. Испортить вам интим, подложить под Давида Диану, дискредитировать его в твоих глазах», – бодро принялась перечислять Матильда. «Это недостойно», – поморщилась герцогесса. «Главное, чтобы подействовало. А там – какая разница? Победителей не судят, их отстреливают без суда и следствия». «И непорядочно». «Ничего, и не таких козлов любят». «Тильда!» «А я что? Я ничего, и вообще я за любовь! Вот взять бы что потяжелее и ка-ак возлюбить покрепче некоторых…» «Тильда!!!» «А с чего ты взяла, что я про Антона говорю? Я, может, в принципе…» Так, в пререканиях, прошло полчаса. Давид более-менее пришел в себя, уселся за руль, и здоровущий джип тронулся к выезду со стоянки. Медленно и очень осторожно. И – с открытыми окнами. Малена на всякий случай огляделась, но Антона или его машины видно не было. Вот и хорошо. Ибо – не фиг, ибо – на фиг! Она почувствовала бы себя отомщенной, знай, что Диану рвало еще полчаса, что Антону пришлось срочно приводить себя в порядок в туалете и покупать новую рубашку, что Юлию начало тошнить на выходе из центра, когда ей под нос сунули корзину с попкорном, что дамочек рвало всю дорогу обратно и Антон вынужден был останавливаться под каждым кустом. Так что домой они приехали уже за полночь. Малена так этого и не узнала. А узнала бы – порадовалась. Не по-христиански сие, чадушко? А рыть другому яму – это как? Не лезь на рожон и не будешь поражен. Они с Давидом доехали до дома ранним вечером, стемнеть еще не успело, Давид высадил девушку у подъезда, а потом еще отзвонился, как сам доехал. Малена волновалась и не уснула бы без этого звонка. На следующее утро курьер принес девушке большой букет цветов и конверт. В конверте был оплаченный абонемент в автошколу. То есть в любое время Малена могла прийти, предъявить его и учиться. Хоть осенью, хоть весной. – А нашатырный спирт нынче дорог, – задумчиво прокомментировала Матильда. И облизнула поцарапанный палец. Малена не стала спорить. Дорога была не ампула, а сохраненное достоинство. И вообще, чего бы ни хотел добиться Антон Великолепный, но сближению молодых людей он сильно поспособствовал. Общие трудности и не такие противоположности объединяют. А платок с кровью Малены Давид почему-то не бросил в стирку. Сохранил… Рид, маркиз Торнейский Атака началась на рассвете. Рид помянул незлым матерным словом кагана, который даже перед смертью не дает приличным людям выспаться, и повернулся к Шарельфу. – Кажется, конец? Лоусель пожал плечами. – Это будет хороший конец. И поспешил на стену. Командиры разделились. Шарельф оставался на стене, Рид отправился к воротам. Равно как и наступление велось по двум направлениям. Тридцать. Тысяч. Степняков. Это много, очень много. И они лезли и лезли, словно муравьи, захлестывая стены крепости, давили числом и поворачивать назад не собирались. В крепости можно уцелеть. А вот Хурмах точно не помилует. Шарельф со стены выхватывал взглядом отдельные картины боя. Именно отдельные, потому что атака шла по всему периметру и не хватало ни защитников, ни времени. Оставалось только держаться. Вот внизу в ворота бьют тараном.