– Давай на твоей. Меньше чем за полчаса они добрались до стройплощадки, находившейся прямо в черте Монтелузы, со стороны старого вокзала. Припарковались и вышли. Стройка была обнесена двухметровым деревянным штакетником, большие ворота заперты. – Помните, что тут раньше было? – спросил Фацио. – Нет. – Особняк Линаресов. Монтальбано вспомнил. Жемчужина второй половины девятнадцатого века, проект которой Линаресы, богатые торговцы серой, заказали у знаменитого архитектора Базиле – того самого, что построил Театр Массимо в Палермо. Потом дела у них пришли в упадок и особняк тоже. Решено было не реставрировать его, а снести и построить на этом месте девятиэтажку. Ах, беспощадность чинуш из «Культурного наследия»! Они подошли к деревянным воротам, заглянули в щель между досками, но света не увидели. Фацио потряс тихонько створки. – Закрыто изнутри на засов. – Ты сможешь залезть туда и открыть? – Это да. Только не отсюда, а то вдруг машина мимо проедет. Обойду сзади и перелезу через забор. Ждите меня здесь. – Осторожно, вдруг там собаки. – Вряд ли, они бы уже залаяли. Монтальбано как раз докурил сигарету, когда ворота приоткрылись ровно настолько, чтобы впустить его внутрь. 9 Внутри было темно, хоть глаз выколи. Впрочем, справа смутно виднелась какая-то времянка. – Схожу за фонариком, – шепнул Фацио. Вернувшись, он снова опустил засов на воротах и включил фонарик. Тихонько подкравшись к двери времянки, они обнаружили ее приоткрытой. Очевидно, в закрытом помещении Филиберто в такую жару не спалось. Изнутри доносился раскатистый храп, больше похожий на рев. – Главное – не дать ему опомниться, – прошептал Монтальбано на ухо Фацио. – Свет не зажигаем, работаем при фонарике. Надо перепугать его до полусмерти. – Без проблем, – ответил Фацио. Вошли тихо. Внутри времянка провоняла по́том, а вином несло так, что можно было окосеть уже от запаха. Филиберто, в одних трусах, спал, раскинувшись на раскладушке. То же лицо, что на фото в досье. Фацио посветил вокруг фонариком. Одежда сторожа висела на гвозде. Еще были стол, два стула, эмалированный тазик на металлической треноге и канистра. Монтальбано поднял ее, понюхал: вода. Он бесшумно наполнил таз, поднял двумя руками, подошел к раскладушке и, не церемонясь, выплеснул воду на лицо Филиберто. Тот распахнул глаза, тут же зажмурился, ослепленный фонариком Фацио, и, прикрывшись ладонью, опять их открыл. – Кто… Кто… – Конь в пальто, – отрезал Монтальбано. – Не двигаться. – И выставил пистолет в луч фонарика. Филиберто машинально поднял руки. – Мобильный есть? – Да. – Где? – В куртке. Куртка висела на гвозде. Комиссар достал телефон, уронил на пол и раздавил каблуком. – Вы кто? – спросил Филиберто, набравшись смелости. – Друзья, Филибе. Встань. Филиберто встал. – Повернись. Филиберто повернулся спиной, руки у него слегка дрожали. – Что вам надо? Спиталери всегда откат платит! – Молчать! – прикрикнул Монтальбано. – Перекрестись. – И взвел курок. При звуке этого сухого металлического щелчка ноги у Филиберто подкосились, и он рухнул на колени. – Ради бога! Я ничего не сделал! Зачем меня убивать? – прорыдал он. Фацио пнул сторожа в спину, и тот повалился лицом вниз. Монтальбано приставил ему дуло к затылку. – Послушай меня… – начал он. И тут же остановился. – То ли он помер, то ли отключился. Наклонился, потрогал артерию на шее: – Отключился. Усади его на стул. Фацио передал комиссару фонарик, подхватил сторожа под мышки и усадил. Пришлось его придерживать, чтобы не съехал набок. Трусы у Филиберто были мокрые – обмочился с перепугу. Монтальбано подошел ближе и влепил сторожу звонкую затрещину, так что тот открыл глаза. Он растерянно ими захлопал и тут же опять зарыдал: – Не убивайте меня, ради бога! – Ответишь на вопросы – останешься жить, – сказал Монтальбано, сунув ему в лицо пистолет. – Отвечу, отвечу. – Когда араб упал с лесов, ограждение стояло? – Какой араб? Монтальбано ткнул его дулом в лоб: – Когда строитель-араб упал… – А, да, нет, не было. – Вы поставили его в воскресенье утром? – Ага. – Ты, Спиталери и Дипаскуале? – Ага. – Кому взбрело в голову облить мертвеца вином? – Спиталери. – А теперь подумай хорошенько, да смотри не ошибись. Материал для ограждения уже был на стройке? Этот вопрос был для Монтальбано ключевым. От ответа, который даст Филиберто, зависело все остальное. – Нет. Спиталери заказал материал, и в воскресенье в семь утра его привезли. Это был лучший ответ, на какой комиссар мог рассчитывать. – В какой фирме он покупал? – В «Рибаудо».