— Почему вы спрашиваете? — Вообще-то, я — частный детектив, участвую в расследовании убийства. Это случилось в августе 1969. Фраэнки говорит, что работал у вас незадолго до этого. Ленни моргнул. — Что вы знаете о глажке? — О глажке? — Моя жена уехала к своей матери до следующего понедельника, а сегодня вечером я должен быть на ужине у моей дочери. Мне нужно выгладить эту рубашку, но я не знаю как. Вы покажете мне, как это сделать, и я расскажу вам все, что вы хотите знать. Я рассмеялась. — Мистер Рут, вам повезло. Договорились. Он передал мне рубашку, и я проследовала за ним через скромную гостиную в кухню в конце дома. Дверь в кладовку была открыта, и Ленни извлек оттуда гладильную доску. Он включил утюг. Я поставила переключатель на «хлопок» и стала ждать, пока утюг нагреется. — Моя тетя Джин научила меня этому, когда мне было семь лет. Смотрите. Я взяла влажную рубашку с двух сторон за кокетку и разгладила смявшиеся швы одним эффективным рывком. — Начинать с этого? — Да, если только у вашей рубашки не отсутствует кокетка. Потом — воротничок. Я положила рубашку на доску и объяснила стретегию: кокетка, воротничок, затем манжеты, рукава и, наконец, сама рубашка. Ленни внимательно следил, пока я не закончила гладить и не застегнула рубашку на проволочной вешалке. Дала ему другую рубашку из корзины и заставила попробовать самому. Он был медлителен и неловок, но для первого раза сделал удовлетворительную работу. Выключил утюг и указал мне на стул. — Ну, что я могу рассказать вам о Фрэнки, кроме того, что он — самый никчемный парень, которого я встречал? — Как долго он работал у вас? — Шесть месяцев. Пьяный большинство дней и неумеха — в остальные. — Как получилось, что вы его наняли? — Самая большая ошибка в моей жизни, но я только что подписался на большой проект и помощь была нужна до зареза. — В каком году это было? — Между Рождеством 68 и летом 69. Хуже помощников не придумаешь — Фрэнки и его дружок. — Какой дружок? — Клифтон. Здоровенный парень. У него еще было такое смешное имя. — Паджи. — Он. — Я и не знала, что Фрэнки и Паджи тогда были такими друзьями. — Были, когда работали у меня. Это был неожиданный самородок информации. Мне не терпелось рассказать Стэси, хотя я не была уверена, что это значит, если вообще значит что-нибудь. — Я слышала, что Фрэнки подавал заявление на компенсацию. Он пострадал на работе? — Говорил, что да. Ага, конечно. Сказал, что он упал с лесов, но он работал один, и это было вранье. Я получил уведомление о заявлении, и сразу после этого Фрэнки снова оказался в тюрьме, на этот раз за убийство. Это то убийство, о котором вы говорили? — Это было второе. Девушку закололи ножом, через несколько дней после первого. Ее тело нашли в Ломпоке, там, где его арестовали. Вы помните, когда он от вас ушел? — В июне. Наша с Майрой серебряная свадьба была пятнадцатого, и к тому времени его уже не было. — Как он оказался в Венис? — Я слышал, что он получил работу в Блите. Там он встретил шестнадцатилетнюю девчонку и через три недели они поженились. С работы его выгнали, и они переехали в Венис. — Ясно. — В том, другом убийстве, он — подозреваемый? — Скажем так — копы проделали большую работу. К сожалению, нет ничего, что бы связывало его с преступлением. — И так вы оказались у моих дверей? — Брезентовое покрывало на месте преступления было сделано в компании «Бриллиант. Холсты и покрывала на заказ» в Кворуме. Я была там недавно, смотрела на их покрывала, когда вспомнила, что он в своих документах упоминал вашу компанию. Не думаю, что вы сможете узнать брезент, если увидете его снова. — Вообще-то должен. Он у вас с собой? — Я бы хотела. Но он среди вещдоков в отделе шерифа округа Санта-Тереза. — Вы можете попросить их поискать пятна краски. В то время, когда Фрэнки работал у меня, мы использовали только один цвет для покраски наружных стен, под названием «Песок пустыни». Я забыл название компании, скорее всего — Портер, хотя, может быть и Глидден. Если краска совпадет, это может связать брезент с Фрэнки. Я бы согласился выступить свидетелем. — Спасибо. Вы меня удивили. У вас хорошая память. — «Песок пустыни» оказался несчастливым. Самый большой заказ, который я когда-либо получал. Я бы заработал тысячи, если бы комплекс не накрылся. Я почувствовала небольшой толчок в груди. — Вы, случайно, не о Тули-Белли говорите? — Где вы об этом слышали? — Руел Макфи недавно упоминал об этом. — О, я знаю Руела. — Где это место? Я хотела бы взглянуть. — Вы проезжали мимо по дороге сюда. Это на шоссе 78, полпути отсюда до Кворума. На западной стороне дороги. Издали похоже на тюрьму. Вы не пропустите. Глава 11 На выцветшем рекламном щите было написано: Роскошные кондоминиумы Тули-Белли. Живи сегодня завтрашней жизнью. Проект был амбициозным, излишне разрекламированным, чтобы вызвать покупательский бум. Я замедлила ход и свернула с шоссе на разрушающуюся четырехполосную дорогу, которая разделялась бетонными подставками для цветов, такими же пустыми, как окружающий ландшафт. Расстояния были обманчивы — чистый сухой воздух, вероятно, действовал как атмосферная линза. Комплекс, который, казалось, был в полукилометре, на самом деле оказался почти в двух с половиной. Когда я, в конце концов, остановилась на грязной парковке и выключила мотор, недостроенные дома выглядели мрачно, как утесы. Ветер прибил к стенам кучи мусора. Я вышла из машины. Постройки растянулись. Некоторые части были закончены. Вдали я видела, что серия фундаментов была залита, но плиты остались нетронутыми. На земле было множество следов протекторов, и я представила поток подростков, проскальзывающих в темноте, убегающих от сырой ночи в относительное тепло четырех стен. В стороне, метрах в пятидесяти, растянулся на животе сухопарый серый пес, лениво отрывая от скелета плоть недавней жертвы. Мне понадобилось время, чтобы понять, что я смотрю на койота. Он поглядел на меня без интереса, но все же поднялся и забрал свою призовую косточку, перед тем, как удалиться. Его цвет был так близок к приглушенным оттенкам пустыни, что он исчез, как видение. Я повернулась к ближайшему дому и вошла в него. Окон не было, и двери были сняты с петель. Посетители не заходили далеко. В том, что должно было быть холлом, вдоль стен лежали матрасы, как в больничной палате. Снаружи послышался шум. Я прислушалась, стараясь определить, что это. Похоже на хлопанье пластика. Я вошла в ближайшую дверь и рискнула пойти по коридору, внимательно глядя по сторонам. Никого не было. Я остановилась, успокаиваясь. Тогда до меня дошло то, что я должна была понять сразу: Тули- Белли было идеальным местом для убийства. Крики жертвы слышны не дальше ста метров. Если убийство произошло снаружи, любую кровь можно скрыть, перевернув землю с помощью лопаты. А если убийство произошло внутри, полы можно вымыть, а ковры закопать. Я вернулась, стараясь не бежать, задерживая дыхание, пока не оказалась в безопасности, в машине. Стэси должен на это посмотреть. Когда я вернулась в мотель, Стэси ходил туда-сюда перед моей дверью. Я решила, что он готов к очередному фаст-фуд кутежу, потому что не могла представить, что еще могло вызвать такое возбуждение. Увидев меня, он устремился к машине. Я опустила стекло. Он оперся на дверцу, улыбаясь. — Я думал, ты никогда не вернешься. Знаешь что? Я счастлив, как никогда. — Что случилось? Стэси отодвинулся и я смогла выйти. — Звонил Джо Мандел. Техники нашли два набора скрытых отпечатков в «Мустанге»: одни на аварийном тормозе, на внутренней части запасного колеса и снаружи бардачка. Другие — на дорожной карте Калифорнии, которая валялась под передним сиденьем. — Чьи отпечатки?