Утром во вторник я видела их отъезд в восемь часов, помахав на прощание, когда Стэси выезжал со стоянки. Я вернулась в свою комнату, собрала грязное белье, нашарила мелочь на дне сумки и отправилась в прачечную, в полуквартале от мотеля. Я сидела и наблюдала за собственными трусами. Это превосходило изучение документов, но не сильно. Глава 13 Не прошло и десяти минут после моего возвращения из прачечной, как я услышала стук в дверь. Это была Фелисия Клифтон. — Приятный сюрприз. Заходите. Она вошла, протягивая руку, чтобы успокоиться. Она была очень расстроена и дрожала. — Фелисия, что случилось? Что-то с Паджи? Она молча кивнула. Я закрыла за ней дверь, сказав: — Здесь вы в безопасности. Успокойтесь. Фелисия упала на стул. — Они позвонили в семь. Они думают, это он. Им нужно, чтобы кто-то посмотрел, но я не могу. Они велели мне придти. — Куда? В отдел шерифа в городе? Она кивнула. — Это плохо. Его нет несколько дней. Если бы он был ранен, они бы не вызвали меня туда, правда? — Вы ничего точно не знаете. Они звонили вам на работу? — Я еще была дома. Даже не знаю, как добралась сюда. — Мы поедем вместе. Оставьте вашу машину, где она есть, поедем на моей. Только возьму свои вещи. С курткой и сумкой в руке, я выпустила Фелисию и захлопнула за нами дверь. Открыла ей дверцу, обогнула машину и села за руль. Когда мы вошли в отделение, я усадила Фелисию на деревянную скамью в коридоре, а сама зашла в офис. Я объяснила дежурному, кто такая Фелисия и почему мы здесь. Он передал меня детективу Лэссетеру, который появился из глубины офиса. Ему было за сорок, чисто выбритый, аккуратно подстриженный, с ранней сединой. Одет в обычную одежду, под серой спортивной курткой видна кобура. Он говорил негромко. — Нам позвонила женщина, которая живет у шоссе 78, шесть километров от Хэзелвуд Спрингс. Вы знаете это место? — Я знаю участок дороги, о котором вы говорите. — На холмах, поблизости от ее дома, живут койоты, поэтому она держит свою собаку в доме, если она сама не во дворе и не может приглядывать за ней. Вчера собака убежала. Ее не было всю ночь, а когда она вернулась утром, то притащила кость. Руку, вообще-то. Дежурный вспомнил звонок Фелисии насчет Седрика. Большинство из нас его знают, но мы хотим, чтобы посмотрел кто-нибудь еще. — Я с ним встречалась только один раз и не уверена, что узнаю его руку. Если только это не та, что с татуировкой. — У нас сохранилось постановление об его аресте в 1981. Там, вместе с его фотографией, есть описание его татуировки, которая, кажется, совпадает. — Можете вы снять отпечатки пальцев? — Большая часть пальцев пожеваны, но мы попробуем. — Где же все остальное? — Это все. Мы не знаем. Я уставилась на него, моргая, пораженная идеей, которая только что пришла мне в голову. — Кажется, я знаю. Я вспомнила звук хлопающего на ветру пластика и койота, неторопливо отрывающего плоть от того, что я тогда подумала, было недавно убито. — Я думаю, он в Тули-Белли. Мы с Фелисией целый час сидели в машине, с подветреной стороны заброшенного комплекса. Сейчас запах разлагающейся плоти был безошибочным. Мы ждали, пока коронер осмотрит останки. В конце концов, детектив Лэсситер подошел к машине и спросил Фелисию, не хочет ли она взглянуть на тело. — Он не в очень хорошей форме, но вы имеете право его увидеть. Фелисия взглянула на меня: — Идите вы. Я не буду смотреть, если все так плохо. Тело Паджи было покрыто темным пластиковым покрывалом, закрепленным камнями, и положено в небольшое углубление, прямо перед тем домом, который я осматривала. Взгляда, который я бросила на тело, было достаточно, чтобы убедиться, что это Паджи. Ничего удивительного. Причиной смерти была грубо-насильственная травма: несколько ударов по голове, которые раздробили череп. — Как насчет орудия убийства? — Мы сейчас его ищем. Время смерти нельзя было установить сразу. Фелисия последний раз видела Паджи в пятницу вечером, между 9.30 и 10.00. Он мог быть убит той ночью, хотя неясно, как он попал в Тули-Белли. Кто-то подобрал его в Креозоте и привез сюда — наверное, кто-то, кому он доверял, иначе он бы не согласился ехать. Участок был огорожен. Детектив Лэсситер организовал полицейских, и они начали обследование в поисках добавочных костей и частей тела, так же, как орудия убийства и других улик, которые мог оставить убийца. Я наблюдала обследование места преступления, как будто это было кино, которое я уже смотрела. Я избегала мыслей о койотах и о звуках, которые слышала два раза, когда побывала в Тули-Белли. Я не сомневалась, что Паджи тогда уже был мертв. Факт, что он был убит здесь, поддерживал мои подозрения, что Чарис была тоже убита в этом месте. В два часа детектив Лэсситер снова направился к нам. Я вышла из машины и встретила его. — Они готовы перевозить тело. Фелисия может позвонить в морг в Кворуме. После вскрытия мы отдадим тело туда, если она не сделает других распоряжений. — Хорошо. — Вы здесь со Стэси Олифантом? — Верно. Сейчас они с лейтенантом Доланом возвращаются в Санта-Терезу. Я должна была последовать за ними, но, в связи с обстоятельствами, остаюсь. — Мы будем исходить из предположения, что два убийства связаны между собой, если только не убедимся в обратном. Я думаю, Санта-Тереза захочет прислать сюда пару своих ребят. — Скорее всего. — Я рассказала ему, что привело нас в Кворум, и что мы узнали. Так как Стэси поделился примерно той же информацией, я сделала упор на детали, о которых он не слышал. Фрэнки Миракл был главным. — Мы с лейтенантом Доланом заезжали к его бывшей жене в Пичес, по пути сюда. Ее зовут Иона Мэтис. — Мы знаем о ней. — Ее мать сказала, что Иона поехала к Фрэнки в Санта-Терезу, как только мы уехали. Я думаю, что он приехал с ней обратно, но не уверена. Она утверждает, что он в пятницу вечером был на работе в Санта-Терезе. — Это легко проверить. Вы знаете, где он работает? — Нет, но я уверена, что Стэси или Долан узнают. Может быть, вы захотите поговорить с Ионой. Она звонила Паджи вечером в четверг и была очень сердита, как сказала Фелисия. Фелисия не знает, ушел ли Паджи поздно вечером в пятницу, или рано утром в субботу. Она говорила, что кто-то звонил до Ионы, но понятия не имеет, кто это был. Паджи сам снял трубку. — Я поговорю с Ионой. Где вы будете? Я сказала, где остановилась. — Я позвоню ребятам сразу, как вернусь в мотель. Это дело с Паджи будет ударом. Я уверена, Стэси говорил вам, что его отпечатки нашли в «Мустанге». Мы все думали, что он или сам ее убил, или знал, кто это сделал. Сейчас это выглядит так, что кто-то убил его, чтобы заткнуть ему рот. — Обратная сторона помощи преступнику. Пока что, дайте нам знать, если будет что-то новое. Я отвезла Фелисию назад к мотелю. Она сидела тихо, опираясь головой на спинку сиденья, с полузакрытыми глазами. Теперь, когда она знала самое плохое, в ее реакции было что-то пассивное. Смирение, которое она, должно быть, скрывала годами, ожидая удара. Я сказала: — Не вините себя. Паджи делал свой выбор. Вы за это не отвечаете. — Знаете, что? Мне все равно, что он делал. Он был честен со мной. Может, он и жил за мой счет, но никогда не обдирал меня, понимаете? Он мой маленький братишка и я любила его. У мотеля я остановилась около ее машины. Мы обе вышли и я обняла ее. — Вы сможете вести машину? — Да, конечно. — Я вам завтра позвоню. — Спасибо, я буду рада. Я вошла в свою комнату. Уборщица пришла и ушла, так что мои полотенца были свежими и постель аккуратно застелена. Я позвонила по номеру Долана и оставила сообщение с просьбой кому-нибудь из них позвонить мне, как только они приедут. Было три часа и даже если они останавливались пообедать, они должны приехать в Санта-Терезу в течение часа. Я не решилась выйти из комнаты, боясь пропустить звонок. Я сняла туфли и скользнула под одеяло. Мне было тепло. В комнате было тихо. Я почувствовала, что проваливаюсь в сон, так что, когда телефон наконец зазвонил, я подпрыгнула. Это был Долан.