– Извращенка, – сдавленно проговорил Яков. «У нас даже мысли сходятся», – вяло восхитилась Даня и снова обмякла. Угрозу-то она озвучила, а вот воплотить в жизнь – проблемка. Похоже, эту заминку ощутил и Яков. Как еще объяснить тот факт, что даже после столь явного словесного покушения на его прелести, он не струхнул и пулей не слетел с ее коленей? Тишина. Только капли воды, срываясь с краев плохо закрытого крана, ударялись о дно ванны. – Нечестно. Даня непонимающе заморгала. Она едва расслышала последнюю фразу. Яков говорил, почти не разжимая губ. – Что? – Ничего. Даня прищурилась. А услышав фырканье, изумилась еще больше. Яков выглядел довольным. Вот он тих и о чем-то призадумался, а миг спустя в нем проявилась личина того прежнего ехидного и высокомерного мальчишки, каким он был при первой их встрече. «Чему он так радуется?» – забеспокоилась Даня. – Значит, ты снова хочешь поднять руку на это тело… – Мальчишка театрально огладил воздух душевой лейкой, включая в обозначенный контур свои плечи и грудь. – Тело, которое многие просто боготворят… – Слушай, Афродита, как насчет, боготворить себя, не сидя верхом на мне? Шею Дани обдало горячим дыханием. На секунду даже показалось, что ей вот-вот вцепятся в горло. Наверное, не стоило так сильно откидывать голову и открываться передсовершенно чужим человеком. – Я придумал для тебя наказание. На волосы Дани снова полилась вода. На этот раз вполне теплая. – Утопишь меня? – благодушно предположила она. И откинула голову сильнее – до упора, едва ли не до хруста. А еще крепко зажмурилась. – Нет. Дыхание Якова щекотало ее подбородок. Его волосы касались ее щек. – Заставишь слушать свое нытье? На макушку закапало что-то холодное. Даня с испугу дернулась и принялась хватать ртом воздух. – Это шампунь. – Пальцы Якова скользнули по ее губам. – Рот не разевай, может вода попасть. – Дай я сама. – Ее голос перешел в шепот. По плечам побежали мурашки. – Ты снова меня не слушаешься. – Правая рука Якова обхватила ее пальцы. Она уже хотела потянуться к своим волосам. – Мне… – Даня отчаянно задергала пальцами, борясь с желанием сжать его мокрую руку в ответ. Капли воды стекали по запястью и скатывались дальше – к сгибу локтя. – Край ванны в спину вдавливается. Больно. Слезь. – Нет. – Его тихий голос раздался у самого уха. Мочке стало тепло от близкого дыхания. – Я еще не закончил. Сердце вбухнулось в ребра, словно собираясь вырваться наружу. Никогда еще оно не стучало так громко. Яков наверняка слышал этот адский грохот. «Только не открывай глаза, – уговаривала себя Даня. – Не открывай. Я вообще не должна позволять ему вытворять такое…» Яков качнулся на ее коленях. «Да, пожалуйста, слезь. Может, спихнуть его? А вдруг он упадет? Не могу». – Подержи. Даня ощутила в ладони холодную ребристую поверхность душевого шланга. Лейка продолжала разбрызгивать воду где-то на дне ванны. – Не дергай. Держи в таком положении, а то нас обольет. – При таких отрывочных инструкциях интонации Якова должны были звучать угрюмо и холодно. Однако конец каждой фразы утопал в тихом придыхании, будто он нырял вглубь темных вод, а затем вновь оказывался на поверхности, чтобы глотнуть воздуха. Снова и снова. Он словно нервничал. Или был взбудоражен. Беспокойство, раздражение, злость, а, может, эмоции были иными? – Что ты делаешь? – Тебе нельзя открывать глаза. – Почему? – М-м… Пена может попасть. Пауза, предшествующая ответу, насторожила Даню. О своем желании погрузиться в благодатный сон она уже давно забыла. Дело явно было не в пене! Но девушка решила послушаться. Все-таки сама уговорила себя до поры до времени не открывать глаза. Давление на ее колени изменилось: стало тяжелее, а потом легче. Что-то происходило там, снаружи в свету. «Чего это он вытворяет на моих коленках?!» Легкий порыв ветра охладил лицо. Сердце бумкнуло не хуже громоздкого колокола. – Приподнимись. – Что? – Даня охнула, почувствовав, как рука Якова проскользнула между ее спиной и стенкой ванны. – Готово. Холодная поверхность больше не вгрызалась в спину. Лопатки утонули в чем-то мягком. – Ты что-то подложил под спину? – Угу. Футболку. – А, футболку… – Резкое осознание ударило по разуму. Она начала открывать глаза, но стекшая по векам пена остановила ее порыв. – Это, случаем, не ту, что на тебе была? – Угу. – С драконом, – зачем-то уточнила Даня. – Угу. Грандиозно. На ее коленях сидит Яков. Без футболки. Совсем без футболки. То бишь на нем нет этой, мать его, футболки! «А недавнее шевеление на моих коленях – это, значит, он футболку с себя стягивал?!» Воображение Дани вмиг нарисовало нужную картинку. Все еще влажные пальцы Якова подцепляют краешек футболки, который недавно трепала и она, и тянут легкую ткань вверх. Стройное тело выгибается, повинуясь движению рук. Обнажается упругий живот, на виду оказывается тонкая талия. Под натянувшейся белоснежной кожей угадываются очертания ребер. Поднятые вверх руки позволяют разглядеть напряженные мышцы – крепкие, но не выбивающиеся из общей плавности образа. Он гибок и хрупок одновременно. При движении по гладкой коже скользят блики искусственного света. Рывок ввысь, вырвавшиеся из плена ткани волосы рассыпаются по обнаженным плечам, невесомо касаются груди и мягкой щекоткой задевают маленькие розовато-бледные… Глава 6. Тени и свет Наверное, легче было протянуть руку к шипящей змее, чем повернуть дверную ручку. Даня задумчиво рассматривала узоры на поверхности двери, с меланхоличной безмятежностью позволяя каплям воды с кончиков выбившихся из-под полотенца волос скользить по шее, а затем впитываться в ворот футболки. Избавившись от фривольных фантазий с участием обнаженного юного тела, Даня едва успела прочувствовать дальнейшую активность Якова. Сполоснув ее шевелюру струей воды, вполне способной сбить с ног, мальчишка стремительно ретировался. Сложно сказать, каким образом у него получилось активировать скорость света, но когда Даня, очухавшись, открыла глаза, того уже и след простыл. А ведь прошло от силы секунды три. «Что же ты натворила, Шацкая?! – Она отрешенно глянула на повязку на правой руке. Та была чуть влажной. – Откуда такая покорность? Нельзя же просто сидеть и позволять всяким принцессам творить все что вздумается». Противоречивые мысли столкнулись с новым потоком не менее противоречивых раздумий. Что ни говори, как ни огрызайся на саму себя, но истину признать стоило: она действительнонаслаждаласьэтим. Ну а теперь самое лучшее, это изобразить равнодушие. Ничего не было. Или никто не заметил, что что-то было. Чудесное решение. Окрыленная спасительными мыслями Даня отправилась на штурм баррикад: вышла наконец из ванной комнаты. По пути стянула с головы полотенце. Непривычно короткие волосы облепили шею. Футболка на спине впитала остаток влаги. С кровати исчезли фигурно расстеленные брюки, чупа-чупсы и прочие посторонние предметы. Покрывало было разглажено до ровности линии горизонта. Кое-кто малость прибрался. Сам «кое-кто» сменил футболку, забрался с ногами в одно из кресел и укрылся за телефоном. Что тут скажешь, медийная личность. «Мне, наверное, нужно поддерживать его активность в соцсетях. – Даня тоскливо покосилась на оставленную на полу папку с проектом и нимфами. – Как там сейчас по-современному? Губки ноликом? Бровки галочкой? Наверное, у Принцессы с десяток аккаунтов по разным соцсетям и галерея на пару тысяч фотографий. Таких как он поклонники любят глазами». – Оставляешь твит на тему «мой новый менеджер меня морально угнетает?» – Веселости в голосе Дани было столько, что это больше походило на серьезность. Но она совершенно не хотела трепаться с мальчишкой по поводу случившегося, поэтому нужно было срочно найти иную тему. Ну, и мимоходом вспомнить о статусах обоих.