— Зачем ты ее нюхаешь? Нет. Эта агония хорошим не закончится. Не хватало еще, чтоб стол нам здесь заблевала. Пить Фортуна не умеет вообще. Выхватываю рюмку из ее рук, выливаю алкоголь в стакан с апельсиновым соком. — Так будет лучше. Фортуна снова нюхает. Я беру какую-то хрень в ракушке для закуски после выпитого и начинаю ощущать противные толчки пальцем в ребра. — Еще! — с горя просит. — Придержись, развезет ведь. Девушка склонятся ко мне и шипит: — Переживаешь? А в уборной ты так не волновался, когда силой использовал мое тело. Может, мне не понравилось. — Тебе понравилось. Вероника из разряда тех, что будет ругать за слово «хуй», написанное на асфальте, а сама еще не на то способна. Особенно ночью. Пока никто не видит. И реальные пристрастия их не выдумает даже такой мужик, как я. Двойные стандарты. Однако. Мы продолжаем вечер, и компания делится: я и остальные предводители обсуждают стратегию по устранению Якута, женщины сами по себе на противоположном краю стола. Иногда поглядываю на Фортуну. Ей по душе мой самопальный коктейль, она уже позабыла о вымышленном этикете и лично обновляет порцию по своему вкусу. Смеется. Сверкает блестящими глазами и улыбкой. Трезвая бы так. Хотя, возможно, с Касымом она другая… Пока меня нет. — Фархад, через пару дней мы опять встретимся. Я отправлю с тобой своих бойцов. Но основная часть мне нужна здесь. — О, Аллах! Это безумие, Гром, твой план провалится. — Значит, поедет Вика. Она у тебя баба матёрая, справится, раз ты ссышь. Алиев звереет в секунду, стоит мне упомянуть его жену. Вот так-то лучше. Он соглашается без раздумья. Он слишком любит свою Викторию. Так. А моя где? Ровно на две минуты я ослабляю контроль и теряю Фортуну из вида. Испарилась. — Тамара Пална? — Она потопала в дамскую комнату. Ладно. Жду еще столько же и начинаю напрягаться. Невольно дергаю бровью. Поднимаюсь на ноги, и остальные тут же вскакивают с мест, освобождая путь. Я выхожу из вип-зоны и осматриваюсь по сторонам. Внутренняя чуйка подсказывает, что Фортуна спьяну решила что-то устроить, а не гаситься в туалете. Иду к лестнице и останавливаюсь, крепко держусь за перила. На первом этаже клуба отдыхают охранники и верные бойцы лидеров. Живую музыку сменил ди-джей. Столы с диванами заняты гостями. Танцпол забит наемниками и потаскухами, работающими в клубе. Перевожу взгляд вправо и у барной стойки среди потаскух вижу Фортуну. Замута. На его лице — раздражение на грани срыва. Замут рассчитывал на добрый трах со шлюшкой, но моя женщина решила доебаца и помешала ему. Иначе не скажешь… Замут сидит на высоком стуле и тактично отмахивается. Фортуна уже разогнала его потенциальных любовниц и дергает бойца за рукав. А глаза стеклянные — перебрала алкоголя. Забавная картина. Интересно. Спускаюсь к ним. Фортуна по-прежнему хороша, только потеряла туфли и у нее растрепаны волосы. Так даже лучше. Она и Замут меня не замечают. А остальные замечают и расступаются. Жестом показываю, чтоб продолжали веселье. Фортуна упрашивает: — Замут, идем танцевать Чачу! Ну пожалуйста! — Сама как Чача! Отвали, Вероника Сергеевна. — Ты обязан мне подчиняться! — Я выполняю приказы только Грома. Перестань меня дергать, неугомонная ты баба! Бесишь! — Терпеть тебя не могу! — Это взаимно! Я подступаю со спины девушки, и Замут видит меня. Обхватываю рукой Фортуну выше груди и прижимаю к себе. Склоняюсь к ее лицу: — Почему сбежала и ничего не сказала? Так нельзя. — Я хочу танцевать, а тебе честь не велит спускаться. И Замут не слушается. — Он и не должен, — сдавливаю ее плечо. — Веселись наверху, первый этаж не для тебя. Здесь Фортуну могут легко принять за шлюху, и то, что было между нами в уборной, покажется для нее невинной шалостью. Против воли, естественно. Градус притупил ее сознание, и она стала забывать, где находится и кто рядом. Быки. Напрочь лишенные сострадания и жалости. Они созданы убивать. Давить. Ломать. А здешним ночным девам уже терять нечего. Их жизнь глубоко на дне. Алкоголь добавляет Фортуне дерзости: — А что, Громов, ты вот их всех за людей не считаешь? Сам высшего ранга. Другие — отбросы? Пьяная Фортуна топит за справедливость. Конечно. Она находится со мной и Замутом. Может себе позволить выпендриваться. Даже в морду кому-нибудь плюнуть может. Пытаюсь усмирить мирно: — Прекращай. — Ты такой строгий, потому что к Касыму меня ревнуешь?! Боишься потерять?! Она кричит слишком громко. Достаточно громко, чтобы лишнюю информацию услышал Замут, чертов бармен и пара наемников Столыпина. Фортуне следовало бы закрыть рот, но она не унимается. Отталкиваю ее: — Замут, мы уезжаем. Боец поднимается со стула и следует за мной к выходу. — Гром, а Вероника Сергеевна? — Тут остается. — Одна? — Я отправлю водителя, чтоб присмотрел за ней. Потом домой отвезет. Думаю, нам действительно нужно отдохнуть. Знаю одно хорошее место. Мы шагаем на улицу. Я подкуриваю на ходу и двигаюсь к внедорожнику. Отправляю водителя в клуб. Выпускаю из легких отравляющий дым. — Сто лет на такси не ездил. — Гром, а на хрена нам такси? Как тебе вон тот белый «Мерин»? — Нормальный. — Так поехали, я вскрою его в два счета! Глава 16. Фортуна. Я намерена танцевать Чачу! Нужно вырабатывать внутренний стержень, а не подстраиваться. Да. Разворачиваюсь от барной стойки и оглядываю присутствующих. Полураздетые порочные девицы и амбалы, давно позабывшие, что такое такт. Страшные черные звери уже расстегнули рубашки и сняли галстуки. Вздрагиваю, когда замечаю на себе взгляд одного из них. Будто в душу сморит. Скалится. Ну ничего, я все-таки женщина лидера, которого опасается каждый мордоворот. Я должна соответствовать, а не идти на поводу у страха. Делаю шаг к танцполу, и путь тут же преграждает мужская фигура метра два ростом. Суечусь вправо, он за мной. Влево — то же самое. — Нет, — хрипит. Поднимаю глаза и узнаю в мужчине безымянного водителя Громова. Артём разозлился и решил уехать, но не оставил меня одну. — Я хочу танцевать. — Вам лучше вернуться домой. Так будет лучше и безопаснее.