– Надеюсь, вы помните о своем обещании? Скоро я вновь приглашу вас на обед. Глава 8. Кусочек тьмы В голове будто отбойным молотком настукивали. Боли не было, но хотелось нырнуть в холодное озеро или заморозить собственное тело в леднике. Вместо этого Даня сбросила обувку и, подогнув под себя ноги, приютилась в кресле. Раз за разом она прочитывала сообщение: «Жди меня этажом ниже. Не смей сваливать». Принцесса в своем репертуаре. И минуты не прошло, как Даня посторонилась в коридоре, чтобы пропустить спешащих Глеба и Дария. И вдруг на мобильный пришло это послание. Гнев Якова был бурным, но длился недолго. Она-то была уверена, что мальчишка заперся в какой-нибудь комнатушке в здании агентства и сейчас лихо расправляется с интерьером. Но, похоже, ошиблась. А, может, он приказы раздает, сидя на груде обломков? Крушить закончил и теперь жаждет сорвать свою злость и на ней? «Не смей сваливать». Даня вначале подумывала в ответном сообщении изобразить символами нечто, похожее на пухлый зад (в знак протеста, конечно же), но в последнюю секунду передумала. Банально, вульгарно и по-детски. А она взрослая разумная женщина как-никак! «А сейчас взрослая и капец какая разумная женщина нажмет на кнопку, дождется лифт и махнет домой, чтобы заняться бытовухой, – уговаривала себя Даня, вдавливая в панель кнопку вызова лифта. – Я, конечно, записалась в добровольные няньки, но вовсе не собираюсь шарахаться по первой команде какого-то там мелкого задиры. Если ему что-то требуется, то нужно нормально объяснять. А не кидать отдельные команды типа «сидеть», «лежать» и «кусь»!» Двери лифта открылись. Даня качнулась из стороны в сторону, крепче сжала телефон и, чертыхнувшись, толкнула створку, ведущую на лестницу. «Так-то я могла и на лифте на один этаж спуститься. А тут прямо пафос на пафосе!» – Укрепив пирамиду раздражения еще одной гневной мыслью, Даня вышла в новый коридор. Тишина. И ни души. – Да чтоб вас всех! Ее голос потонул в удручающей тишине, точно в густой жиже болота. – Не буду я слушать команды какого-то паршивца! Тишина снова поглотила ее злость. – Черт. Даня прошла по коридору и упала в первое же попавшееся кресло. «Удобненько… А-а-а, нечего расслабляться. Сколько мне его здесь ждать?» Новые указания не поступали, поэтому Даня оставалась на месте. «Левин был с ним резковат. Будто унизить его хотел. Но в этом нет смысла. Зачем ему выбивать из колеи свой главный источник дохода? Сам же превозносит мальчишку над всеми, и тут же шлепает мокрым вонючим тряпьем по лицу. Метод воспитания, что ли? Жуть. В общем, если Принцесса захочет высказаться, я буду не против. Ни словечка не скажу. Пусть меня ругает. Наверняка думает, что мы с Левиным учинили заговор. И теперь я враг номер один. Фу-у-ух… Удружил начальник. И как, интересно, мне теперь справляться с этим мелким злыднем?» Тоска с каждой минутой давила сильнее. Даня прижимала колени к груди и баюкала мобильный на раскрытой ладони. Какая потеря времени. А ведь она могла уже вовсю пользоваться внезапной передышкой. Закупиться продуктами, например. А что там у них со стиральным порошком? И в аптеку бы стоило забежать. Вдруг Лёле к вечеру станет хуже. Пара леденцовых пастилок могла бы спасти положение. Младшенький люто верил, что леденцы от горла спасают от любых болезней – чудесная панацея. И ведь работало же. Сила самовнушения в действии. А еще вот-вот наступит конец месяца. Они так и не договорились насчет костюма для Лёли на аниме-фестиваль. А левый кроссовок Геры скоро будет просить «покушать», если быстрее не отвалится вся подошва. «И сполоснуться бы не мешало. – Даня потерлась щекой о коленку. – Ощущение, будто его запах на мне. Везде. Словно пропитана им с ног до головы. Паранойя, конечно, но… Шацкая, не в твоих правилах расслабляться на чужой территории. И что? Взяла и заночевала… Ночевка… И Кира когда-то там упоминал про поездку с классом… Куда? Когда? На два дня? С ночевкой? В таких поездках же никакого контроля! Там же девочки тоже будут. Мне нужно поговорить с ним о необходимости предохраняться? Да ладно, спокуха, ему же всего шестнадцать. Не-е-ет,ужешестнадцать! Молодняк с каждым годом созревает все быстрее. А вдруг у них там девчонки уже того… готовые. Может, они уже сами напрыгивают? Дерзкие девахи? Ну нет, я должна переговорить с Кирой. Хотя… Кира… это же Кира. Прямо представляю его лицо, когда я буду нести всякую чушь на подобную тематику…» Даня хихикнула. На этот раз тишина поддержала ее эмоциональный всплеск. Хихиканье тихим эхом отразилось от всех уголков. Забавное занятие: сидеть в одиночестве в коридоре. Мысли скачут, будто овцы в сонной считалочке. Переносятся с одной идеи на другую: от покупки хлебушка и бытовой химии до ранних связей малолеток. «А моим половым воспитанием никто не занимался. – Даня, криво улыбаясь, откинула голову и воззрилась в потолок. – Никто ничего не объяснял. Никто не говорил «нельзя». Может, поэтому я такая развратница?» Ее волосы пахли шампунем Якова. Но не тем дешевым, что она притащила ночью. «А ведь у него была запасная бутыль с шампунем. – Даня съехала по спинке кресла и, вытянув ногу, принялась вырисовывать что-то в воздухе. – Зачем тогда он фотографировал пустую емкость? Хотя, если вспомнить, большую часть фото занимал как раз не шампунь. – Она царапнула сбоку по панели телефона, борясь с желанием вновь глянуть на сообщение с фотографией. – Эй, Шацкая, ты почему сразу не удалила это сообщение? И фотка автоматически в сохраненные попала. Давай удаляй к чертям». Однако она и пальцем не пошевельнула. «Мне даже не нужно смотреть. Я помню все в деталях. Значит, в пене… весь. И на животе тоже… пена. – Даня представила, как малюсенькие пузыри щекочут ладонь, сопротивляясь ее движению, и лопаются, а потом пальцы натыкаются на упругую кожу живота. Вода наверняка уже наполовину слита, сверху осталась пена. И блестящий клочок пузырей во впадинке пупка. – А ему уже есть восемнадцать… да… Интересно, кто уже трогал его? Кого он к себе подпустил? Он ведь не любит прикосновения. Но ведь пустил… кого-нибудь. Кто это был? Она была красивой? А какое было у него лицо при…» Вибрации мобильного всполошили Даню. Она окончательно скатилась с кресла. – Да? – Ответила осторожно. Главное, не показать, что запыхалась, пока с пола вставала. И могла бы поменьше елозить на кресле, раны на руках и синяки на спине опять напомнили о себе. – Ты ждешь? – Яков был на удивление спокоен. Будто и не было никакой провокации в его адрес. – Нет, я ушла. – Врешь. – Ладно, вру. Что за шухер? Я вообще-то собиралась наконец-то добраться до дома. – Жди. – Сколько еще? – Жди. Я уже иду. – Знаешь, впредь требую конкретики. Что-то вроде «сделай это, потому что» и бла-бла-бла. Великий и ужасный обоснуй мне нужен. Понял? – Жди, потому что я сказал тебе меня подождать. И мелкий паразит отключился. Даня уставилась на мобильный в собственной руке. Почему эта сенсорная пластиночка не Принцесса, и ею нельзя шарахнуть об стену? «Только не гробь оставшиеся средства связи. – Она присела обратно в кресло. – Надо уже придумать более действенные способы избавляться от злости. Упражнения для дыхания? Пазлы? Что-то мне подсказывает, от всего этого я только сильнее раздражусь». Дверь в коридор открылась. Даня замерла, настороженно прислушиваясь к звукам приближающихся шагов. А затем из-за угла показался Яков. Хорошо, что она сидела в кресле. Так вся ее выдержка благополучно ушла на поддержание безразличия на лице. Паршивец приоделся. Поверх темно-фиолетовой футболки натянул белый кардиган, доходящий до бедер. Он был расстегнут, как и длинное пальто с крупными серебристыми пуговицами. Черные брюки, напоминавшие фасоном джинсы, лишь слегка очерчивали стройность ног, а не обтягивали, как его излюбленные спортивки. Концы брючин собрались в складки и аккуратно уместились на ботинках, поблескивающих крупными заклепками. На шею мальчишка небрежно повязал светло-фиолетовый шарф, а ворот пальто поднял. Длинные волосы были собраны в высокий хвост. И сомневающиеся теперь могли воочию убедиться, насколько идеальными и пропорциональными были черты лица Якова. Было ли дело в том, что мальчишка полностью открыл лицо, или в самой манере подачи себя, но в этот раз Яков выглядел как парень. Безусловно, нежные линии скул, губ и всего остального никуда не делись, как и завораживающая аура женственности. Высокий стройный и да, миловидно красивый – даже слишком. Но все же парень. – Я пришел, – объявил Яков и прислонился к стене, как-то заковыристо и ненадежно пристроив на поверхности локоть. Расслаблен и как будто уже готов к фотосъемке. – Ну? Ты жива? Глаза у тебя какие-то стеклянные. – Все нормально. – Собственный голос показался Дане деревянным. Деревянная стружка, плавающая в нематериальном потоке беспросветной чуши, которую она себе надумывала. «Нормально. – Внутри у Дани бушевала буря. – Я всего лишь воображала, как выглядит твое тело в пене. А, и еще просто раздевала тебя в мыслях. Ничего такого». Удерживая на лице каменное выражение, девушка принялась лихорадочно крутить в руках мобильник. «Я неправильно на него реагирую. Абсолютно. На восемнадцатилетку?! Шацкая, уймись! Надо позвонить кому-нибудь. – Она невидящим взором пробежалась по открывшейся вкладке с номерами телефонов. – Кому-нибудь из бывших, может? Месяц воздержания дает о себе знать. Но, блин, женщины в этом отношении должны быть выносливее мужчин! Все из-за стресса. Я прямо как похотливое животное. На первого же мальчишку уже готова броситься». – Что ты делаешь? – Я… – Мобильный отчего-то подпрыгнул прямо в ее руках, поймать она его успела только на пути к полу. – Хотела позвонить… Брату. А ты как?.. «Спросить, обиделся ли он на Глеба? Или переформулировать?» – Мне по бую. – А? – Мне все равно, что там задумал этот идиот. – Яков выразительно почесал подбородок, напрочь лишенный какой бы то ни было растительности. – Он вечно ведет свою особую игру. И мне от нее никуда не деться. Но ведь и играть я могу по-своему. «Семейка еще хуже моей». – Даня скривила губы. – Понятно. Что ж… И кто из нас теперь расфуфырился? – Изобразить скуку эмоциями стоило еще одного запаса усилий. – На кого-то виды имеешь? Яков улыбнулся – шкодливенько и вызывающе. – Я всегда великолепен. – Ах ты ж, маленькая скромница. Конечно, парни обычно так не выражаются, но у тебя особый случай. – За язвительностью Даня старательно скрыла мысль «а ведь он чертовски прав». Природа умела творить шедевры, и этот мальчишка, бесспорно, был одним из них. Чужеродная и инфернальная красота. Восхищает и пугает. «Знает себе цену. – Даня все-таки заставила себя подняться с кресла. – Хотя, как по мне, от такой внешности больше проблем».