Тамара принялась накручивать кончик косы на палец: – Что думаешь насчет возвращения домой летом? Колл поднял взгляд от своего лишайника: – В каком смысле? – Я о твоем отце, – сказала она. – Он ведь ненавидит Магистериум, а ты – нет. По крайней мере, мне так кажется. Значит, после каникул ты вернешься. Но разве он не будет категорически против? Колл промолчал. – Ты же вернешься, верно? – Тамара, вдруг забеспокоившись, наклонилась к нему. – Колл? – Я хочу вернуться, – вырвалось у него. – Хочу, но боюсь, что он не разрешит. Может, у него есть на это причины, но я не хочу о них знать. Даже если со мной что-то не так, пусть Аластер оставит это при себе. – С тобой все так, за исключением сломанной ноги, – уверенно ответила Тамара, хотя и не смогла скрыть своего волнения. – Да, а еще я люблю покрасоваться, – усмехнулся Колл в попытке разрядить обстановку. Тамара бросила в него кусочек лишайника, и они еще какое-то время поболтали на тему того, как все отреагировали на новый звездный статус Аарона, включая самого Аарона. Тамара тревожилась за него, но Колл заверил ее, что их друг справится. Затем Тамара рассказала ему, в какой восторг пришли ее родители, узнав, что она оказалась в одной группе с творцом, и это было хорошо, потому что она хотела, чтобы они ею гордились, но в то же время и плохо, так как теперь они еще сильнее стали доставать ее на тему образцового поведения. А их идеи «образцовости» не всегда совпадали с мнением самой Тамары. – Но раз теперь у нас есть творец, что будет с Соглашением? – спросил Колл, вспомнив речь Руфуса и реакцию на нее членов Ассамблеи. – В ближайшее время – ничего, – ответила Тамара. – Никто не хочет выступать против Врага Смерти, пока Аарон еще так мал. Ну почти никто. Но когда Враг узнает о нем, если он уже о нем не знает, неизвестно, как он себя поведет. Прошло еще несколько минут, и Тамара взглянула на свои наручные часы. – Что-то Аарон долго, – заметила она. – Если он не поторопится, ужин закончится и его кто-нибудь увидит в коридорах. Думаю, мне стоит пойти и проверить, что с ним. – Правильно, – согласился Колл. – Я с тобой. – Ты уверен, что это хорошая мысль? – Тамара с сомнением посмотрела на его ногу. Обернутая в мох и покрытая грязью, она действительно выглядела не очень. Колл на пробу пошевелил пальцами. Ничего не болело. Он сел и свесил ноги с края койки. По грязево-моховому каркасу побежали трещины. – Я не могу больше сидеть. У меня крыша едет от недостатка движения. Еще у меня нога чешется. Мне нужно на свежий воздух. – Ладно, но мы пойдем медленно. И если у тебя вдруг что-нибудь заболит, мы передохнем, а затем вернемся. Колл кивнул. Держась за угол койки, он встал на ноги. Стоило ему это сделать, как грязевой каркас раскололся пополам и упал, оставив голую ногу под неровно разрезанными полосками штанины. – Тебе идет, – хмыкнула Тамара, направившись к двери. Колл наклонился и достал из-под койки ботинки и носки. Запихнув обрывки штанины в носок, чтобы они не болтались, он взял Мири и, сунув его за пояс, последовал за Тамарой. В коридорах было тихо, ужин еще не закончился. Колл и Тамара, стараясь производить как можно меньше шума, добрались до Выхода на задания, так никого и не встретив по пути. Колл прихрамывал. Обе ноги побаливали, но он не собирался говорить об этом Тамаре. Он понимал, что выглядит тем еще чучелом с разрезанной ниже колен штаниной и торчащими во все стороны волосами, но, к счастью, его все равно никто не видел. Дойдя до Выхода на задания, они беззвучно скользнули во тьму. Стояла теплая ясная ночь, в свете луны были хорошо видны все деревья и тропинки вокруг Магистериума. – Аарон! – тихо позвала Тамара. – Аарон, ты где? Колл оглянулся, всматриваясь в глубь леса. От него тянуло чем-то зловещим, тени между деревьями казались особенно густыми, а ветки пугающе поскрипывали на ветру. – Хэвок! – крикнул он. Какое-то время ничего не происходило, но затем откуда-то из-за деревьев выскочил Хэвок. Его разноцветные глаза вращались, будто фейерверки. Он кинулся к Коллу и Тамаре, волоча за собой веревку-поводок. Колл услышал, как Тамара судорожно вздохнула. – Где Аарон? – спросила она. Хэвок заскулил и, подпрыгнув, забил передними лапами по воздуху. Он буквально вибрировал от возбуждения, шерсть на загривке стояла дыбом, а ушки без остановки крутились, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Скуля, он заметался перед Коллом и ткнулся в его ладонь холодным носом. – Хэвок, – Колл обхватил волчонка за шею, пытаясь успокоить, – ты в порядке, малыш? Хэвок опять заскулил и, вывернувшись из рук Колла, отскочил в сторону. Он побежал в сторону леса, но на полпути остановился и оглянулся на них. – Он хочет, чтобы мы пошли за ним, – сообразил Колл. – Думаешь, Аарон ранен? – спросила Тамара, вертя головой по сторонам. – Вдруг на него напал элементаль? – Идем. – И Колл, не обращая внимания на боль в ногах, первым двинулся за волчонком. Хэвок, убедившись, что они следуют за ним, пулей сорвался с места и коричневым росчерком в лунном свете метнулся между деревьями. Тамара и Колл поспешили за ним так быстро, как только могли. Глава 22 Ноги болели. Колл давно привык к тому, что у него постоянно болит одна, но обе одновременно – это было новое ощущение. Он не знал, как теперь распределять на них вес тела, и даже подобранная в лесу палка особо не помогала. Но по крайней мере, с ней он не падал, хотя мучительный жар в мышцах не ослабевал. Хэвок бежал впереди, Тамара держалась за ним, но регулярно оглядывалась на Колла, чтобы убедиться, что он все еще с ними, и время от времени нетерпеливо притормаживала, давая ему нагнать себя. Колл не представлял, сколько они уже прошли – из-за нарастающей боли ощущение времени смазалось, – но чем дальше они удалялись от Магистериума, тем сильнее крепла его тревога. Дело было не в том, что он сомневался, действительно ли Хэвок ведет их к Аарону. Нет, его беспокоило, как далеко мог быть сейчас Аарон и что заставило его там оказаться. Вдруг его схватили когти какого-нибудь огромного существа вроде виверны и теперь оно уносит его прочь? Или он просто заблудился в лесу? Хотя нет, этого быть не могло. Хэвок бы его вывел. Так что же с ним случилось? Они поднялись на холм и увидели внизу ленту шоссе, вьющуюся сквозь поредевший лес. За ней начинался следующий холм, и было не ясно, есть ли за ним что-нибудь еще, кроме деревьев. Хэвок тявкнул и бросился вниз. Тамара повернулась и подбежала к Коллу. – Ты должен вернуться, – сказала она. – Ты ранен, а мы не знаем, как далеко мог уйти Аарон. Возвращайся в Магистериум и расскажи обо всем мастеру Руфусу. Он приведет остальных. – Я не вернусь, – упрямо заявил Колл. – Аарон – мой лучший друг, и я не оставлю его, когда он в опасности. Тамара уперла одну руку в бок: – Это я его лучший друг. Коллу явно недоставало опыта во всех этих дружеских делах: – Ладно, тогда я его лучший друг не девочка. Тамара покачала головой: – Хэвок – его лучший друг, который не девочка. – В любом случае я никуда не уйду. – Колл утвердил конец палки в грязи, демонстрируя свои серьезные намерения. – Я не оставлю его, как не оставлю тебя. Кроме того, если уж кому из нас двоих и стоит вернуться, так это не мне. Тамара вопросительно изогнула бровь: – Почему это? Скорее всего, они оба думали об одном и том же, но все же Колл нашел в себе силы произнести это вслух: – Потому что у нас будут крупные неприятности. Мы должны были пойти к мастеру Руфусу сразу же, как только увидели Хэвока без Аарона… – У нас не было времени, – возразила Тамара. – И нам бы тогда пришлось рассказать о Хэвоке… – Нам все равно придется рассказать о Хэ воке. Иного выхода, чтобы все объяснить, нет. Нам здорово попадет, Тамара, разница лишь в том, насколько сильно. Сама посуди, мы втайне подкармливали у нас в комнатах Охваченное хаосом животное, не бросились за мастерами сразу же, как только поняли, что с творцом что-то случилось, и так далее. Нас ждут большие проблемы. И если они так и так свалятся, то пусть на одного меня. Тамара промолчала. По ее лицу не было понятно, о чем она думает. – Ты единственная из нас двоих, у кого родители хотят, чтобы их ребенок учился в Магистериуме, и учился хорошо, – продолжение далось ему с трудом. – Я не такой. Ты получила высшие баллы на Испытании, не я. И это ты стремишься соблюдать правила и не срезать неудобные углы, чего никак нельзя сказать обо мне. Ты принадлежишь этому миру и должна остаться в школе. Я – нет. Будет плохо, если у тебя начнутся проблемы. Но если они начнутся у меня – какая кому разница? Это будет не важно. – Неправда, – отрезала Тамара. – Что именно? – После такой речи Колл не мог определить, с какой ее частью она не согласна. – Я не такая. Может, я и хотела быть такой, но в действительности все по-другому. Мои родители растили меня, вбивая мысль, что я должна добиваться желаемого любыми способами. Они плевать хотели на правила, это все видимость. Всю свою жизнь я твердила себе, что не стану такой, как они, как моя сестра, что не буду идти напролом к цели, не оглядываясь на последствия. Но я ошибалась, Колл. Мне плевать на правила, но я также не желаю делать вид, будто их соблюдаю. Я не хочу добиваться своих целей любой ценой. Я хочу добиваться правильных целей. И мне все равно, даже если ради этого нам придется лгать, жульничать, срезать углы или нарушать правила. Он изумленно вытаращился на нее: