– Ты могла бы эти три вечера проводить со мной. Она подняла бровь. – То есть ты наконец перестанешь так часто ездить в командировки? Они сидели на диване в его квартире. Тем вечером они заказали на дом суши для Ричарда и темпура для нее и посмотрели «Гражданина Кейна», потому что это был его любимый фильм, и он шутил, что не сможет на ней жениться, пока она его не посмотрит. «Ты и так уже не любишь сырую рыбу», – в шутку упрекал он ее. Ее ноги лежали у него на коленях, и он мягко массировал ее левую ступню. – Тебе больше не нужно беспокоиться о деньгах. Все, что у меня есть, принадлежит тебе. – Перестань быть таким замечательным, – Нелли наклонилась вперед и провела губами по его губам, и отпрянула, когда он попытался ее поцеловать. – Но ведь мне это нравится. – Что нравится? – Ричард водил рукой по ее ноге. Она видела, что на его лице появилась сосредоточенность, а синие глаза потемнели, как всегда, когда он хотел секса. – Моя работа. – Детка, – его руки остановились, – я просто представляю, что ты и так весь день на ногах, а тебе потом приходится бегать туда-сюда и весь вечер таскать напитки всяким идиотам. Разве не приятнее поехать куда-нибудь со мной? Ты могла бы на прошлой неделе поужинать со мной и Морин в Бостоне. Морин была сестрой Ричарда, на семь лет его старше; они всегда были близки. Он был подростком, когда погибли его родители, и, пока не окончил школу, жил у нее. Сейчас она читала лекции по гендерным исследованиям в Кембридже, и они с Ричардом разговаривали по телефону несколько раз в неделю. – Она страшно хочет с тобой познакомиться. Очень расстроилась, когда я сказал, что ты не сможешь приехать. – Я бы с удовольствием с тобой ездила, – жизнерадостно сказала Нелли. – Но как же я оставлю своих «волчат»? – Ладно, ладно. Но хотя бы подумай о том, чтобы заняться рисованием, вместо того чтобы работать в бистро. Ты говорила когда-то, что хочешь рисовать. Нелли заколебалась. Дело было не в уроках рисования. Она повторила: – Все-таки мне нравится работать в «Гибсонсе». И потом, это ведь ненадолго… На минуту повисла пауза. Ричард как будто собирался что-то сказать, но вместо этого стянул с ее ноги белый носок и помахал им в воздухе. – Я сдаюсь. Он пощекотал ей ступню. Она взвизгнула, а он прижал ее руки над головой к дивану и начал щекотать ей ребра. – Пожалуйста, не надо, – сказала она, задыхаясь. – Ты о чем? – в шутку переспросил он, не останавливаясь. – Я серьезно, Ричард, перестань! – она попыталась вывернуться, но он прижал ее к дивану всем телом. – Я, кажется, нашел твое слабое место. Ей казалось, что у нее заканчивается воздух в легких. Его сильное тело навалилось на нее, а в спину впился пульт от телевизора. Наконец ей удалось вывернуть руки и оттолкнуть его, гораздо сильнее, чем когда она не дала ему себя поцеловать. Отдышавшись, она сказала: – Ненавижу щекотку. Это прозвучало резко – гораздо резче, чем она предполагала. Он внимательно взглянул ей в глаза: – Прости, родная. Она поправила майку, потом повернулась к нему. Она знала, что отреагировала чересчур бурно. Ричард всего лишь шутил, но она начала паниковать, как только почувствовала, что ее удерживают против воли. Такое же ощущение накатывало, когда она оказывалась в переполненном лифте или проезжала через подземный тоннель. Ричард обычно с пониманием к этому относился, но нельзя ждать от него, что он каждый раз будет угадывать заранее, что она почувствует. Они прекрасно провели вечер: ужин, кино. Он всего лишь хотел продемонстрировать щедрость и заботу о ней. Она попыталась все исправить. – Извини за несдержанность… Мне просто кажется, что у меня в последнее время ни минуты покоя. И у меня ужасно шумная улица, я не могу спать, если открываю окно. Ты прав, было бы неплохо больше отдыхать. Я поговорю с менеджером на этой же неделе. Ричард улыбнулся. – Думаешь, они смогут найти кого-нибудь в ближайшее время? Один из наших новых клиентов финансирует много хороших постановок на Бродвее. Я могу достать вам с Сэм билеты на любой спектакль. Нелли посмотрела всего три спектакля с тех пор, как переехала в Нью-Йорк: билеты стоили непомерно дорого. Каждый раз ей доставались места на балконе, один раз позади человека с жуткой простудой, а в другие – за колонной, которая почти закрывала сцену. – Было бы замечательно! – она прильнула к нему. У них бывали ссоры, но Нелли не помнила, чтобы когда-нибудь по-настоящему сердилась на Ричарда. Скорее, эта ее безалаберность иногда выводила его из себя. Сняв одежду, она бросала ее на спинку кресла в спальне, а иногда просто оставляла на полу; Ричард аккуратно вешал свои костюмы в шкаф, предварительно разгладив складки. Даже его футболки выстраивались стройными рядами в ящике, четко поделенном на загоны каким-то пластиковым приспособлением, купленным, вероятно, в специальном магазине. Более того, футболки были рассортированы по цветам: ряд черных и серых, ряд цветных и ряд белых. Его работа требовала предельной сосредоточенности и внимания к деталям; ему необходимо было быть хорошо организованным человеком. Назвать работу воспитательницы в детском саду расслабленной было нельзя, но ставки были куда ниже, не говоря уж о том, что ее рабочий день был намного короче, а деловые поездки случались всего раз в год, и то это была экскурсия в зоопарк.. Ричард так бережно относился ко всему – и к ней тоже. Он волновался, когда она поздно возвращалась домой из бистро, и каждый вечер писал или звонил, чтобы убедиться, что она добралась до дома. Он купил ей мобильный телефон последней модели. «Я бы меньше волновался, если бы ты носила его везде с собой», – сказал он. Он предложил купить ей газовый баллончик, но она сказала, что у нее уже есть перцовый. «Хорошо, – сказал он. – На улице много всяких уродов». «Мне ли не знать», – подумала Нелли, и ее едва не передернуло. Она почувствовала огромную благодарность судьбе за то, что оказалась на том рейсе, за молодого солдата, даже за страх полетов, потому что это стало поводом для их первой беседы. Ричард обнял ее за плечи: «Понравился фильм?» – «Очень грустный. У него был большой дом, столько денег, но он все равно был одинок». Ричард кивнул: «Точно. Я тоже всегда об этом думаю, когда его смотрю». *?*?* Она поняла, что Ричарду страшно нравится делать ей сюрпризы. У него что-то было запланировано для них на сегодня – зная его, можно было ожидать чего угодно, от мини-гольфа до похода в музей – и он сказал ей, что уйдет с работы пораньше, чтобы заехать за ней. Одеться нужно было так, чтобы подошло для любого случая, поэтому она сделала выбор в пользу своего любимого синего с белым сарафана в полоску и сандалий на плоской подошве. Она стянула с себя футболку и штаны-хаки, в которых в тот день работала в детском саду, наугад швырнув их в сторону корзины с грязным бельем, и полезла в шкаф. Она провела некоторое время в поисках, раздвигая вешалки, но яркого полосатого платья не нашла. Тогда она пошла к Саманте в комнату и обнаружила его у нее на кровати. Возмущаться было бессмысленно – у нее самой в шкафу висело как минимум две майки, принадлежавшие Саманте. Они делились книгами, едой, одеждой – всем, кроме обуви, потому что у Нелли нога была на размер больше, и косметики, потому что Саманта была брюнеткой с темной кожей и карими глазами, а Нелли… Скажем так, Джона недаром выбрал зефир, чтобы изобразить цвет ее кожи. Она слегка брызнула за ушами духами от Шанель – их и знаменитый «браслет любви» Картье Ричард подарил ей на День святого Валентина – и решила подождать его на улице, потому что он должен был приехать с минуты на минуту. Она вышла из квартиры, прошла по короткому коридору и едва толкнула дверь подъезда, как кто-то вошел ей навстречу. Она невольно отпрыгнула назад. Это была всего лишь Сэм. – Ой! Я не знала, что ты дома! Как раз искала ключи, – Сэм крепко сжала руку Нелли. – Извини, что напугала. Когда Нелли только переехала, они с Сэм первым делом потратили выходные на то, чтобы перекрасить старую квартиру. Покрывая шкафы на кухне сливочно-желтым цветом, работая бок о бок, они обсуждали намерение Сэм заняться альпинизмом, чтобы знакомиться с суровыми парнями, папу одного из детей в детском саду, который всегда заигрывал с учительницами, маму Сэм, которая работала психотерапевтом и хотела, чтобы Сэм училась на врача, и стоящий перед Нелли выбор: пойти работать в «Гибсонс» или поискать смены на выходные в каком-нибудь магазине одежды. Потом, с наступлением темноты, Сэм откупорила первую из двух выпитых ими той ночью бутылок вина, и разговор перешел на более личные темы. Они проговорили до трех часов утра. Нелли всегда казалось, что той ночью они и стали лучшими подругами. – Неплохо выглядишь, – сказала Саманта. – Чересчур неплохо, правда, для того чтобы сидеть с ребенком. – Я сейчас уйду по делам, но к 6.30 буду у Коулманов. – Ясно. Спасибо еще раз, что подменила меня… Не могу поверить, что я сегодня все перепутала. Совсем на меня не похоже. – Да уж, все потрясены, – засмеялась Нелли, чего Сэм, скорее всего, и добивалась. – Родители клялись, что будут дома в 11, так что жди их к 12. И поосторожнее с Ганнибалом Лектером, когда придет время укладывать его спать. В прошлый раз он попытался откусить мне руку, когда я забрала у него пластилин. Сэм дала клички каждому ребенку в своей группе: Ганнибал кусался, маленький Йода проявлял склонность к философствованию, Дарт Вэйдер все время дышал ртом. Но не было никого, кто лучше Сэм умел бы успокаивать ребенка, зашедшегося в истерике. И это она уговорила Линду раскошелиться на кресла-качалки, чтобы помогать детям, которые плохо переносили разлуку с родителями, справляться с приступами паники. Раздался гудок. Нелли подняла глаза и увидела подъезжающий БМВ Ричарда с откидным верхом. Он встал рядом с белой «Тойотой» с талоном на штраф на ветровом стекле. – Отличная тачка! – крикнула ему Сэм. – Да? – крикнул Ричард в ответ. – Позвони как-нибудь, дам покататься. От Нелли не укрылось, что Сэм закатила глаза. Уже не в первый раз Нелли спросила себя, какую кличку она дала Ричарду. Но она никогда не спрашивала: «Ладно тебе. Он старается». Сэм снова посмотрела на Ричарда, сузив глаза. Нелли торопливо ее обняла и сбежала вниз по ступенькам к машине. Ричард вышел, чтобы открыть для нее дверь пассажирского сиденья. На нем были очки-авиаторы, черная рубашка и джинсы – Нелли обожала, когда он так одевался. – Привет, красотка. Он поцеловал ее долгим поцелуем. – И тебе привет. Она села в машину и, обернувшись, чтобы дотянуться до ремня, заметила, что Саманта так и не зашла в подъезд. Нелли помахала ей и снова повернулась к Ричарду: – Ты не скажешь, куда мы едем?