На бледном лице отразилась работа мысли, офицер сломал печать и развернул мне послание министра: «Хватит развлекаться садоводством. Быстрее избавь меня от сам знаешь кого». – М-министр просил написать ответ, – добавил офицер. Вот вроде министр внутренних дел у нас умнее военного и научного министров вместе взятых раза в два, а тоже не понимает: катастрофу устроить легко, а ликвидировать последствия – долго и нудно. Терпеливо пояснил: – Перепиской мне заниматься некогда. Передайте на словах: сейчас, только от своей избавлюсь. – И повернулся к дверям. Они распахнулись в мраморно-золотой холл. Офицер сунул свернутое письмо через мое плечо, лист упал на мерно вздымавшуюся грудь жены. Стоило шагнуть в холл, как воздух изменился, магическое напряжение вокруг новой хозяйки заставило вибрировать старенькие чары. «И что за спешка? – мысленно возмущался я. – Можно подумать, жена ему мешает. Наверняка запер ее в самом глубоком подвале, а мне пишет так, словно ему жить не дают». Нелестно думая об очередном торопливом государственном муже, я чуть не свернул в двери своей комнаты. Промчался к следующим. Они отворились. Алый будуар блистал золотом и шелком еще со времени, когда мама была полновластной хозяйкой рода. В углу на последнем издыхании журчал фонтан. Я положил жену на громадную кровать с балдахином. Она хорошо смотрелась на расшитом золотом бархате, только помыть надо. И одеть. Я ее точно из спальни призвал: не может девушка в таком виде где-то ходить. Забрав письмо, укутал жену краем одеяла. – Спокойного сна. А мне пора разобраться с порталом в другой мир. Интересно, почему жены вернулись? Тело ныло так, словно я пару часов в спарринге мочилась. С трудом повернулась, кровать отозвалась привычным скрипом. Я поморщилась. Веки темные, значит, еще глубокая ночь. И тут воспоминания ударили адреналином, сердце взвыло в груди, глаза распахнулись: я была дома. Спальню тускло освещал ночник, окно за занавеской, и жалюзи казалось черным. Руку плотно обхватывал браслет с эльфийскими узорами. Спала я в грязной одежде. Но, главное, дома, а не в другом мире. Глава 7 Павлик… Сердце неприятно екнуло, но после забега по иномирью измена мужа – так, просто цветочки. Правда, непонятно, почему благоверного нет. Со Светкой празднуют мое исчезновение? И ведь, гад, даже фотографию нашу свадебную из рамки на стене вытащил. А саму рамку зачем-то оставил висеть. Швырнула в нее подушку Павлика, рамка грохнулась на пол, хрустнуло стекло. Стало тихо-тихо. Как там девочка? Брюнет о ней позаботится или выбросит на улицу? Глаза-то у него добрые, но кто знает… Включив светильник, внимательно оглядела браслет: вдруг в переплетениях узоров прячутся щель, замок, шарнир. Нет, глухо. Магия, будь она неладна! Думать не хотелось; я прошла в ванную, стараясь не глядеть на выбитое в кухонной двери стекло. Двадцать минут горячего душа, пять минут рыданий – и я была почти как огурчик, только мышцы ныли как после основательной тренировки. Только девочку жалко. Вытираясь полотенцем, вышла в коридор. За окнами было темно. А в квартире по-прежнему тихо-тихо. Ни громко работающего даже среди ночи телевизора справа вверху, ни круглосуточного детского плача ребенка с коликами под нами. И любитель рэпа слева тоже вел себя подозрительно тихо даже для ночи. Что-то не так. Холодок пробежал по нервам и под коленями защекотало. Тихо. Здесь неестественно тихо. Даже шума машин и гудения холодильника нет. Выронив полотенце, пробежала в кухню, к окну, отдернула штору: темнота. Просто беспросветная тьма за стеклом. И в гостиной. И в спальне. Попробовала открыть окна – заклинило намертво, будто отлиты вместе со стеной. Вот теперь стало реально страшно. Страшнее, чем в неведомом городе волшебного мира. Только бы меня не замуровали! С человеком можно справиться или договориться, с толстыми каменными стенами – нет. Желудок скрутило, к горлу подступил ком. Задыхаясь от панического ужаса, я подошла к двери. Только бы там был выход! Меня начало потряхивать. Быстро провернула замок, ручку и отворила дверь. Подъезд. Все как обычно, даже скол на ступени и царапины от ножа на кнопке звонка у соседа-рэпера. Мрачный свет ламп. В окне между этажами – темнота, как за окнами моей квартиры. И тишина, точно в склепе. Это не мой дом. На руке резко потяжелел браслет. Рванулась вниз, миг – и я у двери подъезда, такой родной, в черных и красных узорах граффити, с сакральной припиской из трех букв. Распахнула… Неужели предкам не приходила мысль отправить жену в другой мир? Я вытащил из ящика свежую порцию заплавленных в консервирующее стекло древних листов. Или просто упоминания об этом не сохранилось? Взглянул на портальный узел, вольготно лежащий посередине большого стола среди консервированных листов и хорошо сохранившихся страниц. Этот инструмент пытались задействовать многие длоры до меня и после, но почему-то только мне он открыл дорогу в иной мир. Было это случайным совпадением? В голове яркими линиями начала свиваться мысль, что… Стены громко, протяжно затрещали. Звук напоминал хриплый вой. Спину защекотали мурашки. Передернув плечами, я снова уставился на портальный узел. Мысль опять начала вкрадываться в голову… Дом заскрежетал. Похоже, происходило что-то глобальное. Отложив пачку консервированных листов на край стола, я закрыл лицо рукой: никакого покоя! – Тринь-хрясь-тру-у-у, – жалобно отозвались стены дома. – У-у-у-у… Что-то заскрипело, словно ногти по грифельной доске, волосы встали дыбом. – А потише нельзя? – обратился к потолку, хотя ему мое мнение, конечно, безразлично, я же всего лишь глава рода. В общем, понимаю угрозу министра меня кастрировать, если не избавлю его от жены. Но как я это сделаю, если мне и пяти минут спокойно подумать не дают? Вытащил из нижнего ящика беруши. Они мешают думать, но не так, как ужасающий скрежет. Потрогал ухо, в котором неудачно поковырялся когтем – вроде зажило. Только поднес затычку, как из пола взмыло нечто в развевающихся лохмотьях. Выронив беруши, я отскочил, врезался в стол, с края звонко посыпались пластины листов. Нечто парило посреди лаборатории, из широких рукавов выглядывали пальцы в струпьях. Края капюшона колыхались, но под ними была лишь тьма. – А?.. – выдохнул я, опуская руку, которой рефлекторно прикрылся. Сиплый с присвистом замогильный голос пробрал до печенок: – К вам министр внутренних дел. Требует срочной встречи. – Нечто поклонилось. Внимательно его оглядев, уточнил: – Привратный дух? – Да, мой длор, – с присвистом, жалобно отозвался несчастный дух.