Первая брачная ночь Свечи, свечи, свечи — их много, словно тут готовится что-то жуткое, как ритуальное убийство. Их мягкий свет разгонял мрак, отражался в зеркалах, дробился в отражениях на лучи и освещал фигурку перепуганной девушки, замершей на краешке огромной кровати. Она сидела безмолвно, неподвижно, как изваяние, крепко сжав кулачки. Изредка она шумно вздыхала и, чтобы усмирить бьющую ее дрожь, разглаживала складки невесомой, почти прозрачной ночной сорочки, надетой на ее тонкое тело. Опуская взгляд, она видела, как сквозь легкую ткань просвечивают розовые остренькие соски, темнеет впадинка пупка. И тогда ее щеки покрывал багровый румянец стыда, она опускала голову, отчего ее пышные золотистые волосы соскальзывали с плеч и скрывали склоненное лицо, и потуже стягивала на шее края сорочки, словно хотела спрятаться, закрыться от чьего-либо взгляда. Будто это невинное действие, туже стянутый бант завязок мог придать ей более приличный и скромный вид, такой, какой положен благочестивой и приличной невесте. Невесте! От одного упоминания этого слова, от взгляда, брошенного в сторону гардероба, где в таинственной темноте поблескивало расшитое бисером и мелким жемчугом ее свадебное платье, ее кидало то в жар, то в холод. Ее муж, лорд Терроз Гранчестер… Она видела его всего три раза в своей жизни, и он ее ровно столько же. Но это не помешало ему, богатому пресыщенному жизнью мужчине, захотеть ее. Так, как хотят дорогие вещи и изящные безделушки. Так, как он хочет своих породистых лошадей, которых у него полна конюшня, и дорогие автомобили. Для него она была всего лишь очередным развлечением, красивой вещью, которую он купил, не задумываясь, чтобы повертеть в руках, поиграть, сломать, а потом и выбросить бездумно или забыть в каком-нибудь темном уголке своего огромного поместья. Он был очень богат, очень. И стар — невеста с ужасом еще и еще воскрешала в памяти его образ, его внимательные и холодные темно-синие, как ночь, глаза, черные волосы с проседью. Ему, вероятно, было уже сорок, вдвое больше лет чем ей! Девушка закусывала губу, на ее вздрагивающие руки начинали капать горячие слезы и она всхлипывала, дрожа и с трудом сдерживая подступающие к горлу рыдания. Все должно быть не так, не так! Она должна была выйти замуж за Томми, за красивого юношу, первого жениха в округе. Брак с ним поправил бы материальное положение их семьи, да Том и нравился Алилессе, но… Проклятый Гранчестер! Его холодные глаза рассмотрели ее, увидели, и он просто предложил большую цену. Свадьбы практически не было. Перепуганная, наряженная в красивое платье Алилесса, словно подарок в нарядной упаковке, и понять ничего толком не успела. Было быстрое венчание в церкви, наспех произнесенная клятва и лорд, небрежно поставивший свою подпись с таким видом, словно он подписывает очередной чек на покупку. Затем ее усадили в его автомобиль и он просто увез ее. Ни праздника, ни гостей, не поздравлений. Ее встретил молчаливый огромный дом и полутемная спальня, где лорд предложил ей отдохнуть с дороги и приготовиться к первой брачной ночи. А сам он, наскоро переодевшись, поспешил в конюшню — Алилесса услышала, что накануне он купил очень дорогого жеребца и еще не налюбовался, не наигрался своей дорогой игрушкой. Лорд, конечно, сделал ей свадебный подарок — открыв коробку, обтянутую шелковистой глянцевой бумагой, Алилесса, багровея до корней волос, обнаружила в ней розовый шелковый корсет, обшитый черными кружевами, сетчатые чулки с широкими бархатными подвязками и крошечные трусики, настолько маленькие, что и надевать их смысла не было. Что?! Надеть это?! Алилесса расплакалась, приложив эти вещи к себе. В них она выглядела… проституткой. Быть такой в первую брачную ночь?! Вот, значит, как видел ее муж — предметом для утех, куклой в ярких развратных тряпках. Она сложила подарок лорда обратно в коробку и убрала ее в шкаф. Там же она поискала что-то, более приличествующее девушке, но с трудом нашла длинную ночную сорочку, да и та оказалась практически прозрачной. Ее шкаф был набит легкомысленными кружевами, коротенькими, еле закрывающими попку шелковыми рубашечками на тонких бретелях, какими-то глупыми чулками и трусиками… Перебирая вещи, Алилесса сгорала от стыда. Прижимая ладони к пылающим щекам, она с ужасом думала о том, что произойдет вскоре — вдоволь наигравшись с лошадьми, натешив свое самолюбие и нарадовавшись дорогой покупке, лорд Терроз рано или поздно, но придет в спальню, заняться новым приобретением. Первая брачная ночь… разве это так должно происходить? Разве не должен муж быть внимателен, разве он не должен быть терпелив? Ведь у Алилессы никогда не было мужчины, ее и обнаженной-то видел разве что доктор! Мужу полагалось бы понять стыдливость невинной девушки, и… Но лорду, кажется, было все равно. Он просто не подумал об этом — о том, что Алилессе может быть стыдно представать перед практически незнакомым человеком в таком легкомысленном виде. Или подумал, но ему было на это плевать. Игрушку нужно украшать как следует чтобы не наскучила быстро. Звук открываемой двери вывел Алилессу из ступора, заставил ее вздрогнуть, она подпрыгнула, как школьница при появлении строгого учителя, нервно разглаживая рубашку на бедрах вспотевшими ладошками. Лорд Терроз был только что после душа — и почти полностью обнажен. Это был красивый, высокий, статный мужчина, атлетически сложенный. Вода мелкими капельками поблескивала на его широких плечах, блестела на мощной груди. Смыв с себя пот, грязь, пыль, он наскоро прибрал влажные волосы и всего лишь обернул бедра белым полотенцем — Алилесса глянула на его живот с темной дорожкой курчавых волос, и ее снова кинуло в краску от стыда. До сих пор и ей не приходилось видеть обнаженного мужчины, и уж тем более понимать, что принадлежишь ему. На красивом лице лорда отразилось недоумение и легкое недовольство. Прикрыв за собой дверь, он неторопливыми шагами приблизился к обмирающей от страха Алилессе, оглядывая ее с ног до головы. — Тебе не хватило времени подготовиться как следует к моему приходу? — произнес он. Голос у него был приятный — глубокий, бархатный, — но в нем не было ни тепла, ни каких-либо чувств. — Я же ясно дал понять, в чем я хочу тебя видеть сегодня. В чем дело? — Я… — пролепетала Алилесса, нервно стискивая руки. — Я не смогла бы… не посмела… мне стыдно… неудобно… — Что ты там бормочешь? — резко произнес лорд, вплотную приблизившись к девушке. Сквозь тонкую ткань своей сорочки обмирающая от страха девушка почувствовала жар его обнаженного тела. Он резким движением поднял к себе ее лицо, заглянул жестокими глаза в ее, перепуганные и полные слез. — Запомни хорошенько: в моем доме нужно жить по правилам, которые я устанавливаю, ясно? Ты должна слушаться меня во всем, что бы я ни потребовал. И тогда тебе не о чем будет беспокоиться. Если же нет, — его пальцы гневно вздрогнули, стиснув ее подбородок, ей стало больно и она не сдержала слез. — Если нет, то я познакомлю тебя со своим хлыстом. Я объезжаю лошадей, самых диких и строптивых. И даже самые упрямые из них в конце концов слушаются меня и покоряются. Ясно? — Да, — прошептала Алилесса, глотая слезы. Первая брачная ночь (2) — Отлично, — ответил лорд, внимательно рассматривая ее испуганное лицо. — Я прощаю тебе твою первую оплошность. Но с этой минуты ты будешь мне покорна. Иди сюда. Его ладони по-хозяйски легли на ее плечи, стиснули тонкую ткань и лорд одним рывком разодрал на девушке рубашку, стащил ее с хрупких плеч. Алилесса вскрикнула, залившись краской стыда, попыталась прикрыться, но он перехватил ее руки, больно стиснув запястья, и заставил отвести их назад, за спину, прогнуться назад, предоставив е взгляду ее невинное тело. — Так-то лучше, — внезапно охрипшим голосом произнес он, пожирая глазами ее красоту. Его ладонь легла на ее обнаженную грудь, часто вздымающуюся от страха, кончики пальцев скользнули по острому, напряженному соску, по розовой приятной округлости, вниз, до подрагивающего животика и гладкого чистого лобка. Прикосновение это было неожиданно нежным, и в сердце Алилессы родилась надежда, что лорд сменит гнев на милость и все пройдет не так ужасно, как она думала сначала. — Доставишь мне удовольствие? Умеешь? Одним движением он снял со своих бедер полотенце, и Алилесса расширившимися от ужаса глазами увидела его обнаженным полностью. От стыда она готова была провалиться, когда мужчина прижался к ней бедрами и крепко, по-хозяйски, ухватил ее за ягодицу, сминая кожу как мягкое податливое тесто. Его член был уже напряжен и подрагивал, лорд взял ладонь девушки и заставил ее положить на красную горячую головку, сжал тонкие пальцы девушки вокруг нее. Но девушка совершенно не знала, что делать дальше, и лорд снова недовольно поморщился. — Ты вообще живая? — резко спросил он. — Будешь шевелиться?! — Я… — прошептала Алилесса пересохшими губами. — Я не умею… — Что?! — У меня не было мужчины, понимаете, и я не могу… — Ты девственница?! В голосе лорда прозвучало такие изумление, что Алилесса от обиды чуть не расплакалась. Он что, действительно считал ее шлюхой?! — Да, — прошептала она стыдливо. Ее признание прозвучало в полной тишине, девушка уже подумала, что грозный лорд оттает, перестанет быть таким жестоким и, вероятно, оставит ее в покое хотя бы на сегодня, даст ей привыкнуть к нему, да хотя бы познакомиться с ним получше. Но вместо понимания и нежности на его лице проскользнула поистине адская усмешка, он неприятно, страшно хохотнул, его рука бесцеремонно влезла меж ее бедер, пальцы грубо и больно толкнулись в лоно так, что Алилесса вскрикнула. — У меня сегодня тоже подарок к свадьбе, — прошипел он. В мгновение ока Алилесса оказалась лежащей на кровати — лорд бесцеремонно швырнул ее туда, словно она была вещью, — а сам оказался на ней, придавив ее всем весом своего тела. — Признайся — ты играла с собой? — насмешливо спросил он, жадно тиская, обшаривая ее тело, проникая пальцами в такие места, о каких и думать-то было стыдно. — Ласкала себя? — Нет, нет! — пропищала Алилесса, задыхаясь от отвращения. Его похотливые прикосновения, его гадкие, мерзкие намеки и глаза, в которых читалась насмешка и все самое низкое, отвратительное вызывали в ней тошноту. Не так ей представлялась первая брачная ночь, праздник любви и нежности! Но лорд, кажется, понятия не имел, как это — быть нежным. Его пальцы бесцеремонно толкались в ее лоно, отчего тело Алилессы пронзала резкая боль, девушка извивалась и вскрикивала, уже не сдерживая своих рыданий. — Сухая, — сказал наконец лорд. Низ живота Алилессы горел огнем, между ног все пульсировало от боли, ей даже страшно было подумать, что там можно прикасаться. — Пожалуйста, не надо, — униженно молила она сквозь рыдания, стараясь сдвинуть, стиснуть колени. — Не сегодня, прошу вас!.. — Не сегодня! А когда? — со смехом произнес он. Он поднялся с нее, передвинулся ближе к ее лицу и она с отвращением, стыдом и ужасом увидела его напряженный член прямо у своего лица. — Открой рот, — велел лорд и слегка надавил на ее подбородок. — Давай, быстро. — Что? — прошептала Алилесса. Странный, незнакомый запах, запах его возбуждения пугал ее и казался омерзительным, вид мужского естества рождал в девушке странное чувство, от которого горячая пульсация в животе разливалась слабостью по всему телу. Член лорда, перевитый вспухшими венами, показался ей огромным, а она была такой маленькой и хрупкой… Она слышала об интимных ласках и знала, что этот орган мужчин предназначен для того, чтобы доставлять удовольствие, но как это возможно?! Этим монстром можно было только растерзать, разорвать, причинить дикую боль! И зачем открывать рот? Горячая головка его члена, сочившаяся прозрачными каплями смазки, ткнулась в ее губы, оставив влажный след, и девушка содрогнулась от омерзения. Первая брачная ночь (3) От одной мысли о том, что он задумал, ее начинало мутить, и она хотела отползти, отстраниться, но лорд не дал ей этого сделать. Почти насильно он заставил ее раскрыть губы и его горячий член вонзился в ее рот, одним толчком достав почти до самого горла. Лорд хрипло застонал от удовольствия, запрокинув голову, закрыв глаза, сжав до боли ее затылок, вцепившись в ее волосы. Видно было, что он итак давно сдерживал свое дикое желание, если простое проникновение принесло ему столько обжигающего наслаждения. Девушка почувствовала, как его тело дрожит под ее рукой, которой она пыталась оттолкнуть лорда, и каждый неторопливый толчок в ее рот только усиливал эту дрожь, мускулы под его кожей перекатывались, напрягаясь.