— К чему мне было появляться, когда вы унизили меня и прогнали из спальни, как нашкодившего кота. — И поделом вам, оставьте меня в покое, — огрызнулась она, направляясь далее к своему экипажу. Он же следовал за ней и пытался убедить ее выслушать его: — Я спишу эти злые слова на ваше горе. Но вы должны поехать со мной, Ольга Николаевна. — Не поеду я никуда, оставьте меня. — Ольга! — взвился он, хватая ее за локоть и останавливая, и уже властно отчеканил: — Я требую разговора наедине. Поедемте немедля, у меня мало времени. — Разве вы еще не все рассказали о своих кознях? Очередное гнусное признание? — Не надоело вам артачиться, как необъезженная кобыла? — процедил он, закипая и испепеляя ее гневным взором. — Теперь я ваш муж, извольте подчиниться! Отмечая, что на них косятся люди, она пару раз выдохнула, пытаясь успокоиться. Последние дни ее нервы были расшатаны до предела. — Не хочу я никуда ехать, — недовольно пробормотала она, но он заметил, что говорила она уже более дружелюбно. — Ваш брат виновен в смерти Ирочки, оттого и вы мне неприятны. — При чем здесь мой брат? Мне надобно вам кое-что объяснить. Это ненадолго. — Ладно, поехали, куда вам там надо, — вздохнула она тихо. — Однако объясните, в чем дело? Подставив жене свой локоть, Кирилл хмуро кивнул: — Я непременно все вам объясню. Когда Оленька с мужем вошли в доходный дом на Колокольной улице, было три часа по полудни. Квартиры здесь сдавались в наем по низким ценам, потому тут обитали в основном студенты, извозчики и другие работяги. Гнилой запах и грязь в общественном коридоре вызвали у Ольги дурноту, и она, следуя за Измайловым, прижимала к носу надушенный платочек. — Зачем мы приехали в это убогое место? — не понимая, спрашивала она, говоря в его широкую спину. Проигнорировав вопрос молодой женщины, Кирилл быстрым шагом следовал дальше, на просторную лестницу на верхние этажи. Мимо них пробежал чумазый мальчишка в простой одежонке, жадно кусая кусок свежей булки, и едва не налетел на Оленьку. Она проводила его мрачным взором и уже невольно вымолвила: — Кирилл, ты так и будешь молчать? Еще по дороге обещался все рассказать и до сих пор молчишь как сыч. — Почти пришли, Ольга Николаевна, — кратко бросил он ей через плечо, упорно обращаясь на вы, этим показывая свое холодное отношение к ней. Поднявшись на третий этаж, Кирилл приблизился к четверной двери по правой стороне и громко постучал. Дверь быстро открылась, и молодые люди вошли. Измайлов отошел чуть в сторону, а Оленька, пройдя внутрь, огляделась. Небольшая комната с двум узкими кроватями, столом и шкафом выглядела просто и бедно. У единственного окна стояла женщина. На звук шагов вошедших она невольно обернулась. Зрачки Ольги расширились от изумления, и она потрясенно выдохнула: — Ирина! — она лишь на миг замерла, безумным взглядом окидывая изящный силуэт сестры и убеждаясь, что это не мираж. И тут же бросившись к ней, Ольга выпалила ошалело: — Ирочка, ты жива? Это ты? — Это я, Оленька, я, — закивала Ирина, печально улыбаясь и падая в объятия младшей сестры. Ольга не в силах поверить, что видит Ирину живой, быстро отпрянула и начала руками ощупывать сестру, ликуя в душе и рассматривая. — Но как? Как ты оказалась здесь? Как тебе удалось спастись из горящего дома? Я не понимаю. Я же видела твои останки. Александр, он нашел их, я сама видела… — Это был обман, Ольга, адский спектакль, — раздался хрипловатый голос Алекса, стоявшего у шкафа. — Я не понимаю, какой спектакль? Что это все значит, сударь? — Ольга обернулась к мужчинам. — Как так вышло? — Я все придумал, — мрачно ответил старший Измайлов, вздохнув. — Намеренно устроил пожар в том доме, а до того послал записку о свидании. Горничная Ирины была с нами в сговоре, потому долго ломалась и не говорила Кудашеву, где мы, чтобы он точно поверил. Но затем, как мы ей и велели, горничная якобы проговорилась. Я знал, что этот бешеный недоумок побежит за женой. Что и вышло. Потом я умело спровоцировал драку, во время которой нечаянно задели Ирину. Она упала и как будто потеряла сознание. Это видел ее муженек. Я же вынудил его выйти наружу, чтобы драться. А Ирина якобы осталась в доме. Таков был план. — Да, — кивнула Ирина. — Я уронила подсвечник и подпалила дом, как научил Александр. Затем, увидев, как они дерутся на улице, вышла тайным ходом через подвал. Вот и все. — Но чьи же останки мы нашли на пепелище? — спросила Ольга. — Одна умершая девица, — объяснил Алекс. — Накануне привезли ее из морга. Выкупил ее за два рубля, положил в чулан в том доме, чтобы показать всем обгоревший труп. Ее сегодня и похоронили. — Боже, какое жуткое представление, — выдохнула Оленька. — Но зачем это все, зачем? — Чтобы все поверили, что Ирина умерла. Главное, чтобы мерзавец Кудашев поверил, и он поверил. Сегодня я видел на кладбище, что все поверили, и ваш отец, и вы, — констатировал Александр. — И это к лучшему. — К лучшему? Да я думала, что сойду с ума от горя! Отчего вы не рассказали мне раньше об этом фарсе?! — Ольга обернулась к мужу. — Ты тоже обо всем знал, Кирилл? Ты все знал и ничего не сказал? — Не знал я, — буркнул он в ответ. — Алекс только сегодня поутру мне рассказал. — Если честно, Ольга Николаевна, мы не хотели открывать вам правду, — заявил Александр. — Это Кирилл настоял, чтобы мы открылись вам. Он очень переживал за вас, что вы страдаете. — Как? И ты, Ирина, тоже не хотела, чтобы я знала, что ты жива? — опешила Ольга. — Да, Оленька. Саша сказал, что, если никто не будет звать, так будет лучше. Никто ничего не заподозрит и не догадается. Ирина замолчала и, подойдя к Александру, прижалась к нему. Он крепко обнял ее и добавил: — Все верно. На похоронах я отметил, что и вы, и ваш отец были раздавлены горем, сыграть вы бы так не смогли, если бы знали правду. Именно поэтому мы не хотели вам ничего говорить. Все окружающие должны были проверить в то, что княгиня Кудашева погибла. — Как все страшно… — пролепетала Оля. — Завтра мы уезжаем за границу с Ириной Николаевной, — продолжал старший Измайлов. — Я выправил Ирише поддельный паспорт. В прошлом месяце я получил назначение в Берлин, служба в русском посольстве. Потому и замыслил эту страшную авантюру. Ирина уедет в Берлин со мной тайно. Никто не узнает, что она жива. Вы же, Ольга Николаевна, должны молчать обо всем. Хотя это опасно для Ирины, но все же мы открылись вам. Кирилл так просил меня, я не мог ему отказать. — Но зачем надобно было разыгрывать такой ужас? Эту смерть и… — В противном случае Кудашев никогда бы не отстал. Если бы он узнал, что Ирина просто сбежала, он бы искал ее, как одержимый расправой зверь, вы же видели — он невменяем. А теперь, надеюсь, он угомонится, ведь его жена в земле. Мы же с Ириной уедем за границу и начнем новую жизнь. Тайно обвенчаемся. — Наверное, вы правы, — согласилась Ольга. — Благодарю вас, Александр Григорьевич, за все, и за то, что рассказали мне. Вы не представляете, как успокоили мое сердце. — Вы обещаете молчать обо всем? Вы же понимаете, как это опасно для Ирины. — Я не скажу ни слова, клянусь, — закивала порывисто Оленька. Спустя полчаса Кирилл и Ольга покинули доходный дом, боясь далее оставаться там, чтобы не навредить Ирине и Александру. Ольга распрощалась с сестрой, пообещав будущей зимой приехать в Берлин, чтобы тайком увидеться с ней. Когда Измайловы сели в наемный экипаж, Ольга внимательно посмотрела на мужа и спросила: — Почему вы убедили брата открыться мне, Кирилл? Он же не хотел, чтобы я знала, что Ирина жива. Он долго молчал и через некоторое время, не спуская с нее пронзительного взгляда, сказал: — Пожалел вас. Не мог смотреть, как вы убиваетесь — и тогда, на пожарище, и сегодня на кладбище. Я все же не бесчувственное чудовище, коим вы считаете меня. — Я так никогда не считала, я знаю, что у вас доброе сердце, — тихо произнесла она, опуская глаза. — Врете, Ольга Николаевна, опять врете. Недавно вы кричали, что ненавидите меня, зачем сейчас эти пафосные речи? — Тогда, ночью, я сказала те слова в запале. Не подумав, погорячилась. Всё наоборот… то есть… вы мне приятны… но вы… — она начала сбивчиво что-то лепетать, путаясь в словах. Оленька не знала, как выразить словами то, что в этот миг чувствовала. Она запуталась и совершенно не понимала, что испытает к Кириллу, приязнь или ненависть. — Нет, я прав, — холодно сказал он. — Вы никогда не любили меня и тихо презирали. Ваши поступки тому доказательство. Если бы вы хоть немного ценили меня, то не поступали бы со мной так жестоко. Все эти два месяца я жил в своих иллюзиях. Теперь я отчетливо понимаю это. Но будет о том. Кирилл замолчал. Оленька тоже не отвечала, не зная, что еще сказать. Она чувствовала, что разговор не клеится. Отчего-то она думала, что возникшее напряжение между ними пройдет, и в ближайшие дни она найдет способ поговорить с ним по душам и все выяснить. Ведь сегодняшний поступок Кирилла вызвал в сердце Ольги бескрайнюю благодарность. Она надеялась, что вскоре сможет успокоить мужа и попросит у него прощения за свои необдуманные запальчивые слова и вызывающее поведение в брачную ночь. Они непременно помирятся с Кириллом, возможно, у них даже возникнет взаимопонимание. Именно так думала Оленька всю дальнейшую дорогу до особняка Измайловых. Однако по возвращении в особняк, когда она разделась и прилегла на кровать, ибо у нее разболелась голова, горничная доложила Ольге, что Кирилл Григорьевич скоропалительно уехал с вещами из дома, взяв денщика. Немедленно вызвав камердинера Измайлова, молодая женщина узнала, что муж направился на место дислокации своего полка в Ставрополь и до будущей зимы его можно не ожидать, так как летняя кампания на Кавказе планировалась длительной и напряженной. Узнав об этом, Оленька даже расплакалась. Как Кирилл мог так поступить с ней? Она же уже придумала, как примириться с ним, рассчитывала в ближайшие месяцы быть с ним мягкой и ласковой, чтобы соблазнить. Но он опять переиграл ее. Опять сделал все по-своему. Этот мужчина был непредсказуем и своеволен, как и всегда. Глава XXIX. Полковник Особняк Измайловых на Садовой улице 1829 год, Май В тот вечер Оленька засиделась в гостиной. С самого утра у нее было меланхолическое настроение, оттого она даже не поехала был к княгине Куракиной. Уже три месяца, с начала зимнего сезона, как Ольга вновь выходила в свет. Оправившись после сентябрьских родов, она поначалу с упоением посещала все балы и приемы. Малышка Танечка родилась крепкой и здоровенькой. Оттого няня и кормилица прекрасно справлялись с присмотром за девочкой, и Ольга имела возможность заниматься собой, как и прежде. Только с утра и по вечерам на пару часов она приходила в детскую к дочери.