Глава 13 Суббота, поздний вечер – Она потеряла больше полутора литров крови, прежде чем ее доставили сюда, – сообщил врач, который вел Харри и Катрину по коридору больницы «Уллевол». – Если бы он прокусил артерию на бедре чуть повыше, где она толще, вопроса о спасении жизни не стояло бы. Обычно мы не позволяем полиции опрашивать пациентов в ее состоянии, но если жизни других людей грозит опасность… – Спасибо, – сказала Катрина. – Мы не будем спрашивать ни о чем, кроме самого необходимого. Врач открыл дверь, и они с Харри остановились на пороге, а Катрина подошла к кровати и сидящей около нее сиделке. – Это впечатляет, – сказал врач. – Вы так не думаете, Харри? Харри повернулся к нему, приподняв бровь. – Вы ведь не возражаете, что я обращаюсь к вам по имени? – произнес врач. – Осло – маленький город, а я лечу вашу жену, видите ли. – Правда? Я не знал, что тот прием у врача был в больнице «Уллевол». – Я понял это, когда она заполняла один из наших бланков и указала вас в качестве ближайшего родственника. А ваше имя я помню из газет. – Значит, у вас хорошая память… – Харри посмотрел на именной бедж на белом халате, – главный врач Джон Д. Стеффенс, потому что мое имя упоминалось в них довольно давно. Что вас так впечатлило? – То, что человек способен прокусить бедро вот таким образом. Многие считают, что у современного человека слабая сила укуса, но по сравнению с большинством млекопитающих у нас довольно сильный укус, вы знали? – Нет. – Как вы думаете, с какой силой мы кусаем, Харри? Через несколько секунд Харри сообразил, что Стеффенс действительно ожидает ответа. – Ну, криминалист сказал, семьдесят килограммов. – В таком случае, Харри, вам известно, что у нас большая сила укуса. Харри пожал плечами: – Эта цифра ни о чем мне не говорит. Если бы мне сказали, что эта сила составляет сто пятьдесят килограммов, я бы удивился не больше. Кстати, о цифрах: откуда вам известно, что Пенелопа Раш потеряла именно полтора литра крови? Я думал, что пульс и кровяное давление не слишком точные показатели. – Я получил фотографии с места преступления, – объяснил Стеффенс. – Я покупаю и продаю кровь, у меня необычайно хороший глазомер. Харри хотел поинтересоваться, что он имеет в виду, но в этот момент Катрина махнула ему рукой. Харри вошел в палату и встал рядом с Катриной. Лицо Пенелопы Раш было таким же белым, как наволочка на подушке. Глаза были открыты, но взгляд затуманен. – Мы не будем вас долго мучить, Пенелопа, – сказала Катрина. – Мы поговорили с полицейским, который беседовал с вами на месте преступления, и мы знаем, что вы встречались с преступником ранее тем же вечером в городе, что он напал на вас в подъезде и что он пользовался железными челюстями, когда кусал вас. Но можете ли вы рассказать нам подробнее о том, кто он? Он называл какое-нибудь имя, кроме Видара? Он говорил, где живет, где работает? – Видар Хансен. Я не спрашивала, где он живет, – ответила Пенелопа. Ее голос навел Харри на мысли о тонком фарфоре. – Он говорил, что он художник, но работает охранником. – Вы верите ему? – Не знаю. Он вполне мог бы быть охранником. Во всяком случае, тем, кому дают ключи, потому что он бывал в моей квартире. – Что? С невероятным усилием она вынула левую руку из-под одеяла и подняла вверх: – Помолвочное кольцо, которое мне подарил Руар. Преступник взял его из моего комода. Катрина недоверчиво посмотрела на матовое золотое кольцо: – Вы хотите сказать… он надел его на вас в подъезде? Пенелопа кивнула и снова плотно зажмурила глаза: – Последнее, что он сказал… – Да? – Он не такой, как другие мужчины, он вернется, чтобы жениться на мне. – Она всхлипнула. Харри заметил, что Катрину это потрясло, но она оставалась сосредоточенной. – Как он выглядит, Пенелопа? Пенелопа открыла рот и снова закрыла. Она с отчаянием смотрела на них. – Я не помню. Я… я, наверное, забыла. Как… – Она закусила нижнюю губу, и глаза ее налились слезами. – Все в порядке, – сказала Катрина. – В вашем положении это вполне нормально, вы вспомните позже. Помните, во что он был одет? – В костюм. И рубашку. Он расстегнул ее. У него… – Она замолчала. – Да? – Татуировка на груди. Харри увидел, как Катрина хватает ртом воздух. – Что за татуировка, Пенелопа? – Лицо. – Как будто демон пытается вырваться наружу? Пенелопа кивнула. Одинокая слеза сбежала по ее щеке. Как будто на две слезы не хватило жидкости, подумал Харри. – И казалось, что он… – Пенелопа всхлипнула. – Что он хочет ему меня показать. Харри закрыл глаза. – Теперь ей нужно отдохнуть, – сказала сиделка. Катрина кивнула и положила ладонь на белую как молоко руку Пенелопы: – Спасибо, Пенелопа, вы нам очень помогли. Харри с Катриной были уже у выхода из палаты, как вдруг их окликнула сиделка. Они вернулись к кровати. – Я помню еще одну вещь, – прошептала Пенелопа. – Казалось, что у него прооперировано лицо. И меня кое-что заинтересовало… – Да? – сказала Катрина и наклонилась, чтобы разобрать почти неслышный голос. – Почему он меня не убил? Катрина взглянула на Харри в поисках поддержки. Он сделал вдох, кивнул ей и склонился к Пенелопе. – Потому что не смог, – ответил он. – Потому что вы ему не позволили. – Теперь мы полностью уверены, что это он, – сказала Катрина, когда они шли по коридору к выходу. – Мм… Но он изменил свой метод. И предпочтения. – И что ты чувствуешь в этой связи? – В какой? В той, что это он? – Харри пожал плечами. – Нет никаких чувств. Это убийца, которого необходимо поймать, и точка. – Не ври, Харри, только не мне. Ты здесь из-за него. – Потому что он может забрать другие жизни. Важно поймать его, но в этом нет ничего личного, понятно? – Я слышу тебя.