– А шлюзоваться! Первый шлюз в двадцать два сорок, я точно знаю, я по этому маршруту сто раз ходил. – И не надоело? Степан Петрович удивился: – Как можно? Каждый год всё разное, каждый день всё разное! Да на реке жизнь можно прожить, и не надоест! Таша покивала. Она читала записи Богдана. Ни одного слова там не было ни про теплоход, ни про реку, ни про обед, ни про старинные русские города!.. Это были до того странные записи, что она даже встревожилась немного. Что это может значить?.. – Отдайте, – сказали у неё над ухом. – Вы что? Не знаете, что чужие записки нельзя читать? – Я не читаю, – испуганно пробормотала Наташа. – Я хотела картинки посмотреть! – Посмотрели? – Богдан почти вырвал у неё планшет. – Ну и хватит. – Я правда… не читала! – в спину ему громко сказала Таша. – Извините меня! – А чего там? – добродушно осведомился Степан Петрович. – Секреты какие? – Я не знаю, – отчеканила Таша. …Странные записи, очень странные!.. – Вот ты где, – сказала Наталья Павловна, усаживаясь рядом. – А я к тебе даже стучала! – Добрый вечер, – расплылся в улыбке Степан Петрович. Наталья небрежно кивнула. – Представляешь, Розалия захватила Веллингтона в плен и уволокла. Они сейчас сидят на верхней палубе. Розалия держит его на бюсте и поёт. – Поёт?! – изумилась Таша. Наталья Павловна кивнула: – Романсы. Подошёл Владимир Иванович с нардами и уставился на Наталью, как показалось Таше, с изумлением. Впрочем, возможно, его поразило её декольте. На этот раз она была в низко вырезанной плотной футболке, белой, как первый снег, и широких чёрных шароварах. Наталья Павловна как ни в чём не бывало подвинулась, давая ему место. – Мы обсуждаем судьбу моей собаки, – объяснила она мужичкам. – У него – он мальчик – появился поклонник, вернее, поклонница. И я теперь не знаю, что мне делать! То ли забрать собаку обратно, то ли дать им насладиться обществом друг друга. – Да пусть уж наслаждаются, – сказал Степан Петрович. – А мы пока в нарды сразимся!.. – В нарды? – усмехнулась Наталья. Казалось, мужички её совершенно не раздражают, забавляют даже, хотя Таша была уверена, что она обольёт их презрением, как Ксения обливала Богдана. – Можем и в картишки перекинуться! В подкидного, на четверых! И Степан Петрович извлёк из сочинских штанов замусоленную колоду. Наталья покатилась со смеху. Владимир Иванович продолжал пристально на неё смотреть, и казалось, что она хохочет и кокетничает с ним. …Но этого не может быть. Или может?.. – Я не играла в дурака лет тридцать, – объяснила Наталья Павловна. – Н-ну, это даже любопытно. Таша, ты играешь в дурака?.. И они стали играть в дурака, и играли довольно долго. Сначала удивительным образом выигрывал Владимир Иванович, затем стал выигрывать Степан Петрович, – Наталья Павловна, кажется, сердилась, – а потом напропалую сама Наталья. Последнюю партию неожиданно выиграла Таша, и было объявлено, что тот, кто выиграл последнюю, считается главным победителем, а остальные дураками. – Пойдём, – сказала Наталья Павловна, поднимаясь. – Спасём Герцога Первого. У нас впереди вечер знакомств! Ей казалось очень важным веселить и поддерживать Ташу. Напускное Ташино веселье не могло её обмануть, девочка явно в беде. До верхней палубы они не добрались. По лестнице на них мчался давешний молодой человек в локонах и эполетах, за ним с заливистым лаем летел Веллингтон Герцог Первый, за ними тряслась Розалия Карловна, задыхаясь и восклицая: – Сладун! Вернись! Вернись, сладун, брось его! Тётя Роза здесь! «Сладун» не обращал на тётю никакого внимания. Он норовил вцепиться в зелёные брюки бегущего, и у него даже один раз это получилось. Молодой человек взвизгнул, совершенно как Герцог Первый, и пролетел мимо Натальи и Таши. Наталья подхватила Герцога, а Таша и подоспевшая Лена с двух сторон под руки поддержали почти падавшую с ног старуху. – Негодник, – повторяла та, задыхаясь, – пустомеля! – Не волнуйтесь, Розалия Карловна, давайте лучше присядем! Вот здесь! – Он посмел дразнить моего сладуна!.. Какая мерзость! Он показывал ему язык! Фу, гадость! Да ещё зелёные брюки! Разве порядочная собака может спокойно смотреть на человека в зелёных брюках?! Герцог Первый трясся всем телом, скалился, рычал и порывался продолжить погоню. Наталья присела на корточки перед Розалией Карловной. – Что случилось? – Ах, ничего особенного! Этот прохвост вздумал дразнить сладуна, а тот решил его наказать! И совершенно справедливо! Лена сунула ей под нос крохотный пластмассовый стаканчик. – Выпейте, – велела она. – Разве можно так мчаться! Они бы сами разобрались! Розалия Карловна опрокинула в себя содержимое стаканчика. Лена достала из объёмистой сумки веер и принялась махать на старуху. – Дай сюда! – Розалия забрала веер и сама стала обмахиваться. Рядом толпились отдыхающие и смотрели во все глаза. Среди них был Богдан, Ксения исчезла. – Ничего не случилось, – успокаивающе сказала Лена. – Мы сами не поняли! Пришел этот парень, встал около нас. Собака зарычала. Сразу же. – Странное дело. – Наталья Павловна посмотрела Герцогу Первому в морду. – Ты что? Ты же не бросаешься на людей, ты приличная собака! – Ну… зарычал и зарычал. А парень стал дурачиться… – Мерзавец, – перебила Розалия, обмахиваясь. – Лена, мне совершенно не помогают эти капли. Мне поможет стопка холодной водки! – Парень тоже стал рычать, – не обращая на хозяйкину реплику никакого внимания, продолжала Лена. – И… ну, в общем, ерунда всякая. Средний палец стал показывать, язык высовывать. И когда он язык-то высунул, тут пёс и погнался за ним… – И правильно сделал, – вставила Розалия Карловна. – Я бы тоже погналась, если бы не моя излишняя тучность! Лена, от смерти меня может спасти только глоток коньяку!.. – Я на вас в суд подам! – издалека крикнул пострадавший от Герцога Первого. – И на пароходство подам! Кругом бешеные собаки!.. Второго человека подряд кусает!.. – Да уж, Веллингтон, ты отжёг, – сказал Богдан, подавая Розалии Карловне широкий стакан. Там болталась янтарная жидкость примерно на палец, и пахло так, что не оставалось никаких сомнений – в стакане коньяк. – Благодарю вас, – отдуваясь, произнесла Розалия Павловна и хлопнула коньяку. – Я взял в буфете, – объяснил Богдан Лене, которая смотрела на него с изумлением. – Один глоток не повредит. – Так и знайте! – продолжал надрываться пострадавший в отдалении. – Если ещё раз увижу собаку на палубе, я на вас в суд подам!.. – Хорошо, хорошо, договорились, подавайте, – махнула в его сторону рукой Наталья Павловна. – Ты, оказывается, сторожевой пёс! А я и не знала. Герцога Первого отправили в каюту, и Владимир Иванович со Степаном Петровичем, вновь объявившиеся поблизости, предложили всем «шарахнуть по маленькой». Богдан согласился, и Розалия Карловна согласилась, Наталья Павловна подумала и присоединилась. А Таша и Лена не стали. На «вечере знакомств» было очень весело – Таше так показалось. Когда начались танцы и заиграл оркестр, Розалия Карловна объявила, что от буханья у неё делается в голове мигрень, а в желудке катар, и они с Леной ушли в свою каюту. Таша танцевала изо всех сил, и на «белый танец» решила пригласить Богдана – ну не Степана Петровича же приглашать!.. Начался этот чёртов вальс, она подошла и пригласила Стрельникова. Богдан вытаращил глаза, как будто она при всех сделала нечто неприличное. – Вы меня приглашаете? – уточнил он и оглянулся по сторонам, проверяя, нет ли кого рядом. Никого не было, и Таша кивнула утвердительно. – Я не хочу, – сказал Богдан. – Нет, нет, что вы!