– А ты согласилась. – Что еще сказал? – Про твою учебу. Пришлось пообещать за тобой присматривать. – Как будто тебе есть до меня дело. – Вообще-то нет. Но обещание есть обещание. Так что не будешь вести себя прилично, отправлю домой. Он снова издевается! – Будешь ей обо мне докладывать… Перестану мыть посуду! Черт, ничего умнее я не придумала. Ну и пофиг! Разворачиваюсь и ухожу. Не хочу его видеть. Никого не хочу видеть. – Плохой день, взрослая девочка? – останавливает меня вопрос. – Не твое дело. – Ну не мое, так не мое, – отвечает он. А мне хочется заорать, просто, чтобы выплеснуть из себя злость, отчаянье и разочарование. Хочется с кем-то поговорить, но поговорить я могу только с Омельчиным, который меня сильно бесит. Такая вот дилемма. – Что, если я ошиблась? – спрашиваю, обхватив себя руками. – На тему? – Ну с выбором своего пути. Что, если я делаю что-то неправильно? Что если все, что я делаю – неправильно? Ник отрывается от тренажера и наконец-то поворачивается ко мне. Смотрит на меня своими темными глазами, кажется, так глубоко, как только можно. – Вопрос в другом – хочешь ты это делать или нет. – А если не уверена, что хочу? – Если не уверена, то я прямо сейчас готов отвезти тебя в аэропорт. Только душ приму. Ну что за козел, а? Почему нельзя вести себя нормально? – Не надейся, что так быстро от меня избавишься, – цежу я, разворачиваюсь и топаю в свою бильярдную. Тем более, что тут три метра по прямой. Уже оттуда кричу: – Но с душем можешь поторопиться, я хочу принять ванну! Никуда я не собираюсь уезжать. Никуда и никогда. Почему даже у слов «никуда» и «никогда» приставка «ник»? Р-р-р. Переодеваюсь в домашнюю одежду и достаю из сумки блокнот желаний. Открываю список и натыкаюсь на желание номер два. Быть фотографом. Я хочу стать отличным фотографом, а Омельчин предлагает мне просто отказаться от этой цели? П-ф-ф. Не делать то, что я делаю, то, что давно стало частью моей жизни. Нет, нет и еще раз нет. В моих же силах все изменить. Я буду стараться. Стараться, учиться, развивать собственное видение. Сделаю так, чтобы Джордж меня похвалил! Войду в тройку тех, кто полетит с ним в Нью-Йорк. Утру нос всем, кто в меня не верит. Маме и отчиму. И Нику. Ему обязательно. Я буду не я, если не сделаю этого! Остаток вечера провожу, обрабатывая фото, когда замечаю сколько времени, решаю, что ванна подождет, поэтому наспех принимаю душ и завожу будильник на сорок минут раньше. И утром даже не сталкиваюсь с Омельчиным. Зато вчера я заполнила половину полки в холодильнике своими продуктами, поэтому готовлю нормальный завтрак, и чувствую себя так, будто отправляюсь не на учебу, а на битву. Что, впрочем, не далеко от истины. Сегодня Джордж снова критикует наши работы. Но я ловлю каждое его слово, пытаясь отодвинуть в сторону обидки и найти в этой критике здравое зерно. Иногда получается, иногда нет, мне вообще кажется, что я худшая среди студентов курса, но я мысленно напоминаю себе о мечте и цели, и забрасываю преподавателя вопросами, некоторые из которых вызывают смешки и покашливания за спиной. Плевать. Будете смеяться, когда пролетите мимо Нью-Йорка! Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь