— Подождите. Вы знали, что он есть? — Нет. Но что-то мешало мне самому себя лечить. Я подумал, что это нарушенное поле храма Диру в Кирте. — Нарушенное поле? О чём вы говорите? — У каждого храма Диру есть нечто вроде намоленной территории, которая является чистой. В Кирте эта территория была нарушена. В таких местах мне сложно пользоваться своим даром, да и находиться с ними рядом тоже. — Понятно… Но вы же не могли предположить по таким смутным ощущениям, что дело не в ваших ранениях и не в храме! — Должен был засомневаться, особенно после случая в лесу. Это было неосмотрительно с моей стороны. Девушка посмотрела в решительные и спокойные глаза молодого человека и тяжело вздохнула – спорить было бесполезно, проще было просто сменить тему. — Рэн, скажите, пожалуйста, это волнует меня с самого утра: вы действительно знаете Карта? — Это имя мне не знакомо. Я действительно узнал его? Не могло быть это влиянием осколка? — Думаю, что вы действительно его узнали, что ещё более интересно – он узнал вас, как я уже сказала, – он извинялся перед вами. — Говорите, его зовут Карт? И он учитель Карика? — Да. — Какая у него фамилия? Он из Нандиру? — Ой, я совсем забыла, что Карт – это только прозвище. На самом деле он – профессор Ангерран. — Калеб Ангерран? — Я не помню, называл ли он своё имя, но фамилию запомнила точно. — Тогда я действительно его знаю, но он не сделал ничего такого, за что должен был бы извиняться. — Вы уверены? — Вполне. Я встречался с ним только один раз. — Мне показалось, что он искренне раскаивался. Иначе зачем бы он встал перед вами на колени? — Я не вправе рассказывать вам о том, что произошло тогда, но, чтобы вы не подозревали человека, с которым нам придётся идти, возможно, не одну неделю, я скажу вам, что в тот момент у него не было выбора, и я не держу на него зла. Правда, я не знаю, как он узнал меня, я тогда был ребёнком. — Ясно. О, забыла сказать, что теперь знаю настоящие имена Карика и Аран. Их зовут Калин и Алиан. Но что-то мне подсказывает, вы знаете это давно. — Вы правы, я бы просто не позволил им присоединится к нам иначе. — Насколько давно вы знаете? — С момента встречи. — С Аран или Кариком? — Аран. — Но… Как?! Она же изуродована! Даже Карик её не узнал, пока она сама не сказала ему! — Он верил, что она мертва. Я знал, что нет. — Вы удивляете меня всё больше с каждым днём! – сказала чтица. Девушка замерла, пронзённая внезапной мыслью: — Рэн, вы знали о Рабдене? — Что именно? — Вы знали, что он мой дядя? — Предполагал, но получил подтверждение только в Водопадах. — Вы… Я понимаю. Вы ничего не могли рассказать. — Да, не мог. — Я бы так не смогла. Я восхищаюсь вами, – искренне сказала Ивона. Рэн тихо засмеялся и его смех был настолько добрым и лёгким, что просто не мог принадлежать тому маро, которого она знала. Но это был его смех. — Всегда к вашим услугам, – сказал он, отсмеявшись. В этот момент в приёмной раздались шаги, и Рэн посмотрел в сторону двери – было видно, что маро чувствует себя неуютно, не зная, где он находится. Через несколько секунд в комнату вошла вся честная компания во главе с Картом, смешившим Карика и Аран, даже Шии чуть улыбался. Замыкал шествие Лем, старавшийся угомонить их и заставить быть тише. Как только Карт увидел, что Рэн пришёл в себя, то чуть снова не начал извиняться, но сдержался и просто сказал: — Здравствуй. — Здравствуйте, маркиз. — Не надо. Я отказался от титула. — Официально вы всё равно маркиз. — Называй меня Картом, как и все. — Как прикажете. — Мы принесли твои вещи из гостиницы, – сказал Карик, подходя к кровати. — Спасибо. Не могли бы вы мне их отдать? — Конечно-конечно! Рэн внимательно осмотрел все вещи и кивнул: — Почти всё на месте. Не хватает только пары вещей. Я схожу за ними позже. — Даже и не мечтайте! – возмутился Лем. – Вы никуда не пойдёте! Вы мой пациент и моя ответственность, так что будьте добры лежать здесь до того, как мы выйдем. — Никто, кроме меня, не сможет найти эти вещи и достать их. — Мы всегда можем попробовать, – сказала Лем. — Я бы не советовал вам даже и пытаться залезть на главный шпиль храма Диру, Лем. — Куда?! – воскликнули все, кроме Ивоны. Чтица просто осуждающе посмотрела на Рэна. — Позвольте мне самому достать вещи. Меня никто не увидит. — Идите куда хотите, Рэн, – спокойно сказала чтица. — Как вы можете быть так беспечны, Ивона? – удивился Карик. — Нет смысла отказывать ему. Он всё равно сделает, что хочет, вне зависимости от того, что мы скажем, а главное – сделает так, чтобы мы не заметили. И я предполагаю, что вещи, которые он спрятал в таком необычном месте, он не доверит никому. — Я не уверен, что он достаточно здоров, чтобы суметь сделать то, что он задумал, – сказал Лем неодобрительно. – Вы уверены, что его стоит отпускать, Ивона? — Уверена. Во-первых, если бы он не мог выполнить задуманное, то даже не стал бы предлагать, во-вторых, я не думаю, что вещи действительно на шпиле, в-третьих, он не может позволить себе провалить задание, и в-четвёртых, как я уже сказала, он всё равно это сделает. Рэн просто лежал и молча слушал разговор без всякого желания комментировать его. Казалось, его не волнует, что о нём думают другие люди. — Если вы говорите, что он всё равно это сделает, то тогда действительно нет смысла удерживать пациента, которого мы физически не сможем удержать. — Извините нас, Лем, – сказала Ивона и повернулась к Рэну. – Мы будем ждать вас не позже, чем через два часа, хорошо? — Как прикажете. Когда девушка услышала эти слова, то поняла, что могла просто приказать Рэну никуда не ходить, и он бы не смог ослушаться прямого приказа, но также она осознала, что просто не смогла бы приказать ему. Последние месяцы единственное, что она делала, – это подчинялась обстоятельствам, что ей не нравилось и вызывало раздражение. Ощущать отсутствие права выбора было отвратительным, поэтому она просто посмотрела на Рэна и сказала: