Часть 8 из 59 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Дома возникли неожиданности. В заявлении надо было указать возраст. Долго думали, сколько же Жаб Жабычу лет. По умственному развитию он мог сойти за пенсионера, а по пухлости облика тянул на тридцать. Остановились на тридцати пяти.
Возникли осложнения с фамилией.
Папа предложил:
— Есть хорошая фамилия — Жабс. Жаб Жабыч Жабс.
— Нет, нельзя, — не согласился Жаб Жабыч. — Могут подумать, что я еврей.
— Чего же ты хочешь?
— Мне бы чего-нибудь круглое.
— Мячиков? — предложил Владик.
— Нет.
— Почему?
— В середине пустое.
— Баллонов? — сказал папа.
— Слишком легковесное.
— Бубликов? — решила мама.
— Тоже нет. Очень дырчатое.
— Скороваркин!
— Сковородкин! — посыпались предложения.
— Это то, что надо. И круглое, и тяжёлое.
— Так что же, Скороваркин или Сковородкин? — спросил папа.
Остановились на Сковородкине.
Местом рождения выбрали Суринам. Национальность — пип. Нашли и таможенную декларацию «За мной следует груз». Это стало чем-то вроде метрики.
Быстро сделали фотографию три на четыре (Жаб Жабыч еле-еле в неё уместился) и снова поехали в милицию. Поехали папа и Жаб Жабыч.
Начальник Бронежилетов слово своё сдержал. Но он сказал:
— Вы понимаете, что каждый чистый паспорт на учёте. Все они под номерами. И чистых паспортов у меня нет. Я могу вам предложить только испорченный.
— Как так испорченный? — заволновался Жаб Жабыч. — Что, с дырками?
— Без дырок. Но уже с фамилией. Вот смотрите: например в этом паспорте надо было написать фамилию Стенькин, а паспортистка ошиблась. Она написала Стелькин. Хотите паспорт с такой фамилией?
— Нет, — сказал Жаб Жабыч.
— А других фамилий у вас нет? — спросил папа.
— Есть. Есть паспорт с фамилией Ювсупов.
— Чем плохая фамилия? — удивился папа.
— Не знаю, но хозяин обиделся, зачем лишнее «в» вписали.
— Эта фамилия для черепах хороша, — сказал просвещённый Жаб Жабыч. — Чем-то с супом связана.
— А есть красивые фамилии? — спросил папа. — Например Милославский или Шереметьев?
— Есть ещё фамилия Голицын.
— Чем она плоха?
— Она с двумя «ц» написана.
— Это серьёзная ошибка, — согласился папа. — И что, больше ничего нет?
— Есть. Ещё одна фамилия, совсем последняя — Цыплёнок.
— А чем Цыплёнок-то не годится? — удивился папа.
— Тем, что паспортистка приписала к нему «жареный». Берите, если хотите.
Остановились на Голиццыне с двумя «ц». Правда, Жаб Жабыч настоял, чтобы фамилия была сдвоенная: Голиццын-Сковородкин.
После этого начальник торжественно вклеил фотографию Жаб Жабыча, написал место рождения — «Суринам», национальность «пип», расписался и вручил документ счастливому Жаб Жабычу.
Жаб Жабыч не знал, куда деть паспорт. Карманов у него не было, а держать во рту — паспорт расклеится.
Когда они вернулись, мама быстро нашла выход. Она сшила Жаб Жабычу жилетку из парусины и купила летнюю кепочку с карманчиками по бокам.
Теперь он мог носить там не только паспорт, но ещё и ключ от квартиры.
Глава десятая
Жаб Жабыч собирается в спячку
Постепенно наступала холодная осень. Жаб Жабыч становился всё вялее и вялее. Его всё труднее было вытащить из будки. Практически его приходилось вытряхивать и выкатывать.
Как-то раз в один из последних солнечных дней Жаб Жабыч сказал Владику:
— Я всё-таки земноводный. А земноводные зимой спят. Меня пора упаковывать.
— Как? — спросил Владик.
— Очень просто. Твои папа и мама меня уже укладывали. Меня надо положить в коробку из-под телевизора и пересыпать опилками, а весной разбудить, чтоб я не видел этого кошмара.
— Какого кошмара? — удивился мальчик.
— Ну, снега там. Всякой метели.
— Жаб Жабыч, а откуда ты знаешь, что снег и метели — это кошмар? Ты же их никогда не видел.
— А откуда ты знаешь, что тараканы несъедобные? — спросил Жаб Жабыч. — Ты же их никогда не пробовал.
— Это врождённое, — ответил Владик.
— Вот и у меня врождённое!
Раз так, стали готовить Жаб Жабыча к упаковке. Нашли ящик из-под телевизора. Засыпали в него опилки и стружки всякие. И стали ждать первых морозов.
Но тут вдруг всё резко изменилось. Однажды Жаб Жабыч заявил:
— Скоро мы будем прощаться. Я улетаю на юг.
— Как на юг?! — поразился Владик. — Разве жабы на зиму улетают?
— А я не в стае, — ответил Жаб Жабыч. — Я в самолёте. Мы летим с фотографом Стенькиным зарабатывать первоначальный капитал.
— С каким Стенькиным? — спросил потрясённый папа.
— С фотографом. С моим другом. У которого я жил в сарае.
Оказывается, пока папа с мамой были на работе, а Владик стремился к знаниям в школе, к их дому постоянно приходил блудливоватый фотограф Стенькин и уговаривал Жаб Жабыча лететь с ним на юг, работать фотомоделью на пляжах.