— Не думаю, что это хорошая мысль, сударь. Я жду сестру и уже… — Я не займу у вас много времени, Ирина Николаевна, — заявил он громко и тут же стремительно наклонился к ней и выдохнул над ее ухом: — Ириша, прошу, отойдем, не ровен час услышат. Она быстро нервно кивнула, и они отошли от основной массы снующих по парадному крыльцу постояльцев ресторации. — Перестаньте преследовать меня, Александр Григорьевич, — строго заявила Ирина, едва они отошли к каменной скамье, чуть скрытую большими вазонами с цветами. — Я всё вам сказала еще два месяц назад в Петербурге. Повторяю, я останусь верна мужу, и ваши пылкие речи ни к чему не приведут. — Конечно, будешь верна тому, кого не любишь, тебе самой не противно от этого? — Нет. Это мой долг, и моя честь не будет запятнана. — Пафос, Ирина, только пафос и громкие слова, — не выдержал Александр, сверкая на нее негодующими бледно-голубыми очами. — Посмотри на себя, в кого ты превратилась? Ты словно тень своего мужа, не улыбаешься, не радуешься, бледная словно моль. Где та девица с алеющими щеками и сверкающим озорным взором, которую я вытащил из утопающей кареты? Ее нет. Кудашев потушил твой свет, Ирина. Неужели ты не понимаешь, что гибнешь с ним… — Замолчите, — произнесла она нервно, чувствуя, что все его слова жестокая правда. — Что вам угодно? Говорите побыстрее, мне некогда. Обиженно сжав губы, Измайлов едва сдержался, чтобы не вспылить. Ирина пыталась казаться безразличной, но он прекрасно видел, что она борется с собой. Он же до сих пор видел в ней лишь ту самую невинную чистую девушку, которую спас когда-то от наводнения. И совсем не хотел отпускать ее из своей жизни, тем самым мучая и ее, и себя. — Это о твоем муже… — И что же? — она вскинула на него печальный взор. — Я хочу, чтобы ты знала. Он не любит тебя, вот здесь доказательство того, что он имеет связь с другой женщиной. Он протянул ей небольшое письмо. — Вы о чем? — опешила Ирина, холодея от его безапелляционных заявлений, и нерешительно взяла конверт. — Прочти письмо и все узнаешь, где и с кем проводит время твой досточтимый супруг, — ехидно заявил он. — Можешь и сама воочию убедиться, там указано место. — Неправда, — отчаянно замотала она головой, даже боясь поверить его словам. — Вы говорите это намеренно, Александр Григорьевич, чтобы очернить князя в моих глазах, и я знаю отчего. — Да пойми ты, глупышка, — уже вспылил Александр, уже как-то угрожающе склоняясь к ней, и почти шепотом произнес: — Этот князек не достоин тебя и твоей верности. Он и женился-то на тебе ради приданого и твоей родословной, все о том болтают. Как на дорогой племенной лошади. — Неправда, — промямлила она, уже как-то неуверенно. — Это правда, Ириша, как и то, что я люблю те… — Опять вы, поручик?! — раздался за его спиной громкий низковатый голос Ольги. Александр резко замолчал и стремительно обернулся к Ольге Трубецкой. Темноволосая девушка остановилась в двух шагах от него и, быстро закрыв свой ажурный зонтик, как-то угрожающе похлопывала им по своей ладони. Он видел, что ее прекрасные серебристые глаза метают молнии. — Доброго дня, сударыня, — холодно поздоровался Измайлов, снимая фуражку и выпрямляясь. — Когда вы оставите в покое мою сестру? — возмущенно заявила Ольга. Она вспомнила, как два дня назад по приезде в Кисловодск прямо у входа в ресторацию они с сестрой наткнулись на этого дерзкого Александра Измайлова. Тогда он просто поздоровался и прошел мимо, но его горящий взор, направленный на Ирину, не укрылся от острого взгляда Ольги. И теперь она опять видела его рядом с сестрой. — А вы, Ольга Николаевна, опять стоите на защите ее чести? Разве она сама не может мне сказать, желает со мной общения или нет? — огрызнулся Алекс, натянувшись, как тетива от лука. — Оленька, он прав, мы сами все меж собой решим, — тут же сказала Ирина. Оля проигнорировала слова сестры, зная, что та слишком мягка и тиха, чтобы осадить как следует этого нахала, который волочился за нею и уже второй год не давал Ирине проходу. — Милостивый государь, у Ирины есть муж, — угрожающе процедила Ольга. — И, если увидит вас с ней, он будет очень и очень недоволен, я думаю. — Я должен испугаться после этих слов? — с вызовом спросил Александр. — Если бы вы не были дураком, то поостереглись бы, хотя бы молвы людей, — продолжала Ольга в том же тоне. — Стоите посреди улицы с замужней дамой и что-то шепчете ей на ухо. — Вы, как и обычно, невозможно дерзки, Ольга Николаевна, — как-то злобно оскалился Измайлов. — Не чета вашей сестрице. Она ангел по сравнению с вами. — Потому такие демоны в человечьем обличье, как вы, и пользуются ее беззащитностью, — парировала Ольга. — Оленька, прошу, не надо ссор, — забеспокоилась Ирина, видя, что Алекс и Оля сейчас вцепятся друг в друга. — Месье Измайлов просто подошел поздороваться со мной и все… — Нет не все, — тут же подхватил Александр. — Я люблю вашу сестру, Ольга Николаевна, и сейчас прямо сказал ей об этом, вы удовлетворены? — Александр Григорьевич, зачем вы… — залепетала Ирина, тут же заалев от смущения щеками и опуская глаза. — Вполне, — как-то сладко-опасно улыбнулась Ольга. — Сейчас я позову сюда князя Кудашева и скажу ему о вашей любви и посмотрим, что от вас останется после этого. — И прекрасно, — кивнул также со сладко-ехидной ухмылкой на лице поручик. — Наконец-то дуэль! Пущу ему пулю в лоб, чтобы уже избавить Иришу от этого мерзавца! — Боже… — воскликнула Ирина в ужасе. — Не надо так говорить. — Вы так самонадеянны, сударь, что даже не допускаете мысли, что пуля может оказаться в вашем челе? — заявила Ольга. — Это вряд ли, я отменно стреляю. Видя, что страсти накалены до предела, и действительно опасаясь, что может появиться Кудашев или кто-нибудь доложит ему об этой недвусмысленной ситуации, Ирина быстро выпалила: — Александр Григорьевич, прощайте, мы с сестрой спешим в ресторан, там нас уже ждут. — Ирочка, ты права, — поддакнула ей Оля. — Идите своей дорогой, поручик, и забудьте наконец имя моей сестры, желательно навсегда. Окатив неприятным взором Ольгу и обратив страстный взгляд на Ирину, Александр выпалил: — Прочти письмо, Ирина, и ты поймешь, что я сказал правду! Быстро поклонившись, молодой человек направился далее по улице. — Этот несносный Измайлов уже второй год никак не успокоится, — заявила Оля, провожая недовольным взглядом высокую эффектную фигуру поручика. — Что за письмо, Ирочка? — Неважно, — ответила та и сунула записку от Александра в сумочку. Дом стоял на безлюдной улочке, среди однотипных построек, в окружении фруктовых деревьев. Осторожно открыв калитку, Ирина вошла во двор и огляделась. Двор казался пустынным. Летние сумерки уже спустились на городок, окутывая причудливыми тенями небольшой двухэтажный особняк, увитый виноградными лианами. Тихо ступая, молодая женщина поднялась на невысокое крыльцо, и одна из ступеней скрипнула под ее легкой ножной. Дверь оказалась не заперта, и Ирина, чуть толкнув створку, зашла внутрь. Она тут же услышала голоса, доносившиеся из ближайшей комнаты, скорее всего, прихожей горницы или кухни. — Когда уже этот барин уберется восвояси, — проскрежетал недовольный женский голос. — Тебе-то что за дело, Агриппина? — послышался другой мужской. Притаившись у стены при входе, Ирина замерла, прислушиваясь. — Как какое? — ответила недовольно женщина. — Почитай, весь день у нее толчется. Скорей бы уже шел домой. Мне еще барыню купать да постель перестилать. Поздно уж. — Терпи, наше дело малое, — ответил мужчина. — Ты ж только ужин с вином отнесла им. Наверняка до ночи опять пробудет, как и вчерась. Тихо приникнув к проему двери, Ирина чуть заглянула в кухню, увидев, что у печи сидят двое слуг. Лица их были повернуты к огню, и женщина что-то штопала. Приняв решение, Ирина быстро прошмыгнула мимо дверей кухни, устремившись к деревянной лестнице, ведущей на второй этаж. — Ты слышал? — вдруг раздался голос женщины из кухни. — Словно кто-то ходит? — Да кто ходит-то? — ответил мужчина. — Баре наверху, а хозяин в кабаке до сих пор, надо же деньги от госпожи прокутить. Показалось тебе. Высоко поднимая юбки, Ирина стараясь ступать бесшумно на носочках, поднялась наверх и приблизилась к ближайшей двери. Заглянув, она удостоверилась, что комната пуста. Пройдя дальше, она остановилась у следующей двери и услышала приглушенные голоса. Замерев, она приникла к двери щекой, прислушиваясь, ибо мужской голос был ей знаком. — Душечка, не будь такой букой, — говорил Виктор Сергеевич. — Еще рано, к тому же я еще не намиловался с тобой. — Я просила у тебя новую коляску для выездов, и что же? — заявила женщина капризным тоном. — Похоже, ты совсем не ценишь мое внимание и мою любовь к тебе, Виктор. — Не сердись, будет коляска. По приезде в Петербург я непременно куплю ее тебе. — Не забудь, что это срочно. В августе начинается новый сезон в театре. Я хочу, чтобы все видели, что я приезжаю в новой карете. — И к чему тебе это хвастовство, Аннет? — Я хочу, чтобы эта выскочка Колосова видела, какой у меня щедрый покровитель. Да и этот надменный Кокошкин пусть тоже знает. Ты, кстати, обещал поговорить с ним о моей главной роли. — Непременно поговорю, душечка, — заворковал князь Кудашев. — Однако сейчас мы на отдыхе, не будем думать о делах. — Конечно, ты притащил меня в эту глухомань, где я даже выйти на улицу не могу, чтобы все не решили, что я приехала сюда за тобой. — Все верно, Анечка, не надо тебе часто гулять. Не ровен час узнают тебя. Зато мы вместе, я от службы пока свободен, могу бывать у тебя постоянно. Разве это не радостно?