– И медальону тогда тоже. – Да. Кто у вас мог носить инициалы И.И.Б.? Матильда даже головой покачала. – Ольга Викторовна, даже не представляю. Может, прапрадед? Если прадеду медальон достался от матери… а никто не сказал, что там была не Ирина Ивановна. Или Инесса Ильинична, к примеру. – М-да. Ладно, будем копать. – И нигде не сказано, что во время революции… сколько материальных ценностей тогда хозяев поменяло? – Много. Малена, а у вас никаких семейных преданий не ходило – на другую тему? К примеру, в семье все врачи были или без высшего образования никого не было… Матильда честно задумалась. Но кто ж в восемнадцать таким интересуется? Если бабушка что и говорила, все мимо ушей прошло. Вспоминать надо. – Мне сложно сказать. Я попробую вспомнить, Ольга Викторовна. – Кстати, а что сказал ювелир? – спохватилась женщина. – Я совсем забыла… закрутилась, уж простите. – Сама грешна, – вздохнула Малена. – Он почистил при мне механизм и сказал, что медальону лет сто – сто двадцать. Не больше ста пятидесяти. – Вот, в этом промежутке и будем копать. А клеймо ювелира он не узнал? – Сказал, что пока не знает. Обещал посмотреть в справочниках, списаться с коллегами. Но это тоже не гарантия, по его словам, хм… революционеры больше всего любили раскулачивать ювелиров. Ольга Викторовна тоже хмыкнула. – Да, у бумаги есть один великий недостаток – она легко горит. – И ни одного Воланда на горизонте, – поддержала шутку Матильда. – Ладно. У нас есть анализ – родственники. У нас есть сто пятьдесят лет. Есть клеймо. Есть желание узнать истину, так что я буду копать. Мне интересно… – Даже не представляю, как я буду вас благодарить? – Ну, к примеру, позовешь в крестные к дочери, – пошутила Ольга Викторовна. – Пока не собираешься? – Нет. – А почему так? Или… по личным причинам? Малена решила не врать. Меньшее, что она может сделать в благодарность за поиск истины, – это развеять скуку своей знакомой. Бартер. – Не совсем по личным. Просто ребенок – это расходы и проблемы. Это бессонные ночи, это в детский садик бегать между лекциями, это ночей не спать, когда болеет. Да много всего, как приятного, так и неприятного. – И? – Прекрасно, если у меня будет хороший муж. А если нет? Я ведь даже себя пока не прокормлю нормально, я как волк – жива, пока ноги носят. Свалюсь – и мне не выжить. Родив сейчас ребенка, я поставлю свою и его жизнь в зависимость от чужой порядочности. Причем – без всяких гарантий. Ладно – свою, тут у меня есть все права. А вот по отношению к ребенку это будет подло и гадко. Там у меня не права, а обязанности. – А брачный контракт? Смех получился непроизвольно. – Ольга Викторовна, а вы в это верите? – Нет. Ты умничка, Малена. Я в твоем возрасте такими категориями не мыслила. И это было приятно. Спать Матильда ложилась довольная и спокойная. А почему нет? Она дома, суд выигран, впереди ждут выходные, завтра они с Давидом Асатиани едут в соседний город развлекаться, да и у Малены пока все неплохо. К ней в гости собирается Барист Тальфер. Вот уж воистину – на ловца и зверь бежит. Так что моську на подушку, Беську под руку, чтобы мурчала, и баиньки. Аллодия ждет! Мария-Элена Домбрийская – Утро красит нежным светом стены древнего Кремля…[1] Кто сказал, что советские шлягеры устарели? Фиг вам, граждане! Для Средних веков это такое продвинутое будущее, что вам и не снилось! Даешь зарядку! Малена привычно разминалась. То есть Матильда в теле герцогессы. Наклоны, приседания, отжимания… Ей никогда не стать спортсменкой, но можно не запускать себя. Целлюлит – это ведь не происки врагов, равно как и складки на пузе не растут от сглаза и порчи. Просто лень нам зарядку делать, лень. А уж какой причиной это объясняется… Нет времени, денег, сил, возможностей… Ладно. Верим. Но пузо все равно растет. Дернуть за кисточку звонка, вызвать служанку, приказать подать воды. Эх, вот где водопровод-то нужен. И акведуки. Ладно, живы будем – вспомним бабушкины уроки. Не то чтобы бабушка Майя пыталась обтесать внучку под себя, просто почему бы и не рассказать внучке про свою работу? А малышке ведь неинтересен сопромат и просадочность грунтов, ей что-то попроще надо. К примеру, про акведуки те же самые, как римляне их проектировали так, чтобы вода сама текла. Или дороги. Ведь до сих пор стоят, и дороги, и мосты, сколько архитекторов могут похвастаться тем, что их строения еще двадцать веков переживут? С хвостиком? Единицы. Матильде в свое время было интересно. Просто архитектором она становиться не хотела, не под то мозги заточены. Но рассказать Малене она могла. И как, и что, вот посчитать – другой вопрос, а рассказать можно. Главное – водопровод не из свинцовых труб делать, а то римляне его так и прокладывали. И помирали, не успев толком пожить. Так… Теперь умыться, протереться губкой и одеваться. Чистое белье, ярко-голубое нижнее платье, на нем кружевная серая паутинка верхнего. Просто так Мария-Элена не стала бы изображать траур, но сегодня в гости обещался быть лично королевский стряпчий. Барист Тальфер. Что ему надо, Малена не поняла. Ответа на ее прошение о встрече с его величеством герцогесса так и не получила. Не предполагать же, что лично королевский стряпчий развозит приглашения? Это по ведомству фантастики и мистики, у него и так работы хватает. Скорее, Тальферу что-то от нее нужно. И это хорошо, потому что Малене тоже нужно кое-что узнать. Теперь волосы. Собрать в строгий узел, воткнуть в него гребень, накинуть сверху еще одну кружевную паутинку. Тоже серую. Вид достойный и страдающий, но одновременно и богатый. Голубое нижнее платье выполнено из шелка, да и кружево здесь товар не ходовой. Туфельки, улыбку, пощипать щеки, чтобы румянец выступил, – и на завтрак. * * * Все те же, все там же, а вот разговоры чуть другие. Лоран Рисойский на завтраке присутствовал, но сильно за Маленой не ухаживал. Явно готовил какую-то пакость. Зато за шестерых болтала графиня Элинор. Да так, что вставить хоть слово в этот бурный поток возможным не представлялось. Графиня пребывала в эйфории. Все было чудесно. Платья чудесные, украшения чудесные, столица чудесная, осталось дождаться приглашения и поехать ко двору. Тоже чудесному, кто бы спорил. Матильда прикусывала язык, чтобы не съязвить про «двор чудес», и молчала. Но граф Ардонский умудрился втянуть ее в разговор. – Малена, может быть, вам стоит взять другую компаньонку?