- Отпустить? Серьезно? Считаешь, это так просто? - Я знаю. Мили вздернула подбородок и гордо смотрела на меня. Словно она имела право так говорить со мной. Словно она знала, что я чувствовал. Обиженный маленький мальчик во мне взял верх. Я захотел, чтобы этой всезнайке стало также больно. Нужно было попросить ее по-хорошему. Но в этот момент я совсем не был готов вспомнить ее уроки из самолета. Мое терпение лопнуло. Я сделал шаг назад и, кривляясь, открыл Милане дверь в игровую. - Добро пожаловать в ад. Она увидела красный свет и не спешила перешагнуть порог. Я должен был взять ее за руку и оттащить от чёртовой игровой. Я должен был хотя бы убрать фотографии с пола. Но обида связала по рукам и ногам. Я был так слаб в этот момент, не мог двинуть рукой или ногой, не мог ничего сказать. Мне осталось только наблюдать, как жена входит в комнату боли и удовольствий (на счет последнего я очень сомневался в случае с Агеевым). Милана огляделась и обняла себя руками за плечи, словно пыталась отгородиться, закрыться, защититься. Она увидела фото на полу и присела, чтобы рассмотреть. Я все еще стоял и смотрел. - Интересно, как ты отпустишь это, маленькая Милана? - мстительно выплюнул я. Нужно было как-то объяснить, помочь, понять. Вместо этого я просто злорадствовал, ненавидя себя, Агеева, Милану и ее мать заодно. Я справлялся всю свою жизнь с этим дерьмом один. Так почему должен помогать ей сейчас? Пусть катится к черту со своими идеями всепрощения. Это редкая чушь. Мили взяла в руки фотографии и тут же отбросила их, словно они жгли ей пальцы. - Я же просил, - продолжал я говорить, как скотина. - Но ты ведь самая умная, смелая и сильная. Вперед, Мили. Изучай все, что оставил тебе Агеев. Я буду в баре лаунжа, если вдруг понадоблюсь тебе. Никогда не пил среди недели, а тем более в обед. После тридцати бухать стало не только скучно, но и неприятно. Особенно утром. Иногда мне нравилось посидеть с Маратом в пабе, выпить пива или виски за разговором и под хороший ужин. Но сейчас я просто хотел влить в глотку что-то, что хоть немного затуманит мозги. Легче мне не станет, конечно. Этот миф давно развенчан. Алкоголь не решает проблем, но мне нравилось медитировать, крутя в пальцах стакан с дорогим пойлом. Лаунж-зона была идеальна для такого бестолкового занятия. Я сидел на мягком диване, смотрел в окно на Москву, грел в ладонях семилетний виски и пытался найти в себе силы перестать быть обиженным ребенком. Оказалось, это труднее, чем руководить корпорацией или уговорить красивую девушку выйти за меня. Меня очень скоро начала мучить совесть, но я все равно не мог поднять зад и пойти к Милане. Хотя именно я обязан был поддержать ее, объяснить и утешить. У нее ведь никого не было, кроме меня. Я обещал, что буду рядом, но сам быстренько свалил в туман. Милана снова меня удивила. Она пришла и села напротив. Я с трудом поднял голову и взглянул на жену. Ее глаза были красными. Она плакала, конечно. Пока я тут сидел. - Мне нужны подробности. Ты знаешь их. Скажи, - лаконично потребовала жена. - Спрашивай, -также кратко ответил я. - Почему моя мать на этих фото с разными мужчинами. Алексей ее шантажировал? - Я не могу сказать точно, Мили... - Скажи, что думаешь. Что знаешь... - Он любил смотреть. Я думаю, Агеев сам сделал эти фото. В ящике еще были диски... - Хватит, - взвизгнула Мили. - Почему она это делала? Поэтому Айза ее знала? - Милана, зачем тебе все это? - Просто скажи, Руслан. Я не хочу смотреть те диски, чтобы понять. Лучше ты. - Лучше ты отхлестай меня по щекам своими нежными руками, да? - усмехнулся я невесело. - Да, - смело поощрила меня Милана. - Лучше ты. Не хочу копаться в этом, гуглить тем более... Я опрокинул в рот виски и не заметил вкуса. Лишь в желудке стало немного тепло. - Я не могу утверждать, но скорее всего Алина была его постоянной партнершей. Агеев любил не просто игры БДСМ. Ему нравилось смотреть и делиться. Потому так много фото с... с разными партнёрами. - Она была проституткой, - сделала вывод Милана. У нас были деньги. Я помню. Мои курсы и сборы стоили немало, но она всегда находила деньги. Мили закусила губу и зажмурилась. Она старалась не разрыдаться. Я сидел и смотрел на нее, поражаясь этой маленькой девочке. Что сейчас происходило в ее голове? В сердце? В душе? - Спасибо, что не стал врать и пустил меня в комнату, - проговорила она, взяв себя в руки. - Угу, - промычал я, чувствуя себя полным кретином. Мили поднялась и ушла так же внезапно, как и появилась. Я позвал официанта, и он обновил мне виски. Только пить больше не хотелось. Алкоголь не лечил, а усугублял. При этом рядом с Миланой мне было легче. Чертовски жестоко использовать ее сейчас как лекарство. Я вряд ли смогу поддержать Мили, но и быть вдали от нее оказалось невыносимо. Продержавшись не больше часа, я поднял зад и поплелся к лифту, чтобы вернуться в квартиру. Едва я вошел в гостиную, меня сбила с ног музыка. Она громыхала так, что давила на грудь басами. Я осмотрелся, пытаясь найти Мили глазами. Но ее нигде не было. Зато я обнаружил стереосистему, которая надрывала свои динамики, и поспешил выключить. Милана тоже нашлась. Она лежала на полу у окна, снова напоминая мне ангела без крыльев. Помня, как все кончилось в «Азимуте», я скорее подбежал к жене. Она была в одном белье, такая хрупкая и ранимая. - Мили, черт! Что же ты творишь, - тихо ругался я, переворачивая ее лицом к себе. Потная, заплаканная и безвольная, она почти не двигалась, позволяя крутить себя как тряпичную куклу. Мили взглянула на меня сквозь пелену недавних слез, моргнула. Ее глаза вдруг стали ясными, лучистыми. - Опять нога? -спросил я, возвращаясь к актуальным тревогам. - Нет, все хорошо. Не болит, - ответила Мили тихо, чуть хрипло, но очень спокойно. - Тогда почему ты лежишь на полу? - Устала. - Охренеть! - Я сгреб ее в охапку и прижал к себе. - Прекращай пугать меня, девочка. Это очень страшно, прийти домой и найти тебя на полу. - Тогда не уходи... Она говорила все так же тихо и без капли упрека. От этого мое сердце сжималось сильнее, а совесть орала громче. Наконец, я нашел в себе силы не быть говном. - Прости меня, Мили. Прости, что ушел и оставил тебя переваривать все это в одиночку. - Ничего. Я привыкла. Я сжал ее плечики сильнее. Мили прильнула ко мне, уютнее устраиваясь в объятиях. Неожиданно мне стало так хорошо с ней на полу. Просто сидеть и держать ангела в руках, не давая ей упасть. Или это она меня держала? - Я всегда одна, Руслан. Мне не привыкать. А у тебя, похоже, плохо получается справляться без помощи. - Ты не должна быть одна. Это неправильно, - уклонился я от разговоров о себе. Мили прерывисто выдохнула и проговорила: - Я привыкла. Она всегда оставляла меня. Иногда я просыпалась ночью, знала, что ее нет дома. И не спала несколько часов, пока мама не возвращалась. Наверное, я всегда знала... - Но тебе точно не стоило видеть эти фото. Прости, что психанул и показал... - Нет-нет, - попыталась успокоить меня Милана. — Фотографии ничего не меняют. После знакомства с твоими родителями мне немного проще понимать все эти кресты и плетки. Я чуть отстранился и приподнял бровь недоверчиво. - Серьезно? Мили засмеялась, всхлипывая и вытирая нос. - Ладно - нет. Красная комната - синоним пыточной. Но я как будто была готова к новостям о маме. Наверное, есть какой-то клуб или сообщество. Твой отец и Алексей - не самые обычные люди, которые будут искать себе подруг через Тиндер. - Зачем ты думаешь об этом? - не переставал я удивляться. - Пытаюсь заполнить пробелы. - Зачем? - Чтобы отпустить? - Ты уверена, что это помогает? Мили посмотрела на меня как-то странно. Я опять почувствовал на себе ее силу и даже превосходство. В свои девятнадцать девчачьих лет она была как будто старше и мудрее меня. - Я знаю, что это помогает, Руслан. И тебе поможет. - Мне не надо помогать! — тут же огрызнулся я. - Конечно. Ты же сам справляешься. Ушел, выпил, вернулся другим человеком, ага? - И не дав мне врать по этому сценарию, Мили быстро добавила: - Спойлер - нет. Ты просто заставил себя двигаться дальше, запихнув боль еще глубже. Она никуда не денется, пока ты продолжаешь в том же духе. - Я не хочу ничего обсуждать и знать лишнее. - Можно не обсуждать, - продолжала мягко лечить меня Милана — Но ты должен прожить свою боль и обиду. Она встала, зачесала волосы назад рукой, поправила трусики. Черт, даже заплаканная она была невероятно сексуальной. Я засмотрелся и не сопротивлялся, когда она потянула меня вверх и скользнула руками по плечам, избавляя от пиджака. - Что ты делаешь? - поинтересовался я, наблюдая, как она расстёгивает пуговицы рубашки. - Одежда будет мешать. - Серьезно?