Пышный и Торшин склонились над листком бумаги. – Блин, а мне ничего не сказал, – укоризненно покачал головой Вова. – Ну, ладно. Завтра так завтра. – Будут задерживать сразу нескольких из руководства. План такой: взять их тихо и заставить говорить. А главное – вызвать русского куратора. – Хрен у них получится, – безапелляционно заявил Пышный. – У русских запрет на выезд на нашу территорию. Мы за все время так ни одного кадрового сотрудника не взяли. Единственное, еще при Юще, когда из Приднестровья приехали. Но они тогда не пуганные были. А после Крыма не поедут… – Я тоже так думаю, – согласился Андрей. – Но Хара будет пытаться. – От нас что требуется? – спросил молчавший до этого Торшин. – Да особо ничего. Только поучаствовать в допросах, если сами не будут справляться. – Помочь. – А принимать кто будет? – Здесь в Марике Днепропетровская «Альфа» в командировке и немного киевлян. Плюс опера местные. Так что сил хватит. Рудницкий предложил даже своих «Мустангов» дать на захват. – Днепропетровцы – это хорошо. У них нормальные парни, работать умеют, – задумчиво сказал Слава. – Тут проблем не будет. Ну, а мы зачем на допросах? – Хара боится, что не смогут расколоть пленных. А у нас тут репутация отмороженных чуваков, которые ломают всех, – пояснил Андрей, невесело улыбаясь. – Да, никогда не знаешь, как отрыгнутся тебе твои добрые дела, – резюмировал Слава. – Ну что ж, надо – поучаствуем. – Ладно. Лишних привлекать не будем. Я, вы двое, кого еще? – Андрей взглянул на офицеров. – Да и все, пожалуй. Молодого еще на подхват возьмем. Пусть учится контрразведке. – Боюсь, плохому научится, – вздохнул Андрей. – Контрразведка – это работа головой, а не подбрасывание гранат и пытки. Они еще долго сидели на веранде, но к теме завтрашней работы не возвращались. В ходе неспешной беседы Слава вдруг произнес: – А вы в курсе, что «Днепр» вчера к себе на родину колонну машин отправил? – Какую колонну? – не поняли Андрей и Вова. – Нормальную такую. Два Кайена и четыре Лексуса RX. Все, естественно, без номеров и без документов. Под конвоем своих джипов, с автоматчиками, – Слава сделал большой глоток из бутылки с пивом. – Я тут человечка одного подтянул из «Днепра». На «травке» сидит плотненько. А у меня на них нюх, – тихонько рассмеялся он. – Так вот. Этот человечек мне и рассказал, что нашли «Днепровцы» в одном из городков, вроде как Новоазовск, стоянку, полную машин. Разных. И Таврий, и иномарок. А хозяев, вроде как, не видно. Покрутились пару дней, а потом вызвали из Днепропетровска спеца по вскрытию авто. Оцепили стоянку и вывезли все, что понравилось. Самые хорошие отправили в Днепропетровск. Еще штук 10 себе забрали, для внутренних нужд. Видели, небось, Шкоду белую, с номерами «ПТН ПНХ»? – Точно. «Полковник» на ней сегодня выезжал… – Ну вот. Там машин еще много осталось. Но местные, вроде как, кипишь подняли. Заявы об угоне в милицию понаписали. Но к «Днепру» не привяжешь. Они в балаклавах все были и без шевронов. А в камуфляже сейчас каждый второй ходит. Такие дела, – Слава щелчком отбросил окурок. – Да… молодцы, что тут скажешь, – протянул Андрей. – Ну, хоть никого не убили, – подытожил Вова. – А знаешь, как они тебя называют? – искоса взглянул на Андрея Слава. – «Еб. ый опер». Говорят, что на твоем месте из ротации на самолете личном можно вернуться, а ты бензин для нашей машины на свои деньги покупаешь. – Они не на моем месте, – также равнодушно ответил Андрей. – И не будут. А эти бабки счастья не принесут. Нельзя все на войну списывать. Когда-то и отвечать придется. – Ох, когда это «когда-то» будет… – потянулся Слава. – Ладно, я к себе. Завтра, судя по всему, денек будет насыщенный. Надо пораньше лечь – Да, я тоже пойду, – поднялся и Вова. – Ты, Андрюх, к нам? Или рискнешь у себя переночевать? – Да, рискну, – пробурчал Андрей, вставая. – Смотри, эротические сны замучают, – засмеялся Слава. – Ага. И поллюции, – подхватил Пышный. – Да ну вас, юмористы… Утром он снова связался с Центром. А: «Серега, ну что по последней информации? Предупредили?» Ц: «Слушай, я сразу же передал по назначению. Как там пройдет инфа – не в курсе. Будет информация – сообщу». А: «Ты же понимаешь, судя по всему, это действительно наша группа. Подтасовкой не пахнет. Если их примут, это будет серьезный удар по подполью». Ц: «Я все понимаю. Руководству доложили вчера, сразу же, как от тебя получили. Делаем все возможное. Ты лучше скажи, когда вы домой?». А: «Через неделю. Если ничего не случится». Ц: «Очень хорошо. А то мы за тебя переживаем. Да и в Киеве ты нужнее. Очень просим – не геройствуй, береги себя. И держи себя в руках. Если вдруг придётся участвовать в допросах, помни – твоя работа во много раз важнее. Выезды на передок не нужны. Нужна разумная трусость». На утреннем совещании неожиданно всплыла новая тема. Угроза проникновения ДРГ ополченцев и так постоянно обсуждалась, анализировались пути проникновения и возможные цели. Но тут открылся новый аспект. Оказывается, железнодорожное сообщение Донецк-Мариуполь продолжало функционировать в полном объёме. И в обоих направлениях преспокойно ходили электрички, перевозя тысячи людей. – Вы понимаете, что мы проверяем пассажиропоток только на вокзале, – отдуваясь, докладывал тучный начальник ЛОМ[72] на ж/д станции «Мариуполь». – А перед ней, со стороны Донецка, еще несколько малых станций только в черте города. И выйти можно на любой. – Вот те раз! – швырнул карандаш Рудницкий. – Мы тут головы ломаем, как они к нам проникают! А они свободно в электричке проезжают! «Булат», ты куда смотрел? – А это не наш головняк[73]. Это местные должны отслеживать. У них целый отдел есть по транспорту, – легко отмазался Андрей. – Красавчик! Четко съехал на коллег, – шепнул Козенков, сидящий рядом. – Так! Завтра ко мне Лизогуба с его начальником его «транспортного цеха», – выругался Рудницкий. – Вы, естественно, тоже, – глянул он на начальника ЛОМа. – Ну и из мэрии кого надо. Записал, начштаба? – Так точно. Сделаем, – кивнул Ражик. – Во, блин. Это ж так они могут спокойно полк перебросить, а мы и знать не будем, – еще минут 10 бушевал «Аскет». – Блин, надо патрули, что-ли, в электрички загнать. Может, «Днепр»? – Товарищ генерал, у меня и так все по задачам расписаны, – спокойно возразил Печенько. – Не получится… В итоге совещание затянулось дольше, чем обычно. Андрей нервничал: телефоны они перед совещанием постоянно сдавали дежурному в приемной, а Хараберюш уже начал реализацию. Андрей же вынужден был сидеть и слушать одно и тоже полчаса… Но все заканчивается. Даже совещание у генерала. В приемной Андрей сразу схватил свой телефон. – Ты что так нервничаешь, Андрей Иванович? – дружески подколол его дежурный, весёлый майор Толя из Одессы. – Да, реализацию начинаем, а я тут застрял, как-будто важнее совещания дел нет, – рассеяно отвечал Андрей, просматривая неотвеченные звонки. К его удивлению, Хараберюш пока не звонил. Зато был звонок с неизвестного номера и смс с него же: «Андрей Иванович, это Запорожье беспокоит, отдел «Т». Перезвоните, пожалуйста». Удивившись, Андрей набрал ответ и сразу после первого гудка услышал незнакомый голос: – Доброе утро! Андрей Иванович, это майор Огрызко, Запорожье, отдел «Т». – Очень приятно, – вежливо ответил Андрей. – Чем обязан? – Мне ваш номер дал начальник Управления, генерал Шмитько… – Да, знаю такого, – подтвердил Андрей. – Вот. Вопрос в следующем. Там у вас находится наш батальон, 23-й, собранный запорожским облвоенкоматом. – Допустим. И что? – Мы бы хотели подъехать, привезти своих журналистов. Плюс газеты, подарки бойцам и так далее. Это возможно? – Почему нет? – согласился Андрей. – Подъезжайте, не думаю, что вам надо мое согласие. – Ну, все-таки командировка в зону АТО, а вы старший группы. Решили предварительно согласовать. – Да без проблем. Когда вы планируете? – за разговором Андрей вышел из штаба и медленно побрел к себе. – Да вот завтра и приедем тогда. Нас трое да двое журналистов. – Хорошо. Будете подъезжать к городу – позвоните. Я вам пароль для КПП скажу и сообщу, куда ехать. У вас все? А то я важного звонка жду. – Конечно, конечно, – засуетился незнакомый майор, – спасибо. До встречи. «Во, блин, газеты, журналисты. Заняться мне больше нечем… Надо их на замполита спихнуть. Пусть отдувается. Он мне еще за ансамбль свой должен». Не успел он завершить разговор с запорожским коллегой, как телефон взорвался новым звонком. «Хараберюш»!