Мне стало страшновато за родной дом. – Министр говорит, что вынесет ворота, – просвистел дух. – А почему ты шепелявишь? – Удивительно, что я говорить умею, у меня ведь даже головы нет. – Он стянул капюшон, под ним оказался сгусток черноты. Из какого же странного мира явилась жена, если под ее влиянием нормальный, человеческого вида дух превратился в такое? – Министр… – прошелестел несчастный привратник. – Да-да, зови сюда, – кивнул я и почесал затылок. Дух исчез. Мой настойчивый гость не из тех, кого можно обмануть изображением бурной деятельности, ему нужен результат. Которого не было. Но ведь попробовать стоит! Быстро поднял с пола листы и снял с портального узла корпус. Когда разящий меч империи, он же самый молодой в истории министр внутренних дел, он же длор Раввер Вларлендорский влетел в мою лабораторию, я с умным видом перерисовывал схему расположения в узле кристаллов накопителей и колб с активным раствором. – Работаю, – не отрываясь от дела, сообщил я. – Результаты? – леденящим кровь голосом спросил министр. – Я бы пока не хотел их озвучи… Его широкая ладонь накрыла лист с чертежом. На безымянном пальце хищно блестели острия и грани перстня на всю фалангу. Вот так всегда – никакого уважения к труду ученых. Поднял взгляд на бледное, будто вылепленное из гипса лицо в обрамлении длинных черных волос. Раввер до сих пор носил траур, подчеркивающий его подавляющую мрачность. Сразу хотелось встать и отойти подальше. Но я откинулся на спинку кресла и честно сознался: – Работа на стадии сбора данных. Выводов пока нет. Дом душераздирающе заскрипел. Министр поднял взгляд к потолку, скривил тонкие губы. И неожиданно мягко признался: – В прошлый раз было не так… шумно. – Может, потому, что они иномирянки? Ты же видел, во что жена превратила моего привратного духа. – Он мне не показался. – Министр разглядывал мою любимую коллекцию эмбрионов. – Дух, выходи, – позвал я. – А может, не надо? – просипел из стенки дух. – Выходи, – строже повторил я. Сначала из стены показалась стыдливо опущенная голова в капюшоне, затем тело в развевающихся лохмотьях. Страшные руки дух спрятал в рукавах. Оглядев его, министр велел: – Руки покажи. Мой дух моментально их высунул. Да, умеет наш министр командовать. Он холодно сообщил: – Мой стал таким же. – Что? – спросили мы с духом одновременно. Министр приблизился к нему, обошел вокруг и произнес: – Мой привратный дух сейчас выглядит так же. – Может, у них водятся такие существа? – протянул я. – Без головы? – Дух стянул капюшон, чтобы напомнить о сгустке тьмы вместо черепа. – А у моего там гадкая кишка с ртом на конце, – сказал министр и содрогнулся. – Но это не важно… Он решительно прошел к моему столу и вскинул тонкую бровь. Пришлось вставать и нести стул из угла. Хорошо еще, министр в это время не занял мое место, как он любил делать в детстве, когда приходил с дядей в гости. Уже тогда он грезил постом министра, за что и получил в кругу близких прозвище, позже ставшее служебным званием: министр. С минуту он смотрел на меня таким взглядом, что я начал лихорадочно вспоминать, не натворил ли в ближайшем прошлом чего страшного. Ну, кроме того, что неудачно его женил и чуть не уничтожил наш остров. – Скажи, этот твой магоед мог убить главу рода? – спросил министр. – Мой? – По форме вопроса понятно. Но хотелось бы уточнить: а здесь есть еще чьи-то магоеды? Да это почти оскорбление! – Таких создал только я. Что касается первого вопроса, то если большой стебель потеряет опору и упадет на главу рода, то, конечно, может убить. Да и сухие при падении могут убить, если угодят в висок, например, или если неожиданно испугают – от разрыва сердца даже глава рода не застрахован. Министр чуть склонил голову и мрачно взглянул на меня исподлобья. – Я не твое любимое научное собрание, давай обойдемся без превратных истолкований вопросов. – Кто убит? – Ты не сотрудник министерства внутренних дел и не имеешь права получать секретную информацию. – Через пару часов я все равно узнаю, почему бы не сказать сейчас? Министр смотрел на меня ледяным взором, и мое возмущение сменилось непривычной растерянностью. – Министерство постарается сохранить это в тайне? Все настолько ужасно? Он не ответил, но во взгляде что-то изменилось, и мне стало совсем не по себе. Всякие неприятные ощущения исчезли в бурной мыслительной деятельности. Я вычеркнул из списка подозреваемых в смерти находящихся за границей глав (если я правильно их помню) и самых ярких звезд столицы, исчезновение которых просто не скрыть, убрал занимающих министерские посты… И все равно оставалось много. – Итак… – Министр побарабанил пальцами по столу (значит, сильно нервничает, хотя лицо, как обычно, маска спокойствия). – Мог ли магоед убить главу рода? – Нет. Однозначно. Он поглощает магию, а не жизнь. Я трогал его сок, пробовал на вкус – для физического тела это безвредно не только в теории, – пояснил я, у министра дернулась губа. – Магоед не чувствует длоров, можно им хоть обмотаться – ничего не будет. – А при попадании в кровь? – Семечком? Корнем? – И тем, и другим. Всерьез задумался. Министр сверлил меня взглядом. Я стал размышлять вслух: – Теоретически существует вероятность, что насыщенный магией организм длора покажется капсулам достаточно благоприятной средой для выброса корней. Но все семена я засеял лично. – Надо же, – с обманчивой любезностью заговорил министр, – а кому-то говорил, что просто забыл рюкзак у соседа. – Ну ты же меня знаешь, – развел руками. – Лжешь как дышишь. – Когда налетают с обвинениями, как-то само получается. Что касается корней… Они статичны. Даже дополнительные растут медленно, человек может спокойно увернуться. Нет, конечно, можно предположить, что некий глава рода споткнулся, стукнулся головой, потерял сознание и пропустил момент, когда на него наткнулись и проросли насквозь корни, но вероятность этого… – В доме. Это произошло прямо в доме. – У Сомсамычевых? – Не у них. Волосы вставали дыбом, горло сдавило, и голос стал тоньше, с хрипотцой: – В доме? С активным источником? С его главой?