Рита выглядит потерянной, что неудивительно после таких событий. — Домой? — девушка освобождает руки и обнимает себя за плечи. — Странное ощущение у меня — я вроде и дома сейчас, а всё чужое. Маргарита обводит взглядом комнату. — И в доме мамы мне было хоть и хорошо, но настоящим своим домом его назвать я не могу. — девушка хмурится. — А в твоём доме… — В нашем доме. — говорю твердо и подхожу к Рите ближе. — В нашем? — только успевает переспросить меня и в этот момент открывается входная дверь и на пороге мы видим отца Риты и её мачеху. Никольский старший смотрит с недоумением на полный дом людей. А мачеха, Екатерина Леонидовна, выглядит совсем не удивлённой. Дочка её, Наталья, значит уже доложила про все события. Или они вместе уже в курсе были. Разберусь со всем чуть позже. Но все получат по заслугам. — Папа! — Рита идёт к отцу. И тот обнимает дочь. — Рита, мне сказали, что тебя похитили! Что с тобой? Как…? — мужчина растерян. Маргарита гладит отца по плечам. — Всё нормально пап. Ты где был? Звонила тебе. — голос девушки полон слёз. Стресс и напряжение последних часов дают о себе знать. Жена Никольского морщится и подходит ко мне. — Это вас мы должны благодарить за спасение Риточки? — женщина старается говорить искренне, но это плохо получается. Мне строить из себя вежливого джентльмена не нужно, поэтому пока Рита говорит с отцом, я хочу раз и навсегда решить вопрос с её мачехой. — Вы и ваша дочь замешаны в похищении Риты. — женщина напротив меняется в лице. — Детали вы расскажете сами. В полиции. Если вы в течение двенадцати часов не сделаете этого самостоятельно, то… — Как вы смеете⁈ — шипит Екатерина. — Мой муж не позволит так со мной разговаривать! — Ваш муж хоть и плохой отец, но ваш поступок его не обрадует. Вы же его дочь чуть не сжили со свету. — У него три дочери. — как-то обиженно говорит Екатерина. — Наталью он любит и Женечка его кровь! — Но только Рита… не ваша дочь. Убрать её вы мечтали давно. Мирослава науськали на ни в чём неповинную девушку. Отцу наговорили про неё и вот уже почти всё получилось, да? — мой гнев поднимается, но стараюсь говорить тихо. Екатерина берёт себя в руки и надменно смотрит. — Это голословные обвинения! — фыркает. — У вас полсуток. Потом записи телефонных разговоров уйдут в полицию. Вы много наболтали с Натальей. А она с Мирославом. Лет на десять точно. Каждой. Плюс записи камер, несколько свидетелей. — с удовольствием вижу, как краска сползает с лица этой мегеры. — Зачем вам это, а? — уже без гонора лепечет Екатерина. — Вы деньги свои теперь вернёте. Горские из бизнеса вылетят. Зачем обострять? Давайте договоримся? Смотрю за спину женщины и та оборачивается, следя за моим взглядом. — Это из-за неё всё⁈ — искренне удивляется мачеха Риты. Улыбаюсь Рите, которая ловит мой взгляд. Она сидит с отцом на диване и внимательно его слушает. Похоже, что мачеха не давала отцу и дочери такой возможности — просто поговорить. — Если всё закрутится, то я сдам и вашу бывшую невесту. Диану. — идёт ва-банк гадина. Вздыхаю и вновь смотрю на Екатерину. — На здоровье. Это добавит вам пару лет. Вы обманом заставили психически нездорового человека выкрасть документы. Подставили Маргариту. Дочь ваша, Наталья и вы, организовали липовый звонок Рите. Якобы от отца. Мирославу предоставили дом для удержания падчерицы. — мне хочется уже закончить разговор, но, похоже, что Екатерина глупее, чем я думал. — Это не я! Всё Горский придумал. — Екатерина, естественно, пытается снять с себя вину. — Ему нужно было вернуть контракты. А тут вы явились и всё испортили! — И вы решили, что всё очень удачно, да? И падчерицу убрать и деньги вернуть. Ведь ваш муж банкрот. — мачеха Риты прячет взгляд. — И дом уже не ваш, и бизнес пришлось продать, а долгов много осталось. Екатерина молчит, смотрит возмущенно, злобно, как загнанная в угол крыса. А мне уже надоедает весь этот разговор. Нам с Ритой домой пора. — Значит так! Либо идёте сами и вам, может быть, скостят за чистосердечное. Или всё завертится без вас. И по полной. — выговариваю твёрдо, давая понять, что разговор окончен. Обхожу Екатерину и иду к Рите. 46. Эйфория. Маргарита Дома ничего не изменилось, те же комнаты, мебель, но мы будто впервые заходим сюда. Изменились мы сами. И поэтому всё видится по другому. — Я заказал обед. — Тимофей смотрит на меня. Опускаю взгляд вниз и пытаюсь понять свои чувства. Ощущение опустошения после таких бурных событий — это нормально. Желание спрятаться и побыть одной — тоже. — Тимофей, мне нужно домой. — наконец-то говорю. — Мы дома. — Кузнецов хмурится и подходит ко мне. — Рита, мне казалось, что я объяснил всё. — ощущаю в голосе мужчины недоумение. Поднимаю глаза и попадаю словно в омут. — Ты хочешь вернуться в дом отца? — смотрит растерянно. — Нет! — пытаюсь говорить уверенно. — Я хочу… Не туда, нет… У меня дом рядом с твоим. И мне нужно подумать. Наверное…Мне непонятно, что вокруг меня, и я не знаю, кто я… и что мне делать теперь. — пытаюсь сдержать рыдания, но это не получается. Закрываю лицо ладонями и реву. Слезы возникли независимо от моего желания. И я плачу. Некрасиво, с завыванием и всхлипами. Несколько секунд Тимофей остаётся неподвижно. Но потом ощущаю его руки. Они обнимают сначала, потом поднимают меня и куда-то несут. До моего слуха доносится нежное: «Моя хорошая, всё хорошо. Поплачь немного. Сейчас мы сходим в горячий душ, поедим и спать. Долго-долго спать. Все разговоры потом. Главное помни — я буду рядом, я с тобой». Как приятно. Тепло и спокойно. Слёзы иссякают и я только глубоко и рвано вздыхаю несколько раз, прежде чем перестать плакать. Тимофей ставит меня на пол уже в ванной комнате. Обувь моя слетела по пути и я чувствую мягкий ковёр под ногами. Поднимаю глаза и вижу крепко сомкнутые челюсти мужчины, замечаю отросшую щетину, синие тени под глазами, усталый, но нежный взгляд. — Рита, — Кузнецов берет моё лицо в ладони, — чтобы не было недоговоренности, сразу озвучу план действий. Наш общий план. Сейчас греешься в душе, потом поедим, затем сон. И после будут решения о будущем, хорошо? Но главное скажу сейчас. Тимофей обнимает меня и шепчет на ухо. — Я очень хочу быть рядом с тобой. В какой роли — решать тебе. Для начала есть вариант нам знакомый — невеста. А потом…Потом пойдём дальше. — пауза и просто ощущаю тяжелое дыхание. — Сейчас расходимся!- Тимофей отрывается от меня довольно резко. — Иначе греться в душе будем вместе. Смотрит на меня вопросительно. Ой. — Да, расходимся. — выдавливаю из себя два сиплых слова. — Каждый в свой душ. Мальчишеская ухмылкой мелькает на лице Тимофея. Глаза искрятся смехом и… самодовольством. Фыркаю смешком и начинаю в шутку толкать моего спасителя к двери. Смутил девчонку и радуется, зараза такая! — До встречи на кухне. — даю последнее напутствие и закрываю дверь. Остаюсь у двери и слушаю. Шагов не слышно. Значит Тимофей тоже у двери замер. Очень хочется приоткрыть и посмотреть. Борюсь с собой. И вдруг слышу мужской смех и шаги. Ушёл. Так, беру себя в руки, и иду под горячие обжигающие струи. Через несколько минут прогреваюсь и решаю, что хватит мокнуть. Иначе усну до еды, а есть уже очень хочется. Одеваюсь и сушу волосы. И ловлю свое отражение в зеркале- оказывается я всё время улыбаюсь! И думаю только об одном человеке. О Тимофее Кузнецове. Замираю с расчёской в руках. Сердце в груди бьёт точками кровь так сильно, что я ощущаю это. Я волнуюсь. Только в эту минуту до меня доходят слова Тимофея. Невеста? Значит всё всерьёз?