Тетя Варя захлопала в ладоши. – Ура! Спасибо, ваша честь! – Спасибо, ваша честь, – опомнилась Малена. У нее с плеч словно камень свалился. Да, мамаша может еще приезжать ругаться, подавать в суд, апелляцию, кассацию, обжалование, да хоть президенту писать – неважно. В первой инстанции Матильда дело выиграла, а переигрывать у нас суды очень не любят. С большой вероятностью если вы выигрываете первый раз, вы выигрываете и дальше. И наоборот – тоже. – Да я… да мы губернатору напишем!!! – опомнилась тетя Паша. Судья кивнула, разрешая писать хоть губернатору, хоть императору. Кому допишетесь. Матильда еще раз поблагодарила и почти под руку с тетей Варей вышла на улицу. Ноги подкашивались. И надо же такому статься? Петюня! * * * Стоит довольный, хоть портрет пиши. А что? Идеальный мужчина. Низ – кроссовки. Потом идут растянутые треники цвета подгнившего баклажана, изящное пузцо пятьдесят последнего размера прикрывает майка-алкоголичка, поверх которой небрежно наброшен пиджак. Кожаный, конечно, а то ж! В зубах – сигарета. И улыбка на поросячьем анфасе. – Мотя! Привет, зайка! Ну что – довыделывалась? А вот надо было с нами дружить, и алименты мамашке платить бы не пришлось! Твою дивизию! Матильда даже ответить не успела – вмешалась тетя Варя. – Ты чего это здесь расставился, паразит? Отсутствие карающего веника у оппонента придало Петюне храбрости. – А что? Хочу и стою! – Я тебе постою, паразит! Штаны подтяни, а потом к девушкам лезь! А то мамон отрастил – хоть рожай! А туда же, постоять ему! Да тебе только что лежать – в мусорке! И тихо! – Ты, старая…! Петюня шагнул вперед. Дело происходило на пятачке прямо перед дверью, до асфальта четыре ступеньки, а крылечко-то узкое. Старая постройка, черный ход. Матильда уже прикинула, как спихивать противника с лестницы, когда из здания суда вырвалась огнедышащая дама. Тетя Параша летела так, что снесла бы хоть кого. А дверь-то открывается наружу… А Петюня как раз и подставился. Любящая матушка так двинула чадушко дверью, что тот потерял равновесие, споткнулся о случайно выставленную ногу Матильды – и с трубным ревом супербизона в атаке покатился по ступенькам. Кажется, неудачно. – Ой! – сказала Матильда. – Какой ужас! – поддержала тетя Варя. – Петенька!!! – взвыла тетя Параша – и рванулась за сыном. Женщины едва посторониться успели. И – не удержались, задержались. Как не понаблюдать такую трагедию? Петюня скулил. Он умудрился стукнуться головой, но это как раз не страшно, голова – это кость. Ей не больно. А вот сломанная правая рука – уже трагедия. Вы знаете, как неудобно открывать бутылки с пивом левой рукой? Вы не знаете? Кошмар! Матильда и тетя Варя переглянулись, пожали плечами – и удрали, пока тетя Параша не опомнилась. Мало ли что? * * * Уже дома, валяясь на диване с Бесей, девушки смотрели «Моя прекрасная леди» и болтали о своем. О женском. – Думаешь, все обойдется? – Думаю, что на пару недель душевного спокойствия мы можем рассчитывать, а потом на нас опять пойдут в атаку. Малена хмыкнула. – Опять подадут в суд? – Не знаю. Но пакетик с перцем я в карман положу. На всякий случай. – Думаешь?.. Малена не закончила фразу. Не хотелось думать о людях настолько плохо. А придется. – Знаю. Бабушка говорила, что одинокая девушка с деньгами – искушение для любого подлеца. И даже если отобьешься от десятка, на их место придет сотня. Подлец ведь как рыбак, твердо уверен, что десять раз наживку не съедят, а на двенадцатый ему и повезет. Малена только вздохнула. – Она у тебя была мудрая. – Да. Матильде до сих пор было неприятно вспоминать. Больно. Лучше было сосредоточиться на приключениях Элизы Дулитл. Она хорошая, с ней весело, и вообще – Бернард Шоу просто прелесть. Хотя сюжет и неправдоподобный. Телефон пискнул совершенно неожиданно. – Малена? Этот голос девушка узнала мгновенно. – Да. Здравствуйте, Ольга Викторовна. – Добрый вечер. Малена, мне пришли результаты анализов. – Да? И?! Печальные мысли были отставлены в сторону. Потом, все потом. – Можно с уверенностью сказать, что локон – вашего предка. Предположительно женщины. – Интересно… – Мой знакомый посмотрел еще и ленточку. Говорит, нечто подобное до революции еще делалось, так что локону лет сто точно есть. Может, чуть больше.