— У тебя есть ключ. Что-то, что открывает дорогу туда, куда холодный господин хочет попасть, — Шинид Олбри устало вздохнула. Анна запоздало подумала, что стоило бы предложить ей сесть. Делать это совершенно не хотелось. Значит, холодный господин. Тот, о ком говорил ей мертвый муж этой женщины. Тот, кто свел с ума журналиста Моргана О'Рейли. Тварь, лицо которой Анна видела в кровавой воде. Тот, кого Даг Олбри назвал колдуном с холмов. Тис называл его слуа, Заря — Омелой. — Что у него есть? — тихо спросила Анна. — Мой внук, — Шинид Олбри глянула на ее в упор. — Господин думает, что он тебе зачем-то нужен. — Как ему удалось выжить? — Анне пришлось приложить нечеловеческое усилие, чтобы ее голос звучал ровно. — Господин спас его и забрал. Выход ливневой канализации. Труди Ноймар говорила о чем-то таком. Анна снова почувствовала как на ее плечах сжимаются отвратительные пальцы бессилия. Даже если бы она знала, если бы догадалась, что она могла сделать? — Если ты не веришь, господин покажет его тебе, — губы Шинид Олбри тронула слабая улыбка. — Он умеет приходить в сны. Если ты даешь ему позволение, он покажет тебе моего внука. — Нет! — это вырвалось у Анны раньше, чем она сообразила, о чем говорит старуха. А когда сообразила, добавила жестко: — Мне не нужна эта дрянь в моих снах. Улыбка миссис Олбри стала откровенно неприятной. Анна с трудом удержалась, чтобы не поморщиться. Она слишком хорошо знала, какие еще могут быть доказательства того, что заложник еще жив. С отрезанными пальцами и ушами ей тоже приходилось иметь дело. — Господин дал тебе три дня, — проговорила старуха. — Через три дня я приду, чтобы отвести тебя к холодному господину, если ты согласишься на обмен. Если нет — то, что тебе нужно, останется у него. Я не буду об этом сожалеть. Злость поднималась в груди Анны пугающей медлительностью и с не менее пугающей неотвратимостью. — Уходи, — тяжело проронила она. — Сейчас же. Шинид Олбри ушла. Греймур почти упала в кресло. Закрыла лицо руками. 11 Сама перспектива того, что тварь из канализации может прийти к ней в сны, приводила в бешенство. Ей с головой хватило мертвой баньши. У твари из канализации был Дэйв. Не важно, нужен он Анне или нет, но оставлять кого-то этому существу… Возможно, такая судьба хуже смерти. Греймур слишком хорошо запомнила холод, преследующий мертвого Дага Олбри в ее сне. Родная мать Дэйва в тюрьме. Приемная — мертва. И обе они предпочли видеть своего сына убитым, чтобы не дать сбыться пророчеству о том, как вода Лох-Тары станет красной от крови. Анна уставилась в стену напротив, пытаясь вспомнить, что там было после красной воды. Ива сказала ей, и, проснувшись, Греймур в полубессознательном состоянии записала ее слова. Что-то про смерть и про то, что она будет холодна. Анна поежилась. И рывком заставила себя встать. Гори оно все огнем, Дэйва она этой твари не отдаст. Но ждать Шинид Олбри и играть по ее правилам — значит заведомо проиграть. Анна сжала руки в кулаки. Дошла до двери, резко развернулась на каблуках и шагнула к окну, спрятанному за бежевыми жалюзи. Попросить о помощи Никласа О'Ши? А что ему за дело до судьбы убийцы? Шеф-инспектор хочет достать слуа, но спасать Дэйва он не станет. Анна и так была ему должна. Слишком многое должна. Труди? Труди вообще не хотелось впутывать в это отвратительное потустороннее дерьмо. Тис обещал Дэйву правосудие Другой стороны. Слуа ждала его собственная судьба, и вмешиваться в нее Тис не планировал. Отодвинув жалюзи, через окно Анна видела, как Дженсен и водитель их фургона курят под навесом. Начинался дождь. Нахмурившись, Греймур потянулась за телефоном. Нахмурилась сильнее, услышав просьбу оставить сообщение вместо гудков. Марти Доннахью на связи не было. Анна прижалась лбом к холодному стеклу окна. По-хорошему, она никого не имела права тащить за собой туда, куда ей нужно. Мысль о том, что искать слуа ей придется в одиночку, пугала и одновременно приносила облегчение. Правда, Анна понятия не имела, на что холодный господин людей из рыбацких кварталов готов обменять Дэйва. Что-то, что он оказался способен почувствовать. Что-то, что было у Анны при себе. Греймур вернулась в кабинет и безо всяких церемоний вытряхнула на стол содержимое собственной сумки. Серебряная веточка, подарок сида Ясеня девушке по имени Молли, блеснула в свете электрической лампы. Анна взяла вещицу, покрутила в пальцах и нехорошо улыбнулась. Отдавать ее было не жаль. Совсем. Где-то к финалу отчета об утреннем вскрытии до Греймур начало постепенно доходить, что она собирается сделать. Какая-то здравая часть ее вяло пыталась утверждать, что доктор Анна Греймур окончательно сошла с ума, но делала это словно по привычке. Как будто если закрыть глаза, можно вернуть пошатнувшийся мир в его нормальное состояние. Ни черта оно так не работает, каким бы нереальным ни казалось Анне происходящее. А оно казалось. Греймур с трудом отдавала себе отчет, что она делает и что собирается делать. В какой-то момент Анне вообще показалось, что это не она, а какая-то другая женщина, которая точно знает, что происходит и как ей поступать. Остатков здравого смысла у нее хватило только чтобы набрать подробное письмо для О'Ши. Анна распечатала его и оставила на видном месте с пометкой передать шеф-инспектору особого отдела, если она не появится завтра на рабочем месте. Страшно ей стало уже в машине. Отвратительно, душно, до тошноты. Чтобы как-то совладать с ним, она достала из бардачка нож Уилла Керринджера. Чувствуя себя совершеннейшей дурой, повесила его на пояс. Зажмурилась, до боли прикусила губу, пытаясь как-то загнать страх туда, откуда он вылез. Потом она выехала со стоянки. Отстраненно отметила, что даже в первые месяцы за рулем не вела машину с такой осторожностью. Но каждое неловкое, неаккуратное движение наверняка разрушило бы иллюзорность происходящего, швырнуло бы в лицо болезненную реальность, в которой Анна Греймур собиралась совершить самую большую в жизни глупость, возможно — с летальным исходом. Она заставила себя не думать дальше, чем на полтора шага вперед. Вначале пробраться к рыбацким кварталам по ошибающемуся навигатору. Оставить машину где-нибудь так, чтобы она не мешала. Отодвинуть тяжелый цветочный горшок и взять ключ. Не зажигать свет. Почти крадучись, Анна пересекла гостиную дома Олбри. Включила фонарик на смартфоне, и, подсвечивая себе, спустилась по лестнице. Вдоль стен плясали корявые тени стеллажей, пахло старой кровью. У Греймур была с собой соль, единственная подсказка, которую ей дала Дженифер. Анна не была уверена, что от этого будет какой-то прок. В конце концов, здесь работала полиция, криминалисты, особый отдел. Целая толпа. Будь что-то на виду, они бы нашли. Анна надеялась на это. Мысль о том, что в подвале нет ничего, успокаивала. Обещала безопасность. Греймур кожей чувствовала, что мнимую. Дэйв убил здесь двоих. Эта мысль обожгла ее, словно оплеуха. Анна судорожно сжала в пальцах телефон, тени прыгнули вдоль стен, и женщине в какой-то внезапно показалось, что где-то там среди них — тот человек, которого Дэйв проткнул куском арматуры, словно копьем. И, может быть, второй, с перерезанным горлом. Шеймус Финнеган и Джон О’Конолли. Анна помнила их имена. А они наверняка помнили, есть ли в этом подвале то, ради чего она сюда пришла. Помнили, пока были живы. Но, кажется, черту, за которой это не имело значения, Анна Греймур переступила. — Вы здесь? — хриплым шепотом позвала она. Тени колыхнулись. Анне показалось, будто что-то коснулось ее плеча. Она закрыла глаза, предпочтя темноту мельтешению теней и скудного света. Повторила: — Вы здесь? Прикосновение к плечу стало отчетливее. Потом что-то холодное коснулось щеки. Анна едва сумела подавить вскрик. Ей показалось, что она снова отпила того отвратительного рябинного вина, которым ее опоил Ясень. И это почему-то дало Греймур силы открыть глаза и сказать твердо: — Покажите мне дорогу. Холод стал сильнее. Анна шагнула ему на встречу, в темноту между стеллажами, а оттуда — в какую-то тесную кладовку, в которой пахло стиральным порошком, бензином, кровью и сыростью. Там громоздились коробки, и Анна больно ушибла ногу о лежащий на полу лодочный мотор. Она выругалась. Тени отпрянули от нее. Наверное, кладовка была попросту слишком мала, чтобы для них осталось место в свете телефонного фонарика. Но Анне показалось, что они ушли, потому что сделали то, зачем она их позвала. Она хмыкнула. Сказала вслух: — Тебе пора лечится, дорогая. Консультация врача, антипсихотики, возможно, отстранение от работы и палата в клинике. Среди коробок в чужом подвале прозвучало это очень странно. Анна криво усмехнулась. Еще раз окинула кладовую взглядом. Коробки выглядели так, словно их совсем недавно двигали и не потрудились потом вернуть на свои места. Ничего удивительного. Полицейские пытались найти в доме Дага Олбри хоть что-нибудь. Чувствуя себя совершеннейшей дурой, Анна достала из кармана пальто пакетик с солью. Сыпанула на ладонь почти все, что в нем было, и замешкалась, пытаясь сообразить, что именно ей нужно сделать. Не поместившаяся в ладонь соль ручейками стекла вниз, на лодочный мотор и грязный бетонный пол под ним. Анна моргнула. Ей показалось, что в свете фонарика какая-то едва заметная дымка курится на уровне подошвы ее обуви, мешая сфокусировать взгляд. Греймур чуть ослабила пальцы, давая соли сыпаться между ними. Дрожь воздуха над полом стала заметнее. Анна вздохнула, словно перед прыжком с головой в воду и опрокинула вниз содержимое ладони. 12 Оттаскивая с люка в полу лодочный мотов, она ободрала обо что-то руки и совершенно выдохлась. Греймур села прямо на пол. Подумала, что пальто ее непременно испачкается, и что стоило бы заехать домой, чтобы переодеться. И так повезло, что эти ее ботинки без каблука, а то хороша бы она была. Она обтерла руки о штаны. Там, где попала соль, ссадины чувствительно щипало. Анна сунула в рот рассаженную костяшку пальца. Встала, сбросила пальто на ящики, с натугой приподняла крышку люка, отчасти даже удивившись, что на ней не оказалось никакого замка или запора. В сырую темноту уходили железные скобы ступеней. Оттуда тянуло холодом и смертью. Анна даже удивилась, как четко и без сомнений дала определение этому смутному ощущению, которое дрожью прошло вдоль спины. Она зябко обхватила себя руками за плечи. Досчитала до десяти. Попыталась как-то уложить в голове, что сейчас спустится в старую ливневую канализацию, чтобы отыскать там чудовищное существо, и что у этого существа Дэйв. Почувствовала, что отвратительно дрожит, выдохнула: — Да ну к черту. Какая-то часть ее вопила от ужаса. Требовала немедленно вернуться. Позвонить О'Ши. Вместо этого Анна перевела телефон в режим полета. Пристроила его в кармане так, чтобы фонарь остался снаружи и давал свет. Потом осторожно села на край люка и спустила ноги в темноту. Железные скобы ступеней были холодными. Кое-где их пятнали язвы ржавчины. Судя по всему, лестницей пользовались, но не слишком часто. Когда вместо следующей скобы нога Анны нащупала пол, она перевела дыхание. Встала, отряхнула руки о штаны и огляделась. В слабом свете фонаря влага на старой каменной кладке блестела. Низкий проход уходил в обе стороны, по полу его текла вода, ее плеск показался Анне болезненно громким. Греймур прошептала проклятье. В сыром воздухе висел слабый, но отчетливый запах гниющего мусора и старой рыбы. Стараясь держаться на сухом, она отошла от ступеней и люка. Куда идти дальше, она не имела никакого представления. Даже света фонарика хватало, чтобы разглядеть, что дальше в стенах темнеют проходы в другие коридоры.