Остеон отпустил его и воззрился на явившегося пред королевские очи Бариста Тальфера. – Барист? – Ваше величество, с вашего позволения, я бы отправился в Эрле. Допрашивать. Там я принесу больше всего пользы. Остеон кивнул: – Что ж. Дозволяю. Возьми пергамент, пиши коменданту… готов? – Да, ваше величество. – Пиши. Коменданту Эрле… кто у нас там? – Господин Лежен. – Таких вещей Барист не забывал никогда. – Господину Лежену. Дозволяю любые методы допроса, вплоть до пыток, применимо к любым заговорщикам. Поставь число, дай я подпишусь, и ставь печать. Барист повиновался. И – не сдержался, укоризненно поглядел на маркиза: – Как же вы так, ваше сиятельство… Рид сделал страшные глаза. Бариста это не проняло. – Если ваше сиятельство прикажет, по дороге в Эрле я могу проехать мимо известного вам дома… – Она меня убьет, – отреагировал Рид не хуже супруга с двадцатилетним стажем. Барист поклонился, пряча улыбку. – Я могу не осведомлять ее светлость… Рид понял, что в таком случае его тем более убьют, и смирился. – Осведомляй. Садись и пиши… шервуль! – Так и писать? Рид смерил Тальфера злобным взглядом. Как-то не доводилось ему писать письма дамам, разве что их записочки читать. И бегать от дам тоже доводилось. А вот ухаживать ЗА дамами – нет. Что ж! Новый опыт – тоже полезно, и вообще, воины ничего не боятся. – Пиши. Малена, любовь моя. Все в порядке, мы арестовываем заговорщиков. Со мной тоже все в порядке, умоляю тебя пока не появляться во дворце, чтобы я за тебя не волновался. Я пришлю гонца, как только смогу. Тысячу раз целую твои руки. Твой Рид. Написал? Дай я подпишу… – А про вашу рану вы ей не сообщите, маркиз? Рид покачал головой. – Завтра. И только завтра, сегодня для нее здесь слишком опасно. И завтра тоже… Барист поклонился и ушел, пряча документ. – Ну, и что это за дама? – насмешливо поинтересовался Остеон. Рид развел руками и тут же сморщился от боли в плече. – Моя супруга, Ост. – КТО?! – Я сегодня женился. Видимо, сегодняшние потрясения уже закалили короля, потому что уточнял он вполне мирно: – На ком? – На герцогессе Домбрийской, – признался Рид. – Хм-м… Джель мне рассказывал о ней. Давно вы знакомы? – С утра, – рассмеялся Рид. – И если бы Малена узнала о моей ране, ее бы ничего не остановило. Она бы уже была здесь. – Вы с ней были знакомы? Не знал… – Я о ней до сегодняшнего утра даже не знал, – честно признался Рид. – А когда увидел… я ее никуда не отпущу. Это – моя женщина. Моя судьба. Я ее никому не отдам. Никогда. Остеон вздохнул. – Ладно. Благословляю, даю разрешение и рад за тебя. Рид расцвел в улыбке. – Я знал, что ты так скажешь, Ост. – А теперь о делах. И начнем с самого важного – с Найджела. Теперь пришла очередь Рида печально вздыхать. Лицо его исказилось то ли от душевной, то ли от физической боли… – Он мой племянник, Ост. – И мой сын. А еще… это моя последняя возможность продолжить нашу династию. – Ты еще молод, ты можешь… Остеон прервал брата коротким смешком. – Что могу, Рид? Что? Умереть с достоинством? Мне сорок пять лет, я на двенадцать лет старше тебя, а чувствую я себя так, словно мне все девяносто. Я поговорил с мальчишкой… не знаю, куда делся наш придворный лекарь, может быть, тоже в Эрле, но мальчик сознался мне, что яд… я могу умереть в любой момент. Сегодня, завтра, через три дня… Джель – мой единственный и законный наследник. – Отцеубийца, – скрипнул зубами Рид. – Да. Я не виню тебя за этот шум, но сегодня ты уничтожил все возможности как-то посадить его на трон. Ты это понимаешь? Рид кивнул. И – не удержался. – А ты считаешь, он должен править? Такой ценой? – Нет. И… я рад, что Лиданетта не видит, кем стал наш сын. Каким он стал. Тем не менее… ты мог бы удержаться на престоле, но при условии правильного брака. Рид скрипнул зубами вторично. – Дилера Эларская? Или Шарлиз Ролейнская? Спешу тебя огорчить, вторая носит ребенка от кагана. А мне такой наследничек не нужен. – Вот как… это мы обдумаем чуть позже. Нет, я имел в виду Дилеру. Взяв ее в жены, ты мог бы править, но ты ведь не откажешься от Домбрийской? – Можешь и меня повесить, – даже не стал сомневаться Рид. Остеон задумчиво кивнул. Было бы у него время, он бы попробовал переиграть эту ситуацию. Было бы время, возможность… их не было. А потому… – Тогда у нас остается лишь одно решение, Рид. Регентство. – Вот как? – прищурился маркиз Торнейский. – И как ты это себе представляешь? Остеон опустил глаза долу. – Гадко, Рид. Гадко, гнусно, но другого выхода у нас нет. И, выслушав его, Рид полностью с этим согласился. – Ты уверен, что сможешь их заставить? – Я – нет. Я почти мертв, Рид. Выполнять этот чудовищный план придется тебе, Тальферу, Аллийскому, Иллойскому… вам, и только вам. Рид в третий раз скрипнул зубами, понимая, что такими темпами они сотрутся до кости. Но выбора у них не было. Ни у кого. Гадко, гнусно… все эти слова еще не отражали мерзости составленного ими плана. Им придется подличать, шантажировать, предавать, убивать – все ради сохранения стабильности в стране. Стоит оно того?