Тянусь руками, жаждая и ее приласкать в ответ. Но Серафима хлопает меня по запястью. — Руки на бортик ванны, — командует! — И не трогай меня. — Я не могу тебя не трогать. — Сможешь… Иначе я перестану делать тебе хорошо. — Мне очень хорошо. Продолжай! — прошу, опустив обе ладони на бортик ванны. — И все же, что ты задумала, Мышонок? — Не называй меня так! — крепче сжимает пальцы на члене. — Буду называть. Тебе нравится, и я ничего дурного не имею в виду под этим словом. Только хорооооошее, — дышать становится все труднее по мере того, как Серафима ускоряется движения руки. — Ты затеяла что-то, да? Бросишь меня на полпути? Не дашь дойти до финала? — Дам. Просто не хочу, чтобы ты меня этой штукой проткнул, она мне в попу упирается, сидеть невозможно. Несколько тихих всплесков и моих гортанных стонов. — Притормози, я едва сдерживаюсь, — прошу. Серафима поступает с точностью наоборот, ускоряется до невозможности и прижимается к губам, целуя. — Это было ошибкой, — усмехаюсь. — Что? — ахает. Быстро перехватываю управление и встаю, удерживая Серафиму на себе. — Мне скользко! — взвизгивает, изо всех сил хватается за плечи и даже ногами оплетает за торс. — Куда ты идешь? — На кровать! — крепче перехватываю ее под попкой. — На нашу кровать. — Я ни на что не соглашалась! — выдает сбившимся голосом. — Не соглашайся, — улыбаюсь. — Не соглашайся, мне твоих реакций хватает. Нависаю над ней, разглядывая раскрасневшиеся щеки и блестящие глаза. Губы испускают частые выдохи. Замираю, наслаждаясь моментом. Ее ноги уже распахнуты под натиском моих бедер. На дорогие простыни стекает вода наших тел и с ее мокрых волос. — Мы намочим кровать. — Даже не сомневайся, испортим к чертям, в хлам разнесем тут все. Медленно опускаюсь сверху, прижимаюсь членом в нежному, влажному входу. Губы застывают в миллиметре от губ Серафимы. — Можешь не соглашаться, — напоминаю ей. Вжимаюсь еще сильнее, головка надавливает на узкий вход. Меня мгновенно обволакивает ее влагой — шелковистая смазка облегчает скольжение. Она узкая и маленькая, приходится растягивать, слушая, как она постанывает и приспосабливается. — У тебя большой, — похныкивает. — Почему ты такой большой? — Почему ты так крепко меня сжимаешь? — тоже начинаю задыхаться. — Хочешь? — И не подумала хотеть. — Я так и понял! — целую губки, которые меня так манят. Они с готовностью распахиваются под моим напором, проворный язычок Серафимы проворно юркает в мой рот, начиная шалить всюду. Вызывает еще большее искрящееся напряжение в каждой клеточке тела. Вхожу в нее буквально по сантиметру, наслаждаясь каждым мигом, каждым ответным сжатием горячих стенок ее лона. — Еще… — сдается, простонав мне эту просьбу в рот. Фиксирую ее за подбородок, начиная целовать неистово и яро овладевая ее ротиком, пока лишь ротиком, не двигая бедрами. Пальцами вычерчиваю узоры на теле, уделяя внимание тугим, напряженным соскам. — Тимур! — выдыхает, когда мой член из нее выходит. Опускаюсь ниже, лаская языком тугие горошины сосков. По влажной коже проносятся мурашки. Серафима наблюдает, как я играю с ее грудью, как мну пальцами и сосу, заигрывая губами и языком. — Хотела же этого? — спрашиваю напористо. Сдвигаюсь чуть-чуть ниже, прокладывая дорожку из поцелуев, задевая кожу. Еще и еще… Сдвигаюсь совсем низко, прямо напротив распахнутых бедер. Она пытается закрыться в самый последний момент, но я удерживаю ее перед собой, испытывая жажду полакомиться ее соками. — Тимур… Глаза Серафимы стали совсем огромными и блестящими. Я растираю большим пальцем клитор, а двумя другими начинаю дразнить узкую щелочку. — Этого ты тоже хотела, признайся, — большой палец уступает место языку, вырисовываю спираль на пульсирующем узелке плоти. — Аааах… Ты не прав! — всхлипывает. — Как я могу хотеть того, чего не знаю? Ты мне ни разу так не делал… Боже! Серафима хватает за простыни пальцами, сотрясаясь всем телом от движений моего языка. — Можно просто Тимур, необязательно называть меня боже, — усмехаюсь, но лишь на миг, потому что знаю куда более достойное применение языку и губам. Начинаю действовать активнее, лаская, возбуждая. Немного заигрывающих покусываний и посасываний, чтобы она окончательно поплыла и раздвинула ножки совсем широко, в приступе удовольствия забросив на мои плечи. Идеальная… Спускаюсь ниже, подхватывая сладковато-соленую вязкую влагу. Шарашит по голове ее вкусом и запахом, даже не думал, что мне так понравится вылизывать, но делаю это с удовольствием, вкладываясь по полной. — Тимур… На затылок опускается дрожащая ладонь Серафимы, тонкие пальчики зарываются в мои волосы сначала несмело, потом все увереннее. — Еще, — просит она, совсем осмелев. — Сделай так еще раз. — Как так? — Языком. Посильнее… Готов поспорить, в этот момент она покраснела до самых пяточек, тех самых пяточек, которым нетерпеливо постукивает по моей спине, подстегивая. — Вот так? — усиливаю напор, вкручиваясь, вдавливаясь в нежнейшую мякоть, всаживаюсь, как бур. — Ооо… Да, да, вот так! Серафиме больше не хватает сил, чтобы сдерживаться и прятать свои желания за рамками приличий. С каждой секундой я лишь чувствую, как она становится все раскрепощеннее, все громче стонет. Ее бедра начинают двигаться, она сама подталкивает себя к моему рту, поднося пиршество. Я крепче хватаю ее под попкой, чтобы не ускользнула в самый последний миг, и начинаю трахать языком щелочку, сочащуюся беспрестанно. Серафима дышит и покрикивает в голос, активнее вращая бедрами. Чувствую, что она близка к оргазму… Последние несколько движений языка превращают толчки в бесперебойные удары, от которых она кончает бурно, крепко зажимая мою голову бедрами. Я и сам не спешу уйти, продолжая лизать ее, продлевая удовольствие от оргазма. Но должен признаться, рукой уже трогаю себя, не в силах сдержаться от того, как к концу приливает слишком острое возбуждение. — Тимур… — лопочет едва разборчиво с бессмысленной и счастливой улыбкой на губах. — Хочу тебя. Впустишь? — поглаживаю бедра. Серафима отпускает меня и позволяет забраться сверху. — Шире раздвинь ножки, — прошу, трясясь от нетерпения. — Тимур… — Да? Не томи меня. — Я тоже скучала, — решает признаться. — Очень, — и наконец открывается, позволяя вонзиться тараном в ее лоно. — Ах! — Я знаю, — стону через стиснутые зубы. — Знаю. Все про нас знаю, и ты тоже… — Поцелуй меня! — дрожит. Опускаю взгляд вниз, наслаждаясь видом: мой член туго и плотно входит в нее, с громким, влажными звуками. Идеально… Она — идеальная. Запираю губки, испускающие громкие стоны, в глубоком поцелуе. Чувствую, наконец, то самое единение, которого жаждал, без которого с ума сходил. Тот самый миг… Огненная плеть жаркого экстаза огревает вдоль всего позвоночника. Под ребрами оказывается слишком мало места для сердца. Взломан… Покорен этой девочкой, цепляющейся за меня изо всех сил. Кончаю, выплескиваясь бурным потоком, чувствуя ее ответную хватку. — Ты выйдешь за меня? — спрашиваю хрипло. Тело еще трясет, в голове ад кромешный. Все черти сыты, воют от удовольствия. Серафима пытается отдышаться, всматривается в мое лицо. Вроде как признания в момент оргазма не засчитываются, но я уже раньше в своих чувствах признался, поэтому можно сказать еще раз, смакуя собственные слова. — Я тебя люблю. Ты за меня выйдешь?