Он так и не пришел. Когда кончились слезы, пошла в ванную. Умылась, стараясь не смотреть на свое опухшее лицо с красным носом. Тихо нырнула под одеяло. Спит? Или притворился? Ровное дыхание… Спит… Всхлипнула. — Милочка… Прости… — теплые руки сгребли, обняли, прижали так, что нечем стало дышать. — Но и ты неправа… вывела меня из себя… Опять потоком хлынули слезы… Сладкие, сладкие слезы. Родной… — И ты… прости. Обида, отчаяние растворялись в нежной радости, оставляя только горький вкус слез на губах. Открылась этой радости до предела, впустила, как свежий ветер. Горячий шепот обжег ухо: — Я заглянул в коробку. Оно такое красивое. Ты будешь неподражаема! Радость погасла, будто задули свечу. Ветер осторожно, будто боялся разбудить спящих, перебирал голые ветки деревьев за окном. Неживой тусклый свет фонаря заглядывал за штору, разбавляя темноту. Почти до утра Людмила пролежала с открытыми глазами и наблюдала за причудливо сплетающимися на потолке тенями. В голове, как ночная бабочка в стекло фонаря, билась брошенная Русланом фраза: «Без тебя… Без тебя». Из пыльного темного угла подсознания расползалась паника. Людмила отчаянно пыталась загнать ее обратно, но страх пропитывал ее, отравлял, лишал способности мыслить. Без тебя… Без тебя… Он сможет без тебя. А ты? Быть как мама — то озлобленной на всю мужскую половину человечества, то заискивающе глядящей в глаза очередному кавалеру, что приводила домой, стыдясь самой себя и дочери? Нет! Ни за что! Страх потерять Руслана, остаться одной, укоренился в душе Людмилы так глубоко, что сопротивляться было бесполезно. Вся ее разумность, решительность, твердость испарялись, словно сухой лед на солнце, как только накатывал панический ужас перед одиночеством. Людмила вжалась в теплое, расслабленное ото сна тело мужа. Судорожно вздохнула. Руслан что-то пробормотал и, не просыпаясь, обнял ее крепче. Обида, злость, нежелание идти на этот странный вечер-маскарад показались Людмиле такими глупыми, надуманными. Поняла, что пойдет даже на костер аутодафе, только бы сохранить свой уютный мирок. Людмила еще раз вздохнула, уткнулась носом в теплое сильное плечо, вдохнула родной запах. Все утро она пыталась занять себя работой по дому, чтобы не думать о предстоящем вечере. Заставила Антошку убраться в ящиках стола, расставить по порядку диски с играми. Возилась на кухне, с какой-то яростной тщательностью надраивая до безупречного блеска фасады и полки. Перетерла все листья на комнатных цветах, до первозданной белизны довела подоконники. И изо всех сил старалась не встречаться взглядом с Русланом. Он терпел ее упорное молчание и метание по дому почти до обеда. За столом тоже царила неловкая тишина. Антошка обиженно пыхтел, так как отец сообщил ему, что он отправляется с ночевкой к бабушке — маме Людмилы. У бабушки не было интернета, а на его телефоне отец заблокировал доступ после того, что они с лучшим другом Максом на уроке алгебры сидели в интернете. Это обстоятельство делало поездку к бабушке ссылкой декабристов. По крайней мере, выражение лица у Антона было поистине мученическим. Наконец, положив ложку в пустую тарелку, Руслан произнес: — Милая, ты так и не померила платье. Неужели тебе не интересно? Людмила молча встала, собрала тарелки, поставила их в мойку. Повернувшись спиной, произнесла безразлично: — Домою посуду — посмотрю. Главное, что понравилось тебе. Почувствовала, как Руслан недовольно поджал губы. Вспышкой промелькнуло злорадство. Вспомнила, как он вчера выговаривал ей — такой же безразличный и холодный. — Ты все еще не хочешь идти, — с укором произнес Руслан. — Не хочу, — ответила она тихо, — но это же ничего не меняет? Опять повисло неловкое молчание. Людмила чувствовала, как он Руслан мучительно подбирает слова, пытается побороть досаду. Вдруг он встал, обнял за плечи, прижал к себе. Отобрал губку, поднес ее руку к губам. — Милочка. Милая. Я пообещал. А потом, мы что часто ходим по клубам? Тем более таким роскошным. Ты давно мечтала куда-нибудь выбраться. И все оплачено. Людмила выдернула ладонь из пальцев Руслана. — Знаешь, где бывает бесплатный сыр? — Ну почему ты так настроена? Снова обнял, попытался поцеловать. Людмила уперлась ладонями ему в грудь. — Мне нужно закончить с посудой. Если конечно хочешь, чтобы я была готова вовремя. — Очень хочу! — просиял Руслан и неловко чмокнул ее в щеку. Расставив в сушке тарелки — аккуратно по размеру, и тщательно вытерев капли воды с мойки, Людмила со вздохом отправилась в ванную. Нежась в мягкой ароматной пене — черный ирис и магнолия, любимый аромат Руслана, — она пыталась привести свои мысли в порядок. Тяжелое предчувствие чего-то неотвратимого давило виски тупой болью. Вспомнила уроки йоги, сосредоточилась на дыхании. Тревога немного отпустила, но затаилась, свернулась змеей. Замотав голову полотенцем, Людмила грустно улыбнулась своему отражению. Некстати подумала, что опять заканчивается любимый тоник. А это минус тысяча рублей из семейного бюджета. Через два месяца Новый Год, и Антошка ждет планшетник. Но на косметике Людмила экономить не могла. Почти на всю дешевую косметику у нее была жестокая аллергия. Значит, опять придется редактировать левые статейки за гонорары. Ну ничего. Несколько бессонных ночей, и будет Антошке подарок. Коробка с платьем, черная с золотом, ждала в спальне. Пока сушила волосы, не отрывала от нее глаз, прислушиваясь к своим ощущениям. Совершенно не было радостного предвкушения перед примеркой обновки. Снова проснулась тревога, зашевелилась, заскреблась острыми коготками. Людмила осторожно приоткрыла крышку, как клетку с опасным зверьком. Упаковочная папиросная бумага зашуршала празднично и призывно. Кончиками пальцев она аккуратно достала шелково-кружевное великолепие. Какое-то время, затаив дыхание, разглядывала его, не веря своим глазам. Платье было великолепно. У Людмилы никогда не было такого. Да, собственно, и мысль купить вечерний наряд в пол, о цене которого она даже не хотела догадываться, никогда не пришла бы в голову. Черный шелк мягко мерцал из-под темно-бордовых кружев. Узкий лиф со шнуровкой, без бретелей не оставлял шанса для бюстгальтера. Это немного смутило Людмилу. В дополнение прилагалась бархатная маска в виде крыльев летучей мыши, черная с бордовым шелковым подбоем. Людмила приложила ее к лицу. Из зеркала на нее посмотрело странное, немного зловещее отражение. Испуганно отложила маску в сторону. Платье оказалось велико в груди. Шталь явно польстил Людмиле. Даже подтянув шнуровку, она не смогла подогнать его. — Великолепно, — восхитился Руслан, заглянув в комнату. — Невероятно. Подошел, взял в руки маску. — Летучая мышь. Красиво. Загадочно. Тебе так идет этот наряд! Да, кстати, Шталь сказал, что его можно будет оставить на память. Только смокинг придется вернуть. Но зачем мне смокинг, правда? — Ничего великолепного. Платье мне велико. Надену свое, то, темно-красное. Не ушивать же на живую нитку! — Ну как хочешь, — Руслан разочаровано поджал губы. Людмила едва сдерживала раздражение. Захотелось напомнить мужу про сыр и мышеловку. Но не стала. Или Руслан не желал замечать этого странного интереса к ним доктора Шталя, или у нее действительно просто пошаливали нервы. Избавившись от вычурного и неудобного наряда, Людмила почувствовала себя лучше. Еще раз критично оглядела себя в зеркале. Уложила волосы в высокую прическу. Чуть тронула ресницы тушью, губы — темно бордовой помадой. Капелька любимых духов «Маленькое черное платье» от Герлен. В крови бурлила острая смесь возбуждения и неясного страха. Сердце замирало, дыхание сбивалось. Маска спряталась в кружевную черную сумочку-кисет. Людмила осторожно затянула тесемки, словно маска была живой и могла выбраться наружу. — Милая, такси будет через пятнадцать минут! Руслан вошел в спальню, уже одетый в смокинг, и Людмила невольно залюбовалась мужем. Раздражение и страх отступили. Улыбнулась, провела кончиками пальцев по гладко выбритой щеке. — Отчего мужчинам так идет смокинг? — Оттого же, отчего женщинам — красивые платья. Ты само совершенство, — ответил он, осторожно целуя ее в щеку. Антошка, серьезный и обиженный, сидел на пуфике в прихожей, уже одетый и с рюкзаком. Исподлобья глянул на родителей и вдруг заулыбался, восторженно и удивленно. — Мам… ты такая… прям королева фей! — Спасибо сынок, — Людмила взъерошила его русые вихры. — И, кстати… Открыла сумку, достала оттуда свой мобильник. — Держи. У меня безлимитный интернет подключен. Пользуйся. Антон благодарно просиял. Руслан подал ей пальто.