И – одеваться… Любимые джинсы, с разрезами и стразами, майка кислотных тонов… «Какой ужас! Разве в этом можно ходить женщине?» Матильда оглядела себя в зеркале. Ну да, ярко… Но разве это плохо? «Просто неприлично! Так показывать ноги! И вообще…» Внутренний голос мямлил, но смысл в его словах был. Ей ведь правда искать работу… Офисную. А на собеседование надо приходить одетой прилично – или хотя бы не вызывающе… Джинсы отправились в шкаф, а Матильда извлекла из шкафа длинный розовый сарафан, который лично купила на распродаже за десять процентов от первоначальной цены. Достаточно удачный – до щиколоток. К нему подошли босоножки на низком каблуке и белая сумка. «Теперь бы еще плечи прикрыть…» – посоветовал внутренний голос. С этим проблем никогда не было. Бабушка Майя обожала вязать, и даже когда ее накрыло паркинсоном, пыталась… Так что в шкафу была найдена кофта-сетка, которая и укрыла плечи девушки. «Красиво…» – Сама знаю, – буркнула Матильда внутреннему голосу. И вышла из дома. Надо купить газеты с объявлениями, прочитать их, обзвонить подходящие конторы и методично начать обходить все, по списку. В наше время, пока что-то приличное найдешь, год пройдет. А денег мало… * * * Увы, сегодня точно был не Мотин день. Ближайший киоск закрыт на учет, пришлось идти в гипермаркет, а это около километра, да по жаре… Там газеты оказались, но пока она их покупала, Матильду два раза толкнули тележками и ни разу не извинились. Мужчина-то спешил, понятно, а толстая тетка посмотрела с ненавистью и буркнула что-то вроде: «Расставилась тут». Матильда мило улыбнулась в ответ. Если сейчас начать скандал, это надолго, тетка поорать настроилась, это явный энергетический вампир. Кончится тем, что у Матильды голова разболится, и день точно пойдет псу под хвост. А эта зараза довольна будет, ей поругаться – как кофе выпить, без скандала день не задался. Таких надо обламывать, так что Мотя даже посторонилась и жестом указала – мол, вот вам еще полметра, если вы на трех уместиться не в состоянии… Тетка поглядела волком и ушла, а Мотя отправилась домой. И… – Мотя! Твою ж маму тетю Пашу! «Какой ужас! Это – мужчина?» – Нет. Это промежуточное звено между обезьяной и человеком. «Брр…» Петюня был единственным, кто рисковал вслух называть Матильду – Мотей. Дать ему в глаз не было никакой возможности, потому что вымахал он за два метра и весил около ста двадцати килограммов. Из них, по мнению Матильды, на мозг приходилось грамм шестьсот. И то – на спинной. Голова же… Кость, понятное дело! Петюня не оставался на второй год в школе просто потому, что учителя не хотели портить себе нервы и показатели. Его мать, тетя Паша, она же тетя Прасковья (а шепотом и с оглядкой – тетя Параша), за родного ребенка загрызла бы даже медведя гризли. Да что там медведь! Для родного чадушка она готова была достать луну с неба и Марс с орбиты. Она работала уборщицей в трех местах, что-то продавала, что-то покупала «по знакомству, для своих» и полностью содержала чадушко. В криминал Петюня не влип по двум причинам. Первая – там нужен был мозг хотя бы в зародышевом состоянии, все же девяностые прошли. Вторая – местная шпана отлично знала «тетю Парашу» и предусмотрительно обходила ее сыночка стороной. От греха. Серьезному же человеку такие идиоты просто не требовались. Но ладно бы слышать от него ненавистное сокращенное имя! Это бы Матильда пережила. А вот другое… Петюня решил жениться. То есть тетя Паша огляделась вокруг и решила, что деточке уже под тридцать, деточке надо своих заводить. А с кем? Девушки из деревни, которые могли бы польститься на квартиру и прописку, ее не устраивали. Девочек получше не устраивал Петюня. И тут… В ее дворе! Такая удача! Девушка, восемнадцать лет, осталась одна, без родни, зато с наследством… главное в невесте – приданое. Вторым плюсом шло отсутствие свекрови. Как упустить такой шанс? Молодые могут жить и с мамой, а Мотину квартиру можно сдавать… И тетя Паша пошла на штурм. Сначала Матильду приглашали в гости, потом пытались вместе с Петюней отправить куда-нибудь посидеть в кафе или посмотреть кино… Результатом стараний стала привычка Моти оглядываться по сторонам и проскакивать домой, как партизан по лесу – быстро и незамеченной. Конечно, можно было во весь голос и на весь двор расчихвостить Петюню, послать матом его мамашу и популярно объяснить, что невесту с жилплощадью им надо искать в зоопарке, в клетке с гориллами. Если тетя Паша недельку за чадушком не последит, никто и не заметит отличий. Но! Школа бабы Майи сбоев не давала. «Запомни, Мотя, – поучала бабушка, – я старая. Сколько проживу, не знаю, на ноги тебя постараюсь поставить, а все ж… Останешься одна, беззащитная, много сволочей найдется. Ты из себя строй дурочку, а сама примечай, кого и с кем стравить. Там поймешь, как случай подойдет. Но если укусить не можешь – никогда не лай. Тишком, молчком…» «Неблагородно…» – засомневался внутренний голос. «Угу. Зато каков мужчина!» – согласилась Матильда, созерцая жирную фигуру в семейных, по случаю жары, шортах и майке-алкоголичке навыпуск. Визуальная экспертиза позволяла определить, что вчера в рационе оппонента было пиво, а сегодня – яичница. Внутренний голос заткнулся. Матильда улыбнулась как можно вежливее. – Петя, здравствуй. Мимо пройти не удалось. Увы… не успела. – Моть… у меня два билета в кино. Сходим сегодня, на вечер? Кукурузы пожуем, пивка попьем? Пиво Мотя не любила, попкорн считала американской диверсией. Но отказываться надо было вежливо. – Петя, извини, сегодня никак не могу. – А что так? – Отравилась вчера, вот в аптеку бегала. Сейчас уголь пить буду… Петя закивал. – А… эта… может, к вечеру оклемаешься? Мотя пожала плечами, а потом согнулась вдвое, прижала руку к животу… – Петя, прости! До квартиры не дотерплю… у меня такой понос… Словесный. И ноги, ноги… Прежде чем «галантный кавалер» сообразит, что ответить. Влететь домой, захлопнуть дверь – и не открывать. Все! Она занята! Медитирует над рулоном туалетной бумаги, постигая дао, сяо и мяо…