– Я требую запись! – Да вы все время чего-то требуете! То адвоката, то запись… Фацио, подхватывая игру, покатился со смеху: – Ха-ха-ха! Запись ему! – Да. И не вижу тут ничего смешного! – Сейчас объясню, – вмешался Монтальбано. – Здесь у нас никакой записи нет. Все перехваченные звонки идут через спутник прямо в Рим, в комитет по борьбе с мафией и терроризмом. И там уже записываются. Во избежание сокрытия информации, пропусков и опущений. Понимаете? Спиталери обливался по́том, что твой фонтан. – И что потом? – Если, прослушивая запись, там услышат что-то не то, из Рима к нам поступит сигнал, и мы будем разбираться. Но вам-то, простите, что беспокоиться? Вы, как я понимаю, без судимостей, не террорист и не мафиозо… – Да, конечно, но… – Но?.. – Видите ли, двадцать дней назад на одной моей стройплощадке в Монтелузе произошел несчастный случай. Монтальбано взглянул на Фацио, тот сделал знак, что ничего об этом не знает. – Что за несчастный случай? – Рабочий… араб… – Нелегал? – По-видимому, да… хотя меня уверяли, что… – …что все в порядке. – Да. Потому что нужные документы как раз… – …оформлялись. – Так, значит, вы все знаете! – А как же, – сказал Монтальбано. 6 И, натянув хитренькую улыбочку, повторил: – История-то известная. – Еще бы не знать! – подхватил Фацио и опять зашелся нехорошим смехом. Это был несусветный блеф. Оба впервые про это слышали. – Он упал с лесов… – предположил на свой страх и риск комиссар. – …четвертого этажа, синьор комиссар, – подтвердил Спиталери, весь уже мокрый, хоть выжимай. – Случилось это, как вы знаете, в субботу. В конце рабочего дня его никто не видел, так что решили, что он уже ушел. А заметили только в понедельник, когда стройка опять заработала. – И это я тоже знаю, нам сообщил… – …комиссар Лоцупоне из Монтелузы, который подошел к следствию со всей ответственностью, – закончил фразу Спиталери. – Верно, Лоцупоне. Кстати, а как звали того араба, я что-то подзабыл. – Да я и сам не помню. «Надо бы, – подумал Монтальбано, – поставить большущий памятник вроде римского монумента Неизвестному солдату – всем безвестным гастарбайтерам, убившимся на работе за кусок хлеба». – Но видите ли, вся эта история с защитным ограждением… – Еще одно рискованное предположение. – Да было оно, комиссар, было! Клянусь чем хотите! Ваш коллега его своими глазами видел! Просто этот араб пьян был в зюзю – перелез через ограждение и свалился. – Вы смотрели результаты вскрытия? – Я? Нет. – Следов алкоголя в крови не обнаружено. – Еще один блеф. Монтальбано стрелял наугад. – Только на одежде, – добавил Фацио все с тем же смешком. Он тоже палил вслепую куда попало. Спиталери промолчал, даже не притворился, что удивлен. – Вы с кем сейчас говорили? – вернулся комиссар к прежней теме. – С прорабом. – И что ему сказали? Строго говоря, вы не обязаны мне отвечать. Но в ваших же интересах… – Сперва я ему сказал, что наверняка вы меня вызвали по поводу того араба, а потом… – Достаточно, синьор Спиталери, ни слова больше! – воскликнул с напускным великодушием комиссар. – Мой долг – уважать вашу частную жизнь. И не ради формального следования букве закона, а из глубокого врожденного чувства такта. Если из Рима меня о чем-нибудь известят, я еще раз вызову вас в участок для беседы. Фацио за спиной у Спиталери беззвучно зааплодировал, восхищаясь актерским мастерством Монтальбано. – Так, значит, я могу идти? – Нет. – Почему? – Видите ли, я вызвал вас не в связи с гибелью вашего рабочего, а совсем по другому поводу. Не вы ли, случайно, проектировали и строили домик в местечке Пиццо в Марина-ди-Монтереале? – Дом Анджело Спечале? Да, я. – Я обязан сообщить вам о выявленном правонарушении. Мы обнаружили самовольно построенный этаж. Спиталери, не удержавшись, испустил долгий вздох облегчения, а потом расхохотался. Возможно, он ждал обвинения пострашнее. – Обнаружили? Вы б еще позже спохватились. Это, вы меня извините, чушь собачья! Дорогой мой комиссар, у нас самовольное строительство – чуть ли не долг перед обществом, а то люди пентюхом сочтут. Все так делают! Если теперь Спечале подаст документы на амнистию… – Это не отменяет того факта, что вы как подрядчик не придерживались параметров, указанных в разрешении на строительство. – Но, комиссар, еще раз повторяю, это такая ерунда! – Это правонарушение. – Правонарушение? Я бы сказал, ошибочка, не больше, – из тех, что в школе красной ручкой правят. Поверьте, не стоит вам предъявлять мне обвинение. – Вы мне что, угрожаете? – Я бы в жизни не стал угрожать при свидетелях. Просто, если вы заведете на меня дело, над вами весь город потешаться будет. Воспрял духом, паскуда. Из-за телефонного звонка чуть не обделался, а тут его прямо смех разбирает. Тогда Монтальбано решил зайти с козырей. – Может быть, вы и правы, как ни прискорбно, вот только мне все равно придется заниматься этой самовольной постройкой. – Это почему же? – Потому что внутри мы обнаружили труп. – Т-труп?! – подскочил Спиталери.