И вот снова та же просьба. То ли ее запас «нет» на сегодня исчерпался, то ли ее радар замкнуло, и Яков не был воспринят как настоящий мужчина, но Даня просто-напросто зависла. А пока пыталась мысленно перезапустить себя, в реальности уже вовсю осуществлялась бурная деятельность. Прождав секунд пятнадцать, Яков приблизился к ней, выудил из ее рук сумку, обошел Даню и щелкнул внутренним замком на двери. Потом закрыл створки шкафа, которые она успела открыть, чтобы взять плащ. Даня тупо наблюдала за тем, как похищенная сумка уплывает обратно в комнату. И вот она в ванной. С губкой. Готовится… ко сну? Девушка уставилась на зеленую губку в своей руке, будто в мягком пористом нутре заключалась целая вселенная из разумных ответов и объяснений. Может, на самом-то деле все не уж так плохо? Яков – это не очередной ухажер, да и как мужчина он ею практически не воспринимался. При обычном отказе она всегда чувствовала отторжение к мужчине, была напряжена в его присутствии и в некотором роде опасалась наличия этой мимолетной связи, возникающей между ними. От Якова никакой опасности не исходило, по ее ощущениям. Даня была расслаблена и вполне спокойна. И просьба остаться вызвала волнение, но никак не отторжение. «Элементарно, Шацкая, – утомленно раздумывала Даня. – Здесь ситуации совершенно разные. Во-первых, у нас деловые отношения. Во-вторых, он на девицу смахивает, а я вообще-то не по девочкам, а по мускулистым мачо. В-третьих, во всем виновата усталость. Из-за нее и протестовать не хочется. И я еще даже толком не поразмыслила над тем, какие последствия для меня несет требование Левина о новом ужине». И все-таки стоило признать, что в каком-то далеком потаенном уголочке сознания Даня порадовалась просьбе мальчишки. Пришлось бы убить кучу времени на дорогу до квартиры тети. В холоде. Шатаясь и испытывая отвращение к самой себе. А во временном пристанище Принцессы было тихо, тепло и уютно, витали чудесные ароматы. И сам мальчишка был таким уютным… и вкусно пахнущим… И наверняка теплым… Даня начала клевать носом. И, возможно, скатилась бы с края ванны, если бы не шуршащая возня с другой стороны приоткрывшейся двери. – Ну? – Что-что, а вежливость у нее давно уже была на исходе. – Тебе что-нибудь нужно? – Яков, вдруг проявивший высший уровень деликатности, разговаривал с ней через образовавшую щелочку между створкой и косяком. И вообще не пытался зайти в ванную комнату, хотя она и не заперла дверь. – Мою сумку. – Обреченно вздохнув, Даня добавила: – И какую-нибудь сменную одежду взаймы – тряпье, которое не жалко. Прислушиваясь к звукам, доносившимся из комнаты, девушка медленно оглаживала губкой плечи, роняя капли на брюки. «В комнате только одна кровать. Мы будем спать вместе? Снова? Впрочем, в первый раз это вышло случайно. Моя вина. Хотя и его тоже. Он был слишком наглым, а я самонадеянно расслабилась. Но ничего же не случилось? Не считая того, что нас спалили мои братья и Кира психанул не по-детски. Это как девичник. Ночевка с подружкой. Жаль только, что у меня с подружками всегда напряг был». – Зайду? – Створка приоткрылась сильнее. – Угу. – Вспомнив о том, что на ее плечах больше нет палантина, Даня неуклюже качнулась вперед. Хотя таким образом быстро добраться до накидки все равно бы не получилось. Дверь распахнулась полностью. Яков застыл на пороге, беззастенчиво оглядывая ее. «Эта блузка не развратная. – Даня подавила в себе желание прикрыть ладонью вырез. – Шацкая, прекращай себя накручивать. Он и похуже наряды видел на всяких модельках. А я мумия. И слишком много думаю». – Что это? – Даня, взяв себя в руки, уселась поудобнее на краю ванны. – Шорты? – Они широкие. – Яков прошел вперед, вытягивая руку с вещами в сторону девушки. – И футболка. – Шорты до колен. – Даня вытянула руку с раскрытой ладонью навстречу ему и легонько пихнула вещи от себя. – Я не ношу такие. Одолжи брюки. Какие-нибудь спортивки, чтобы ноги полностью скрывали. Яков прищурился. Даня была бы и рада, если бы он обозвал ее привередой. Но он смолчал. – Футболку возьми. – Он кинул одежду ей на колени. – Старье всякое. Как ты просила. «Старье, значит? – Даня улыбнулась уголками губ и подергала ценник, который кое-кто позабыл снять. – Врушка. Сам еще не носил. Ого, стоимость. Это не ширпотреб. Мне даже потеть в ней будет боязно». Притащив спортивные брюки, Яков молча удалился. Мальчишка нынче был подозрительно тихим и в какой-то мере даже покладистым. Лучше бы продолжал изображать бурчащий моторчик и ворчал без остановки. На этот раз Даня заперла дверь на замок. Предстояло выполнить нешуточный квест по приведению измученного тела в порядок. Повременить нельзя, завтра все могло превратиться в настоящее бедствие. Оценив размеры ванны, Даня принялась набирать воду. На четверть наполненная ванна ее вполне удовлетворила. Сумка, закинутая в угол, наконец дождалась своего часа. Из надежного нутра был извлечен дождевик, лента и косметичка с резинками для волос. Раздевшись, Даня накинула шуршащий дождевик и закрепила края на поясе лентой, а на запястьях – резинками. Чувствуя себя грустным сдувшимся шариком, залезла в ванну. Периодически проверяя надежность конструкции, она позаимствовала с ближайшей полки душистый гель для душа и кое-как вымылась пониже пояса. Колени от воды саднило, но царапины уже не кровоточили. – Теперь второй этап. – Даня стащила с себя дождевик и оглядела повязки. Те остались сухими. Нижнее белье она захватила заранее: все равно хотела ночевать у Агафьи. Спортивные брюки сели неплохо, разве что бедра обтягивали чуть сильнее, чем требовалось. Что поделать, попец Якова был «компактнее». Футболку натянула с величайшей осторожностью. Удачный выбор: длина рукавов была минимальной, ткань не касалась повязок. – Сделано. – Даня поморщилась. Слишком активно двигала руками, и раны не преминули напомнить о себе. Пара минут ушла на снятие макияжа. Она не поленилась захватить с собой бутылек с жидкостью. Еще несколько минут – на восстановление дыхания и баюканье безмолвно постанывающих конечностей. «Нет, так я долго не протяну». Доковыляв до двери, Даня призывно простучала. – Что? – мгновенно прилетело с той стороны. Такой быстрый отклик удивил ее. Неужели мальчишка все это время сидел под дверью? – Мне… – «Агрессивнее, Шацкая, – мысленно рыкнула она. – Не позволяй себе смущаться!» – Помощь нужна. Едва Яков зашел в ванную комнату, как ему тут же были вручены антисептик, ватно-палочный набор и бинтики. – Размотать повязки, обработать и вновь перевязать, – кратко выдала Даня, ловя быстрый взгляд, скользнувший по ее бедрам. – Справишься? Яков отвлекся от созерцания и помрачнел. – Ясное дело. – И правда, ты ведь у нас спортсмен. – Желание подколоть Принцессу было почти неудержимым. Он так мило реагировал на все сомнения, касающиеся его возможностей. Так и хотелось уточнить «А уверен на все сто процентов, что справишься? Или на девяносто девять и девять десятых?» К изумлению девушки, Левицкий справился на все пятьсот. Тонкие мальчишечьи пальцы буквально порхали над ее ранами, едва задевая кожу. Никакого дискомфорта от неприятной процедуры она так и не почувствовала. Яков сработал быстро и качественно. – С такими повреждениями нельзя долго повязки носить. – Яков присел на корточки перед Даней. Та устроилась на краю ванны. – Знаю. На мне заживает быстро. Скоро снова буду размахивать руками и распугивать птиц. – На нее нахлынуло умиротворение. Вот и новое подтверждение того, что Яков для нее мало что значил. Она сидела перед ним без косметики, в одежке на вырост и с грязными волосами. Такого чумазика мужчинам показывать нельзя. Категорично. А Принцесса… это Принцесса. Когда Яков был в гостях, Даня тоже особо не волновалась по поводу своего образа и произведенного им эффекта. – А ноги? – Но-ги? – грустно протянула Даня и подавила зевок. – Обработала? – Яков решительно потянулся к ее лодыжкам. Пальцы ослабили завязки на брюках, он потянул ткань вверх. Сонливая меланхолия вмиг разбилась вдребезги. Издав что-то пищаще-нецензурное, Даня вырвала ногу из мальчишечьих рук и в едином порыве пихнула его пяткой в плечо. Яков, не отличавшийся в этот момент устойчивостью, опрокинулся на спину. – Не трогай мои ноги! – Даня притянула правое колено к груди и обняла дрожащими руками. – Никогда! Не смей! Паника отступила быстро, позволив суровому осознанию затопить разум. Она! Пнула! Модель! Синяки! На модели! Из-за нее! Хорош же менеджер. Сам гробит источник своего дохода. Даня сползла на пол и, сделав отчаянный рывок, едва не рухнула на колени к Якову. Тот как раз оторвал корпус от пола и присел прямо на плитку. Вид у мальчишки был несколько прибалдевший. Сомнительно, что эту белобрысую пальмочку кто-нибудь когда-нибудь лягал. Да ни у одного коня копыто бы не поднялось на это чудо! А здесь голой пяткой и сразу в нокаут. – Т-т-ты как? – С голосом совладать не получилось. Дрожали даже руки. – Дай мне взглянуть. Ближе всего к потерявшей самообладание Дане располагался прошитый зелеными нитками край футболки Якова. В него она и вцепилась – маньячненько так, а затем нетерпеливо потянула вверх. Изможденный атакованный испугом разум вяло советовал тянуть дальше, пока не обнажится плечо. Ведь рассмотреть результаты содеянного – вопрос чрезвычайной важности! Шумно дыша от усердия, она продолжала уверенно задирать чужую футболку, пока внезапно не ощутила тепло под своей ладонью. Растерянный взгляд нашел руку. А потом и источник тепла. Ее левая ладонь прижималась к оголенному животу Якова. И радостно ощущала все прелести его упругости. Скомканная ткань футболки ютилась где-то на груди мальчишки на отметке «еще не разврат, но очень похоже». На лице Якова застыла сложная смесь из противоречивых эмоций. Испуг, изумление. И странноватое нетерпение. «О, блин…» – Извини. – Даня, в отличие от Якова, умела извиняться. Однако всегда стоило уточнять, насколько искренними были принесенные извинения. Но сейчас важнее было другое. Ей чрезвычайно сильно хотелось узнать у самой себя, почему ее рука до сих пор прижималась к его животу?! – Что ты… – Яков сглотнул. Даня ясно увидела, как двигается его горло в этот момент, – … делаешь? – Наверное… – Ее пальцы шевельнулись, и Яков, среагировав на движение, рефлекторно попытался втянуть живот. Но утягивать было нечего, мальчишка был тощим. Теплая и упругая кожа. Даня прерывисто задышала. Это прикосновение было иным – не так, как в момент снятия мерок. Там она касалась его через одежду. А здесь препятствий не было. Он был обнажен. – … я успокаиваюсь. – И как… – Дыхание Якова тоже стало неровным, а голос – тише. Он посмотрел на руку на своем животе. – Полегчало? «Ничего не случилось. Совсем ничего. Ничего такого». – От напряжения Дане стало дурно. Сосредоточившись на управлении телом, Даня с огромным трудом отняла ладонь от мальчишки и резво отползла к ванне. Там и устроилась, прислонившись спиной к холодной стенке. – Пожалуй, – немного проговорила она. – Да, полегчало. Яков медленно расправил футболку. Он выглядел бледнее обычного. – Извини. – Даня никак не могла избавиться от замешательства. – За то, что ударила тебя. И я хотела посмотреть, не осталось ли следов. – Точно. – На лице мальчишки отразилось облегчение. – Ты посмела меня ударить. – Извини. – Она готова была также безэмоционально извиняться хоть целую ночь. Главное, не возвращаться мыслями к недавнему близкому контакту. И чувствам, что за ним последовали.