– Да я не за этим, – смущенно пробурчал Вова. Тем не менее, выудил из ящика банку тушенки и споро начал вскрывать ее ножом. – Ты будешь? – Ага. Сейчас закончу только, руки помою… И рюмку мне налей, плиз. Андрей набил десятый магазин. Вова, лихо орудуя ножом, смастерил два огромных бутерброда из черного хлеба и тушенки, порезал зеленый лук и шарил под столом в поисках водки. – Вова, не разбей там ничего! Там ценная аппаратура – мой ноутбук. А то еще водкой зальешь, и буду я без фильмов сидеть. Пересядь лучше на диван, я щас сам все достану. Андрей вытащил из огромного ящика, в котором перевозился комплекс связи «Куплет», бутылку водки и вручил ее Пышному. – Наливай. Я мыть руки. Когда Андрей вернулся, в кружках уже плескалась водка. Тут же стояла бутылка с минералкой, тарелка с нарезанными овощами и бутербродами. – Пища богов. Ладно, давай выпьем, потом о деле. Выпили, закусили, причем с аппетитом. – Блин, я сегодня замотался, даже не поел толком, – с набитым ртом пожаловался Вова. – Есть хочу, как крокодил. – Что ж ты так? – поинтересовался Андрей. – Чем таким важным был занят? – А, – махнул рукой Вова. – Местные зацепили реального «сепара», сейчас разрабатывают. – Кто таков? – деланно безразлично поинтересовался Андрей, выуживая ножом из банки тушенки кусок поаппетитней. – Коммерсант один. Автобусные перевозки у него. Активный участник референдума. Давал свои машины для перевозки бюллетеней, всех своих сотрудников агитировал участвовать. Открыто выступает за союз с Россией. Даже выделял водителей для развозки боевиков на блок-посты и для патрулирования города после референдума. – Странно, а чего он не уехал после июня? – задал Андрей резонный вопрос. – Свалил бы в Донецк, никто бы его не поймал. – Да у него тут родители, брат с сестрой, а он, типа, всем помогает. Может, и свалит. Да мы не дадим, – пошутил Вова, отправляя в рот последний кусок своего бутерброда. – Ладно. Ты вот что: дай мне на него объективку. Надо в Киев доложить, пусть по своим учетам пробьют. И вообще, социализм – это учет и контроль. Пусть начальство видит, как мы тут шуршим. Кстати, тему Хараберюш нарыл? – Его пацаны, – кивнул Вова. – Кто-то из водил им этого коммерса слил. Видно, мало зарплату заплатил или просто обидел человека. – Понятно, – протянул Андрей. Выпитая водка резко потянула его в сон. – Вова, я завтра с утра с «Аскетом» на выезд, в сторону Саур-Могилы. Так что ты работай по своему плану. Славу с Серегой я уже предупредил. И больше молодого припахивай. Не фиг ему с Советовым тусить, плохому научится. – А вы зачем под Саурку? – «Аскету» хочется с тамошними командирами пообщаться. Ситуацию срисовать, контакты наладить. Там же военные, а у него одна нацгвардия. Ты же знаешь, здесь в секторе и сил реальных нет. Если вдруг что, и остановить нечем. – Ты думаешь, россияне попрут? – скептически скривился Вова. – Не думаю, – качнул головой Андрей. – Но лишней поездка все равно не будет. – Да фигня все это. Да, на границе не хорошо. Но Донецк-то мы окружаем. И в Луганске тоже прем. Мы наступаем, а не они, – с жаром произнес Вова. – Согласен. Все, давай спать. А то мне вставать рано, и глаза уже слипаются… 12 Утром, когда еще ночная свежесть приятно охлаждала лицо, Андрей сидел на лавочке у терминала, ожидая выезда командующего. Начальник охраны, весёлый крепкий капитан Саша из «Мустангов», предложил занять место в автомобиле, но Андрей отказался. – Насижусь еще. Весь день в этой коробке мотаться. – Это да, – протянул Саша. – Тогда я маякну, когда «Аскет» выйдет. Подходи к стоянке. На улицу потянулись первые ранние пташки из «Днепра». Кто-то покурить, кто-то на пробежку. А кто-то вышел с чашкой кофе почитать новости на планшете. – Доброе утро, Иваныч! – поприветствовал Андрея Миша-хакер. – Куда это ты такой военный? – С командующим. Покатаемся по сектору, – Андрей подавил зевок. – А ты чего в такую рань вскочил? Только 6 утра. Я думал хакеры по ночам трудятся, а потом спят до полудня. – Да мы тоже сейчас на выезд, – Миша отхлебнул кофе из огромной кружки. – Гости на сафари приехали, будем сопровождать. – Что за сафари? – лениво спросил Андрей, наблюдая, как двое бойцов «Днепра» во всю молотят грушу, сделанную из обычного мешка. – Да наши спонсоры из Днепропетровска приезжают. Командование им сафари под Марьинкой устраивает, – словоохотливо пояснил Миша. – На кого сафари? Охота же запрещена в Донецкой области, – по-прежнему, не понимая, уставился на собеседника Андрей. – Да на «сепаров» же, – хохотнул Миша. – Они ж охотники все. Стволы там по несколько десятков тысяч долларов. Вот и приезжают поохотиться на людей. Заодно нам всяких ништяков подкидывают. Прошлый раз классный ночник подогнали. В этот раз обещали обувь привезти. Для них копейки, а батальону польза. А они все снайперский курс на нашей базе проходили. Теперь вот в реальной обстановке применяют. – А, ну раз так, тогда, конечно. Дело нужное, – медленно процедил Андрей сквозь зубы, переваривая информацию. «Ни хера себе! Это что ж получается – серьезным пацанам уже скучно просто в казино острые ощущения получать или на охоте. Захотелось на людей поохотиться! Бля, это что ж за звери?! Хотя звери лучше – они для удовольствия не убивают…». С невеселыми мыслями Андрей побрел на стоянку. Там уже грузилась охрана. Начальник разведки сектора подполковник Сергей из командования Нацгвардии весело пропел: – Нас утро встречает прохладой! Любимая, что ж ты не рада? – и, видя, хмурое лицо Андрея, перешел на серьезный тон. – Что случилось, Иваныч? Че такой хмурый с утра? Ехать не хочешь? – Не. Все нормально. Не бери в голову, – отмахнулся Шевченко. – Что там «Аскет», скоро? – Уже выходит. Так что давай грузись. Ты с нами, в «амарок». Охрана на «кугуаре» сзади пойдет. Через 15 минут, после традиционного мата в исполнении Рудницкого в адрес своих подчиненных, которые долго спят и которых он, целый генерал, должен ждать по утрам, маленькая колонна выдвинулась в путь. Ехать им предстояло за Амвросиевку, где в полях разместились остатки сектора «Д», вышедшие из Изваринского котла… Чем дальше они продвигались в сторону Саур-Могилы, тем явственнее становилось дыхание войны. Все реже попадался навстречу гражданский транспорт. Все больше по сторонам виднелось брошенных хат. Все чаще в посадках усматривались явные следы стоянок техники, которую маскировали срубленными деревьями – ярко-зеленая листва моментально желтела и съёживалась под южным солнцем. Начальник разведки оторвался от карты: – Ну, вроде, как через пару километров должны приехать. – Вроде! – передразнил его «Аскет». – Ты разведчик или кто? – Дык, тарьщ генерал, связь же сами знаете какая. Толком ничего не слышно. А мобильниками они как-то не хотят пользоваться. – Наученные, – горько вздохнул Рудницкий. – Говорят, что по сигналам мобильника наших много раз накрывали артой[61]. Теперь у многих табу на использование телефонов. Андрей ехал молча, внимательно всматриваясь в мелькающий за окном пейзаж. То, что они приближаются к реальной зоне боевых действий, для него не было секретом. Поэтому он чувствовал себя очень неуверенно в легковом автомобиле, даже таком навороченном, как Амарок. Но то, что казалось крутым в тыловом Мариуполе, здесь, в прифронтовой зоне, становилось глупыми понтами. – А что мы два Кугуара не взяли? – развернулся он к «Аскету», провожая взглядом сваленный в кювет сгоревший явно армейский КрАЗ. – Что, страшно? – улыбнулся тот. – Неуютно. Чувствую себя как в бане – голым и беззащитным. – Понимаю. Сам такой, – посерьезнел «Аскет». – Не на ходу второй. Вообще, говно машина. В городе еще ничего. А как с асфальта съедет – все, туши свет. – О, вон впереди наши вояки. Сейчас дорогу и спросим, – радостно воскликнул разведчик с переднего сиденья. – А вдруг не наши, – пробурчал Андрей. – Да у них флаг вон наш, нормально все, – успокоил Сергей. Их Амарок остановился возле БМП, что стояла с отсутствующей гусеницей с левого борта. Более дикого сочетания транспортных средств трудно было представить – белоснежный, представительский внедорожник и разбитая, грязная боевая машина… На броне меланхолично курил боец. Форма его была настолько грязной, что на ней невозможно было разглядеть пятна камуфляжа. Сдвинутый на затылок шлемофон открывал полоску белого лба. Вернее, он был не белый – просто чище черного от копоти и грязи лица. – Боец, где начальство? – крикнул ему в открытое окно Андрей, сидящий рядом с командующим. – А прямо, вдоль посадки езжай. Доедешь до капитана, поворачивай налево. Там метров 200 и увидишь, – спокойно ответил боец, не вставая и даже не вынимая сигарету изо рта. – До какого капитана? – Андрей начал раздражаться. – Увидишь. Не ссыте, мимо не проедете, – боец выплюнул окурок и полез внутрь БМП. – Ты что-нибудь понял? – своим обычным басом спросил Рудницкий. – Нет, – покачал головой Андрей. – Поехали пока прямо. Он обратил внимание, что Рудницкий, который был нетерпим к нарушениям устава, не сделал даже попытки одернуть солдата за неподобающее поведение. «Не к добру это…», – подумал Андрей и оглянулся. Кугуар сопровождения шел сзади, чуть отстав из-за пыли. В этот момент их Амарок резко затормозил, и Андрей ткнулся каской в подголовник переднего сиденья.