Понятно, просто не получится. Рита выходит вперёд и становится рядом со мной. — Тимофей, что это за документы? Гротов неприятно смеется. — Ничего особенного. Просто договора. Мы же бизнесмены. — Не подписывай, Тимофей. Он обманет, так он и отца обманывал. — Рита схватила меня за руку и смотрит с тревогой. — Я и не подпишу. — успокаивающе поглаживаю ладонь Риты в своей руке. Отец Мирослава стоит уперев руки в бока и грозно шипит. — Подпишешь. — и потом громче. — Павел! Охранник подходит ближе. — Этих двоих запри здесь в комнате у кабинета. Никого не пускать сюда! Даже Мира. — бросает, выходя из гостиной. Через минуту мы с Ритой заперты в довольно большой гостевой спальне с ванной. Что ж, для заложников условия нормальные. — Тимофей, — тихий голос рядом, — что происходит? Делаю шаг к девушке, с нежностью оглядывая ее лицо. Рита смотрит настороженно, даже удивлённо. Обнимаю девушку и склоняюсь, шепча на ухо. — Тут, скорее всего, нас слушают. Доверься мне. Всё будет хорошо. 44. Рядом. Маргарита — Что будет хорошо? — фыркаю, как кошка и отталкиваю от себя Тимофея. Меня сейчас очень злит, раздражает его поведение. Как с маленькой. Вроде и сама же просила меня спасти, а теперь что? Почему злюсь? Отхожу к окну и, сложив руки на груди, смотрю на мужчину напротив. Едва набираю воздуха в грудь, чтобы начать говорить, как Кузнецов вновь оказывается возле меня. Теперь не обнимает, а просто близко наклоняется и шепчет. — Только тихо. Пожалуйста. А я не могу молчать. От стресса, переживаний меня просто распирает море противоречивых чувств. Я безумно рада, что Тимофей рядом и, в тот же момент, зла на него так, что хочется чем-нибудь стукнуть его, наорать. И, как назло, не могу этого сделать. Не идиотка я и понимаю, что мы в ловушке. Как выбираться — непонятно. Внимательнее смотрю на Кузнецова и понимаю, что слишком уж он спокоен. — Нас спасут ведь? — шепчу прямо в ухо мужчине, попутно вдыхая запах свежей туалетной воды. Этот цитрус я никогда не забуду наверное. С того вечера в ресторане он засел у меня в мозг так, что ничем не вытравить. — Рита, конечно. — после крошечной паузы. — Я всё для этого сделаю. Отклоняюсь немного назад и смотрю Тимофею в глаза. Он тааак смотрит, что меня даже качнуло. И мгновенно мужчина меня прижал к себе, не давая упасть. И мы опять в обнимку стоим. Чувствую горячее дыхание у виска. — Рита, сейчас не самое удобное время для разговора. Не так представлял нашу беседу. — Я получила обвинения в шпионаже — и тоже такого не представляла для себя. Поэтому говорим сейчас, пока нам дали такую возможность. Тимофей сглатывает, слегка качает головой, словно убеждая себя в чем-то. — Да, виноват. — вновь шепчет. — Мне горько от того, что наговорил тебе. Меня как волной накрыло, чувствовал себя преданным. Мне было больно думать такое… О тебе… Глубоко вздохнув, Тимофей замолчал. — Выглядел ты очень убедительно! — теперь шепчу я. — Мне тоже больно было… И сейчас… Тимофей поворачивает голову и, взяв мое лицо в ладони, смотрит в глаза. Несколько мгновений я тоже вглядываюсь, пытаясь увидеть его эмоции, а потом мои глаза наполняются слезами. Почему плачу, не знаю. Но чувствую себя сейчас такой уязвимой, прозрачной какой-то, слишком открытой. — Прости, Рита, прости. — Тимофей обнимает меня крепче, снова склоняясь к уху, жарко говорит. — В тот момент все наложилось. Диана явилась, заставляя вспомнить прошлое. С беременностью этой ещё… Тебя она огорчила, заставила усомниться во мне. Так ведь? Мне сложно соображать, когда любимый мужчина так обнимает, так нежно прижимает к себе. Любимый? Да, чего уж себе врать-то теперь. Влюбилась по уши! Поэтому и веду себя так, развешиваю уши, слушаю вроде, а сама, будто-то на облаке плыву — в ушах шум, в глазах туман. На вопрос Тимофея лишь слегка кивнула — в горле пересохло от волнения и контраста чувств. То злилась на Кузнецова, то через пару минут таю и млею от счастья в его руках. Непросто ясно мыслить и внятно говорить после таких «качелей». — Едва мы сближаться начали и всё пошло не так. Мне бы сразу всё выяснить, с тобой поговорить! Хотя… Не получилось бы у меня, злился очень. От злости этой и наворотил дел. Обидел тебя. Потом проблемы такие навалилось с новыми контрактами, что спал по три часа в сутки. — Тимофей сокрушенно качает головой. — И чуть не испортил всё. Тимофей опять смотрит на меня, нежно поглаживая мне щёку. — Не испортил же окончательно, а, Маргарита? — пытливо заглядывает мне в глаза. Голос меня совсем подвёл, ни звука не могу выдавить. Только улыбаюсь и головой мотаю. Кузнецов улыбается мне и снова шепчет. — Оказалось, что сердце моё и не моё вовсе теперь… Я резко втягиваю воздух и совсем замираю. Неужели услышу признание в любви сейчас? — Отойдите от дверей и окон!!! Лягте на пол! — громкий голос раздается так неожиданно, что я сильно дергаюсь в руках Тимофея. Но в следующую секунду он ловко укладывает нас на пол у кровати, закрывая меня собой. Звон стекла, топот, хлопают двери. Затем я краем глаза вижу как несколько человек с оружием в руках заходят к нам в комнату. 45. На выдохе. Тимофей — Вы свободны! — серьёзный мужчина в штатском отдаёт мне документы. — Спасибо за помощь. — искренне благодарю сотрудника, который помог во всей этой ситуации с семьёй Горских. С того момента, как началась эта заварушка с пропавшими сведениями из моего компьютера, мне пришлось подключить не одного человека из правоохранительных органов. И опять очень помог Иван Берестов. Он знал дельных людей, он уже имел опыт в таких делах. Сейчас полиция работает в доме, чтобы собрать улики, связанные с похищением. Как только с меня сошёл первый, так сказать, жар и я понял, что мои подозрения в отношении Риты, совершенно беспочвенны, сразу занялся поиском реальных угроз. А Иван очень помог в этом. И теперь ситуация практически разрешилась. Остались формальности с документами, но их мы решим через пару дней. В гостиную возвращается Маргарита, глазами сразу ищет меня и я улыбаюсь ей, иду навстречу. — Мы можем ехать домой. — говорю тихо, беря девушку за руки.