Амир соврал, не моргнув глазом. Очевидно, он надо мной прикалывается. Через секунду брат начинает громко ржать, согнувшись пополам. — Видел бы ты свою рожу, братец. Цветочек тебе на память оставили. Сушеный! — слезы катятся градом. Надо мной смеется? Себя бы в зеркало видел, когда я его в клуб потащил, от проблем развеяться, девок позажимать! На нем лица не было, одна тоска смертная. А как он взбеленился, когда я ради проверки к его Светке подкатывал, на дыбы встал, ядом плевался, даже кулаком мне в рожу двинул! О, он над своей зазнобой Амир трясется хлеще Кащея над златом. — Смейся-смейся, каблук, — бросаю беззлобно. — Я каблук?! Это ты у нас теперь… кавалер с гербарием! — выдавливает через смех. — Навалять бы тебе, Амир. Но сделаю скидку, что ты сегодня дочку вернул и невесту. Живи пока… Но зубы сушить перестань. Иначе придется челюсть вставную уже завтра заказывать. Челюсть выбить не проблема. Однако, как он потом без зубов свою любимую целовать будет? Пусть живет, пока… — Ну-ну… Напоследок брат отвешивает мне совет: — Спроси у своей садовой мыши, что за цветочек был. Вдруг он что-то особенное означает? — Он означает лишь то, что теперь ей придется отрабатывать статус моей жены. По полной. — О, черт. Она живой из-под тебя выползет? Живой моя жена останется. Я же не зверь. Дам пять минут на передышку… — Ты хоть перед тем, как на мышь садовую запрыгивать, пар спусти, грушу поколоти… — Без твоих каблучьих советов обойдусь. — Вали уже! — машет. Брат оборжал меня со всех сторон, словно перед ним на арене был цирковой клоун. Зубоскал! Зря я беспокоился за него. Сам справился, без моей помощи. Крюк я сделал здоровенный! Зато на душе спокойно. Сам убедился, что у него все в порядке. Семья всегда стоит потраченного времени. Занимаю место рядом с водителем, оборачиваюсь к Серафиме со словами: — Ты его слышала, Серафима? Что твой цветочек обозначал? — Ничего, — отворачивается. — Просто красивый жест. Я аж поперхнулся возмущением. — Красивый жест?! Смотрю на водителя и Мирона. Мирон — невозмутимый. Водитель — тоже. Никаких эмоций. Но предупреждаю все-таки: — Держите язык за зубами. Иначе я буду держать ваши языки в сейфе. Отдельно от ваших голов. Все ясно? Кивают. Ясно. Еще бы не ясно им было! — Тимур Дамирович, вы принимали лекарства? — задает свой вопрос Серафима. Оборачиваюсь. Смотрю на нее с непониманием: — О чем ты? — Я же написала на записке, что в чае была белладонна. Вложила вам в карман. — Я знаю! — взрываюсь от злости, стиснув кулаки. — Я это написала, чтобы вам как можно быстрее сделали интоксикацию. Вы это сделали? — Нет, милая, никакие лекарства я не глотал! Под капельницами лежать тоже времени не было. Я за тобой бегал! — Надо сделать. И пить при интоксикации ядами нежелательно, — кривится. — Хотя для вас такие советы, наверное, пустой звук. — На что это ты намекаешь? — Как бы вас на пышные празднества не потянуло! Отметить поимку, победу и все такое… — усмехается. О, как она меня выводит из себя! Раздражает, еще больше увеличивает жар моих желаний. Боюсь, если она мне еще хоть слово поперек скажет, начну наказывать. Зайду далеко… Слишком. — Тормози, — роняю ладонь на плечо водителю. Он слушается беспрекословно. Достаю из багажника толстый моток липкой ленты, чтобы заклеить рот Серафиме. — Красота какая… — осматриваю свою работу. — Что-что? Ничего не слышу! Кажется, ты хотела мне еще что-то сказать и не можешь? Мышка моя молчаливая! — потрепал по щеке, вернулся на свое место. — Поехали. Закрываю глаза, расслабляясь. Мутит. В голове беспорядок. После суток на ногах становится только хуже. Заклеил рот Серафиме, чтобы не болтала, не выводила из себя. Амир прав, я едва сдерживаюсь. Вот-вот сорвусь. Надо переждать, и острые подколки мне сейчас ни к чему. Одно лишнее слово — порвать готов. Пусть моя ненаглядная женушка молчит до конца поездки, целее будет… Глава 3 Серафима — Серафима, вы хотите есть? Отрицательно машу головой. — Пить? Или в туалет? — продолжает спрашивать Мирон. Киваю согласно. В туалет не хочется, но ноги размять не помешает! Туалет — хороший предлог. — Максим, скоро будет придорожное кафе, надо притормозить! — обращается к водителю Мирон. — Босс не приказывал! — Босс отсыпается. Я за главного, — отрезает Мирон голосом, не подразумевающим никаких возражений. Максим лишь недовольно посмотрел на него через зеркало заднего вида и перечить не стал. Машина тормозит возле кафе. Мирон осторожно снимает хомут и липкую ленту со рта. Сначала он отдает приказ двоим охранять вход, еще двое — по периметру небольшого кафе. Боится, что я через окошко в туалете сбегу, как в кино?! — Сейчас я отведу вас в кафе. Только без глупостей, пожалуйста. — А как же она? — спрашиваю пересохшим голосом, покосившись на огромную собаку. Багратову она предана безмерно. Он приказал ей наблюдать. Марго ни разу не свела с меня взгляда, смотрела пристально. Стоило мне пошевелиться неосторожно, начинала глухо ворчать. — Я шевельнусь, она укусит, — говорю со страхом. — Приказ шефа — стеречь вас, вот Марго и стережет, правда? — интересуется Мирон у собаки. Та оглушительно и довольно тявкает в ответ. Так громко! Словно из пушки выстрелили. Но Багратов даже не пошевелился. — Марго, иди погуляй! Мирон распахивает дверь. Собака посмотрела на мужчину и не сдвинулась с места. — Черт… Моих приказов она не слушает. Придется разбудить шефа. — Может быть, не стоит? — сомневается Максим. — Он на взводе. — Зассал? Я сам разбужу шефа. Мирон обходит машину. Багратов спит так, что даже похрапывает! Думаю, его и из пушки разбудить будет сложно! Тиран! Деспот! Без тормозов… Сумасшедший! Я опоила его таким количеством белладонны, что он должен был находиться в отравленном состоянии длительное время. Я не хотела, чтобы ему было плохо. Но как иначе я могла сбежать от него?! Только так! Я оставила ему записку. Любой здравомыслящий человек, обнаружив ее, проверился бы и отправился на больничную койку, отпаиваться лекарствами. Любой, но только не Багратов. У него вообще нет понимания, что такое нормальность. Живет по своим правилам. А мне придется терпеть его самодурство! Мирон трогает Багратова за плечо. Новая трель храпа. Никаких движений. Мирон тормошит Багратова, но тот спит беспробудно. Начинаю беспокоиться. Я не большой специалист по ядам. Вдруг я перестаралась с дозой… Вдруг что-то пошло не так?! — Почему он не просыпается? Вдруг он никогда не проснется?! — едва не плачу. — Его срочно нужно отвезти в больницу!