– Не подходи ко мне! Когда все собрались и построились, Карла наконец узнала, в чем дело. – К сожалению, сегодня у меня печальная новость, – начала директриса. Глаза у нее были красные, как у мамы после звонка Ларри. – Вчера вечером Джин Уильямс сбила машина, когда она возвращалась с собрания скаутов. Джин в больнице и, боюсь, в крайне тяжелом состоянии. В больнице? Джин Уильямс? Девчонка, которая вчера громче всех обзывалась? Которой Карла сказала, что она умрет? Карле стало неуютно оттого, что вокруг образовалась пустота. Стоявшие впереди одноклассники оборачивались и с опаской посматривали на нее. В тот день никто не старался ее задеть, никто с ней не заговаривал. К концу недели Карла потеряла сон и аппетит. Стоило ей задремать, как она видела Джин, падающую под колеса блестящей машины Ларри, и с криком просыпалась. – Что случилось, cara mia? – спрашивала мама, гладя ее по густым бровям. – Это из-за той бедняжки? О происшествии уже знали все родители: из школы разослали письма, призывавшие к повышенной бдительности на дорогах. Это я виновата, готова была признаться Карла, но что-то ее удержало. Пока мама ее жалеет, ее план удастся. – В классе ко мне так плохо относятся, – пожаловалась она. – Только Джин была со мной добра. – Ложь так легко слетела с языка, что ей самой показалась правдой. – Маленькая моя. – Мамины глаза наполнились слезами. – Чем же тебе помочь? И Карла не упустила свой шанс: – Я хочу ходить в другую школу, где носят коричневую форму и куда не берут мальчишек. – Я же уже говорила тебе, piccola, монахини нас не примут. Карла взглянула на мать из-под длинных ресниц: – А ты попроси Ларри, он все может. Мама покраснела до корней волос. – Даже ему это не под силу. Но, возможно, он согласится отправить тебя в частную школу… В тот вечер, когда Ларри приехал на ужин (хотя была всего только суббота), Карлу не пришлось отправлять спать дважды. Приложив ухо к стене, она вслушивалась в приглушенный разговор. – Я понимаю, что многого прошу, но… – Это невозможно! Что скажет моя жена, если обнаружит, что с нашего счета каждые три месяца исчезает такая солидная сумма? Снова забубнили голоса. – Однако кое-чем я, вероятно, смогу помочь… Тот монастырь, о котором ты говорила… У нашей фирмы есть отдельный годовой счет для пожертвований. Обещать ничего не могу, но наш директор может повлиять на монашек, и они согласятся даже на таких нерадивых католичек, как ты, дорогая… Музыка закончилась раньше, чем Карла смогла расслышать что-нибудь еще. Дверь в спальню со щелчком закрылась. Вскоре Ларри выйдет и направится в ванную. Он вышел. Карла соскочила с кровати и выглянула в гостиную. – Ларри… – прошептала она. И в ужасе осеклась. Вместо костюма на Ларри была только расстегнутая рубашка, а под ней… Фу-у-у! Ларри беспомощно попытался прикрыться руками. По его лицу было видно, что он шокирован не меньше Карлы. – Ты же давно должна спать! – раздраженно сказал он. Карла взглянула на закрытую дверь в спальню. – Если ты не поможешь мне со школой, где носят коричневую форму, я расскажу маме о тете в машине. Лицо Ларри исказилось: – Ах ты, маленькая… – Ларри! – позвала мама из спальни. – Ты где? Карла сверкнула на него глазами: – И второй раз повторять не буду! Так сказала одна из учительниц, когда Карла прослушала объяснение. Теперь ее очередь проявить жесткость. За завтраком улыбка не сходила с маминого лица. – Доченька, представляешь, я рассказала Ларри, как тебе не нравится в твоем классе, и он согласился помочь перевести тебя в монастырскую школу! Разве это не чудесно? Да! Карла твердо посмотрела на Ларри. – Спасибо, – тихо сказала она. – Разве ты не поцелуешь его в щечку в знак благодарности? Карла заставила себя подойти и коснуться губами старой, сухой кожи. – Мамочка, – ласково начала она, вернувшись на свое место, – ты подумала о моей просьбе? Чтобы ты вышла в воскресенье на работу, а я побуду с Лили и Эдом? Мать и Ларри переглянулись. – Ты бы этого хотела? – В мамином голосе слышалось еле сдерживаемое ликование. – Да, очень! – Тогда я спрошу, не против ли они. Против? Конечно же, они не были против. Карла услышала голос Лили из коридора: – Мы ее очень любим. Приводите, когда пойдете на работу. Что-то изменилось – Карла почувствовала это, едва войдя в квартиру к соседям. Эд почти не разговаривал с Лили. А Лили, вместо того чтобы встретить Карлу с новым рецептом пирога или клубком шерсти для нового помпона, сидела за кухонным столом среди книг. – Она работает над делом, – сказал Эд, усадив Карлу на диван и попросив повернуться определенным образом. – Ей лучше сейчас не мешать. – Тебе тоже лучше не мешать, когда ты рисуешь, – парировала Лили. Карле стало неловко, и она сказала: – Я думала, дело – это когда что-то делают. Эд отпил из стоявшего перед ним стакана, где была налита темно-коричневая жидкость, пахнувшая, как виски, который мама наливала Ларри. – Поверь мне, дел у нас тоже хватает. – По-моему, достаточно, можно и помолчать, – Лили говорила ласково, но ее взгляд оставался холодным. – Пожалуйста. – Эд повернулся к Карле: – А теперь не двигайся и думай о чем-нибудь приятном. Так Карла и сделала. Она представила, как будет ходить в новую школу, где ее не обидят. А еще подумала об открытке с лондонским двухэтажным автобусом, которую они с мамой написали нонно в Италию, хотя и не ждут ответа. А вдруг… Под дверью что-то заскреблось. Конверт! Желая услужить, Карла соскочила с дивана, подняла конверт и подала Лили. Эд раздраженно засопел: модель должна сидеть неподвижно! – Эд! – Голос у Лили стал как у мамы, когда Ларри недавно не смог приехать. – Взгляни. Лицо Эда сразу стало напряженным. – Надо звонить в полицию. – Он посмотрел на Карлу. – Давай проверим, не пришла ли твоя мама с работы. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Выгодно купить можно у нашего партнера.