Сотня плюсов гендиректору: он не стал настаивать. Тот же Зотов вытряс бы из нее всю душу, заказал бы сам и под конец вечера отругал бы официанта за то, что его спутница пренебрегла выбранным блюдом. Мобильный кокетливо потерся о девичье бедро, требуя ознакомиться с новым сообщением. «Пусть это будет Кира, – взмолилась Даня, выуживая телефон из кармана. – Злой, но Кира».  – Семья? – понимающе кивнул Глеб. И как только терпения у мужика хватало? Похлопав ресницами и виновато улыбнувшись, Даня уткнулась в телефон. И кто же это мог быть? «У меня закончился шампунь». Даня моргнула. Еще раз. Даже после этого ухищрения, несмотря на простоту, содержание послания осталось одной большой загадкой. «Чего?» – Передумав, стерла все буквы, оставив только знак вопроса. И мысленно вложила в знак полтонны негодования. «Шампунь закончился», – пришло в ответ. Выпороть? Стянуть штаны и ремнем. Дане эта мысль очень понравилась. Пораскинув мозгами, она прокрутила вверх ленту сообщений и воззрилась на непристойное фото. Старательно игнорируя бледные стройности на первом плане, девушка присмотрелась и заметила в правом углу на краю ванны цветную бутылочку. На ее стенках остались пузыри. «Так он мне фотку прислал, чтобы якобы показать пустую бутыль из-под шампуня?! – возмущению Дани не было предела. – О да, так я и поверила!» Размышляя над тем, что отправить в ответ, девушка параллельно гадала, входит ли покупка бытовых вещей для подопечного в обязанности менеджера? Неплохо бы узнать этот нюанс у Левина. «Гендиректор! – Даня вскинулась и наткнулась на пристальный взгляд темных глаз. Левин сидел так тихо, что она, разрешая внезапно появившуюся дилемму, совершенно про него забыла. – Черт. Проклятый пацан! И его колени!» – Жаль отрывать вас от дел, – мягко протянул Глеб. «Злится? Не похоже». – Извините. – Даня сунула мобильный в карман – от греха подальше. – Может, сделаем заказ? – Последнее предложение прозвучало чересчур бодро. – Непременно. Шустрый официант принял заказ и стремительно ретировался. Он ничего не записал, но Даня была более чем уверена, что приготовлено и принесено будет именно то, что они пожелали. – Итак. – Глеб окинул взглядом ее руки, убеждаясь в том, что отвлекающий элемент в поле зрения отсутствует. – Рад, что мы с вами нашли возможность пообщаться в неформальной обстановке. Даня с тревогой покосилась на палантин, лежащий на диване. Почему-то хотелось укрыться с головой. Странно, ведь обычно она чувствовала себя вполне уверено даже с высоким начальством. Возможно, виной были чертовы повязки. Они будто выпячивали всю правду – то, насколько она на самом деле уязвима. Пора взять себя в руки. Даня глотнула воды. – Восхищен вашими способностями, Даниэла. – Глеб предпочитал удерживать зрительный контакт. Подобный напор с его стороны не давил, возможно, потому, что в чертах его лица всегда оставалась едва уловимая мягкость. Воспринималось это примерно так: «Боже, он такой чуткий и добрый. Ему обязательно стоит довериться». Опасное впечатление. – Вы удивительны. Собранность, уверенность, знание иностранных… – Уступками вы добьетесь большего, – выпалила Даня. «А-а-а, хорош уже перебивать босса, Шацкая!» Обескураженность всего на мгновение мелькнула на лице Глеба, а затем завораживающе глубокие тональности вернулись. Не мудрено понять, что тон беседы всегда привык задавать он, и восстановить сбитый Даней ритм оказалось нелегко. – И что же вы понимаете под «уступками»? – То же, о чем говорила днем. – Даня максимально выпрямила спину. Наконец-то, они перейдут к делу. – Необходимо разрешить Якову заниматься фигурным катанием. – Так уж «необходимо»? – Здесь в его интонациях появилось легкое поддразнивание. Даня проигнорировала попытку свести все к игре. – Да, необходимо пойти на эту уступку. Глеб с секунду внимательно смотрел на нее, а потом откинулся на спинку стула. – Я запрещаю ему этим заниматься не из-за простой прихоти, Даниэла. – Понимаю. Однако усугубляет дело не сама деятельность, а абсолютный запрет. Вы ведь не станете отрицать, что это вовсе не блажь капризного мальчишки. Левицкий действительно умеет кататься и делает это не просто хорошо, а… – Превосходно, – сухо закончил за нее Левин. Он провел пальцем по стеклянной ножке бокала. – Яков превосходно катается. – Именно. – Даня перевела дыхание и шлепнула ладонью по вибрирующему карману, смутно надеясь на то, что ее шлепок достигнет и настырного мальчишки, находящегося на другом конце города. – Что ж, скажу прямо. – Глеб поджал губы. – Проблема в том, что превосходно катающийся Яков не может делать это вполсилы. Полная отдача – качество, которое всегда восхищало меня в нем. Но в данное время, здесь и сейчас, полная отдача ему лишь вредит. Она не нужна. Вопреки мнению Якова, я – не мировое зло. Я желаю оградить его от беды. Вот и все. – Он не сможет полноценно заниматься фигурным катанием? – Нет. – Было заметно, что эта тема неприятна Левину. Однако он продолжал поддерживать беседу. Из коридора послышался топот – кто-то старательно отбивал подошвы о пол. Судя по всему, вежливость сотрудников ресторана включала в себя неформальную обязанность заранее оповещать гостей о своем приближении, чтобы дать возможность на время приостановить беседу. Оставив на столе салаты, официант выскочил в коридор и почти бегом пересек его. Небольшой перебор с вежливостью. Теперь есть расхотелось вовсе. Даня придвинула к себе салат, украшенный зеленью, и подтащила поближе плетеную корзинку с завернутыми в салфетки приборами. – На противостояние тратится уйма сил. – Даня подцепила вилкой сразу два кусочка огурца и переложила на другую сторону тарелки. – Левицкий воюет с вами, тратит время, когда как он мог бы полностью сосредоточиться на текущей работе. Как же приятно было вернуться в атмосферу переговоров, тезисов и аргументаций! Даня представила доску, где она могла бы нарисовать пару графиков и наглядно показать гендиректору Левину, насколько повысится результативность работы Принцессы при новых условиях. – А еще обойтись без наказания, – медленно произнесла она, плавно вычерчивая воображаемый график в воздухе вилкой, – которое вы хотели применить к нему за непослушание и побеги… Он ведь просто-напросто пытался адаптироваться. И… – Съешьте огурец. – Э?.. – Покушайте. Хотя бы немного. – А, да, спасибо. – Даня поспешно закинула кусочки огурца в рот. – Вы видели сегодня, что Яков не может себя сдерживать. «Сегодня у него на это были причины», – мысленно возразила Даня, но вслух ничего не сказала. Кто знает, может, этот Зиро – тоже один из секретов Принцессы? – Если он не умеет останавливаться сам, нужно, чтобы кто-то указывал ему, когда наступает его предел. – Намекаете на Регину Горскую? – Левин прищелкнул языком. Первый признак раздражения. – Горская только и делает, что подогревает его фанатичность. Ей нет доверия. – Но вы же этого точно не знаете. Вы, как я поняла, избегаете встреч с ней и Якову тоже запрещаете с ней общаться. Это, конечно, мое субъективное мнение, однако я не считаю, что Горская желает ему навредить. – Она не сможет его остановить, если он войдет в раж. – Глеб без особого интереса поковырялся вилкой в горке мелко нарезанной моркови на своей тарелке. – Горская не является авторитетом для Якова. – Будто для него вообще кто-то может быть авторитетом, – пробурчала Даня и опасливо воззрилась на собеседника. Вообще-то она не намеревалась озвучивать свои мысли. – Жаль признавать, но вы правы. – Глеб распределил морковную горку на две кучки и принялся проделывать дорожку сквозь остальные ингредиенты салата. Точно Моисей, разделяющий море. – Яков уже очень давно не признает ничей авторитет. Если человек способен принести ему пользу, он будет с ним считаться. В ином случае ответом будет равнодушие. – Тогда следует найти к нему другой подход. – Даня сдаваться не собиралась. – И запугивание – не подойдет. – К сожалению, однажды я уже использовал против него этот метод. С того момента наши отношения стали ухудшаться. С огромной скоростью. «Еще бы. – Даня отвела взгляд. – Кому такое понравится? Наверное, шантажировал его чем-нибудь. Несовершеннолетними манипулировать куда проще». – Компромисс. – Даня, окончательно утратив интерес к еде, отодвинула тарелку в сторону. – Вот это подойдет. А компромисс подразумевает уступки. – Яков должен быть здоров. Никакого вреда ни при каких обстоятельствах. Он – одна из самых востребованных моделей агентства. Я не хочу рисковать проектами и будущими контрактами. – А отношениями с племянником вы готовы рисковать? У самой Дани родственные отношения тоже были не сахар, но это вовсе не означало, что она не осознавала их важность. – Меня расстраивает отсутствие взаимопонимания между мной и Яковом. Но не более. Когда-то давно я сделал ему заманчивое предложение. Он согласился. И пожелал достигнуть успеха. – Знаете, благодаря вашим уступкам сила его желаний наверняка увеличится. – Даня шустро подхватила последнюю мысль. – Вы весьма яростно боретесь за идею. – Не за идею. За мою модель. Глеб беззлобно хмыкнул: – Верно. Менеджер… Теперь я более чем уверен, что вы со своей работой справитесь.