«Может, он попросит Левина уволить меня?» – Даня искренне верила, что даже при таких натянутых отношениях Яков способен повлиять на решение Глеба. Особенно, когда дело будет касаться неприкосновенности Левицкого. Во всех смыслах этого понятия. – Ты посмела меня ударить. И будешь за это наказана, – торжественно закончил Яков. К нему вернулась его здоровая бледность. «Этого стоило ожидать». – Даня тоже мало-мальски взяла себя в руки. –И как же я буду наказана? – Я придумаю. «Хедшот. Прямое попадание». – Даня была слишком вымотана, чтобы переживать о своей дальнейшей судьбе. Все лучше увольнения. – Как же я устала. – Она снова накинула дождевик на плечи и распустила волосы. – Если с тобой все в порядке, то давай утопывай. Я хочу волосы помыть. «Один сплошной колтун. Кровь просто так из волос не вымыть. – Даня провела ладонью по шершавым слипшимся локонам, похожим на разваливающуюся охапку хвороста. – Зотов всегда говорил, что ему нравятся мои волосы. Просил не зацеплять их в хвост и не делать никаких причесок. Долбаный гад» – Надо что-то менять, – вслух произнесла она. – Что? Даня, встрепенувшись, обернулась. Яков стоял у двери, прислонившись спиной к стене. – Ты еще тут? Я же сказала, что хочу немного привата. – Ты сказала, что хочешь помыть волосы. – Это подразумевает приват. – Даня быстро уняла вспышку раздражения. Столько разных эмоций за короткий промежуток времени. И все из-за Принцессы. – Ладно, раз ты все равно здесь, принеси ножницы. Пожалуйста. Ни одного лишнего вопроса. Вышел, пошуршал в комнате, принес то, что она просила. Даня встала перед зеркалом. – Скажи, Шушу с волосами работает? – Немного. По крайней мере, она постоянно стрижет мужа и двух своих малолетних пиявок. – Пойдет. – Даня перебросила волосы через плечо и сжала в кулаке чуть пониже уровня ключиц. Выше этого места запекшейся крови уже не было. Яков подобрался ближе и встал прямо у нее за спиной. – Меняю прическу. – Даня прижала основание ножниц к волосам. – Перемены к лучшему. Мне так не пойдет? – Ты мне и так, и так не нравишься. Бурчащая ворчушка. – Это хорошо, – умиротворенно проговорила Даня. На душе почему-то стало спокойнее. Щелк. Вместе с упавшими на пол волосами исчез и тяжелый груз. Что это было? Воспоминания о бедах? О боли? О слезах? Кто знает. Просто стало вдруг легче. И странной особенности моменту придало бледное лицо с выделяющимися ярко-зелеными глазами за ее плечом. Сосредоточенное. Эмоциональное. Причастное к этому моменту. Перемены к лучшему. Теперь она была в этом более чем уверена. * * * – Ты чего творишь?! Сопротивление ни к чему не привело. Даня рухнула на мягкий пуфик. Его Яков притащил из коридора и поставил рядом с ванной. – Собираюсь помочь тебе с волосами, – раздраженно пояснил мальчишка, одной рукой держа наготове душевой шланг, а второй пытаясь удержать девушку в сидячем положении. Лопатки Дани коснулись края ванны. – Просто откинь голову. – Да не просила я об этом! Не нужна мне твоя помощь! – Даня отчаянно рванула вверх. Яков отпустил ее и отступил, натянув душевой шланг до предела. Тяжело дыша, Даня скрючилась на пуфике. – И как будешь выкручиваться? – Яков был зол до жути. Пробурчав что-то нелестное в ее адрес, прижал локоть к боку и позволил кисти свободно повиснуть. – У тебя руки едва двигаются. Висят вот так, как лапы у тиранозавтра. Как до головы достанешь? – Ты меня динозавром обозвал? – Даня уже не знала, чему ужасаться больше. – Причем очень тупеньким. Столько лет эволюции и ни черта мозгов не прибавилось. – Яков в обвиняющем жесте ткнул в нее лейкой на душевом шланге. – Мне завтра рано вставать. «А-а-а, это-то как связано?!» – мысленно взвизгнула Даня. Осмотревшись, она не заметила ничего такого, чем можно было успешно отбиться от мальчишки. Хоть мочалкой в него не швыряй. – Не зли меня, Какао. Я очень хочу спать. – Так иди и спи! – Мне нужно, чтобы ты… короче… Ты тоже должна… Яков, не договорив, поджал губы, а затем ринулся вперед. Сонным его назвать нельзя было точно. Прыткость и целеустремленность – вот это про него. Хомячок слопал пару кофейных конфеток и хлюпнул это дело энергетиками – не иначе. – Отвали, а. – Перестань трепыхаться, Какао. – Яков снова навис над ней, угрожающе занося над головой душевой шланг. – Сиди спокойно, пока я добрый. – С чего ты вообще вдруг добрым стал?! – Без меня ты тут проторчишь еще часа два. И ни фига нормально ничего не сделаешь. Сказал же, кончай трепыхаться. Рука Якова легла на ее плечо. Даня вся сжалась и как-то незаметно съехала по пуфику, выставив ноги еще дальше. – С таким лицом только головы проламывать, – сообщила Даня, демонстративно дергая плечом, чтобы сбросить руку мальчишки. – Улыбаться как-то не тянет. Ты меня выбесила. Если я что-то говорю, слушайся! – Да ну? Типа «о да, мой повелитель»? Да иди ты, Принцесса! А точнее, пшел на фиг, мой повелитель! Даня задергалась с новой силой. Размахивала преимущественно ногами. Яков, издав что-то среднее между рычанием и гневным пыхтением, шагнул вперед. А в следующий миг, изловчившись, подпрыгнул и уселся прямо на девичьи колени. От неожиданности Даня даже трепыхаться перестала. – Ты на меня сел? – Поверить было сложно даже после того, как ее нос уткнулся в грудь Якова. – Просто не шевелись. – Он потянулся к смесителю, сильнее вжав Даню в наружную стенку ванны. Обреченно вздохнув, Даня обессилено откинула голову назад. – А ты и правда легкий, – еле ворочая языком, заметила она. – Никакой мышечной массы. – Оскорбить хочешь? – Яков хмуро уставился на нее. И как-то слишком быстро отвел взгляд. – Есть у меня мышечная масса. – Где? На языке? На волосы полилась ледяная вода. Мгновенная месть. Даня, моментально проснувшись, подскочила на пуфике. Точнее, хотела подскочить. Помешал сидящий на ней Яков. Его напрягшиеся ноги так сильно вжались по бокам в ее бедра, что она едва могла пошевелиться. – Ты, наверное, забыла. – Яков отвел хлещущую воду подальше от ее головы, зато придвинулся сам. – Я мужчина. – Только проверять не предлагай, – сухо попросила Даня, замечая, что ей в какой-то мере даже приятна эта живая тяжесть на ее коленях. И тепло, охватившее бедра. Сладковатый запах, смешанный с ароматом чистой кожи, щекочущий полость носа. Порывы миниатюрного ветра, создаваемого при резких выдохах, осторожное шевеление и чуть уловимый запах мятной зубной пасты. А частичная обездвиженность ее даже забавляла. «Ну все, я извращенка». – Конечный и далекий от утешительного вывод. – Имею в виду, сопротивляться бесполезно. – Яков ослабил хватку в районе ног. – Ты девчонка. Я все равно сильнее. Подобное помпезное заявление грешно было оставлять без внимания. И ради такого дела Даня даже поднапряглась и подняла голову. – Тогда, в связи с моим заведомым проигрышем, – я ведь хрупкая барышня, бла-бла-бла, силенок кот наплакал, печалька да и только, – при оказании сопротивления мне стоит сразу же переходить к более хитрым методам. – Правый уголок ее губ пополз вверх, воссоздав жутковатое подобие улыбки. – Короче, не рекомендую вот так свободно раздвигать передо мной ноги. А вот и матрешечные пятнышки на бледных щечках. Здравствуйте, родные. Будь у Дани больше бодрости, она обязательно бы мерзко похихикала. Или вовсе расхохоталась бы.