- Сними туфли. Я избавился от обуви, очень надеясь, что сейчас будет секс. Такая терапия мне подходит. Мили сама расстегнула ремень и брюки. Они упали на пол, и я остался стоять напротив нее тоже в одном белье. Мили протянула руку и откуда-то из воздуха достала пульт. Она нажала кнопку и сразу убавила звук стерео, переключила трек. Мелодия была знакома, но название я вспомнить не мог. Что-то из классики. Мили взяла меня за руки и стала поднимать их. До меня дошло. - Нет-нет, я не танцую, - выпалил я. - Ты танцуешь, Руслан. Все танцуют. - Только не я. Он прижалась ко мне и стала пытаться раскачиваться вместе. - Тебе это поможет... - продолжала мягко настаивать Мили. - Нет. Я твердо отодвинул ее от себя, собираясь отказаться также твердо от терапии, которую я не заказывал. Но Милана улыбалась мне и желала помочь от всей души. Отказать ей оказалось непростой задачей. Я таял, как чертово мороженое на солнце. - Мили, танцы - это не моя история. Правда, - попытался я уклониться чуть мягче. - А что твоя история, Руслан? - Она подняла мою руку и прокрутилась под ней, не сдаваясь. — Секс? Я усмехнулся. - Пожалуй. - Тогда давай меняться. Сейчас ты слушаешь меня, делаешь, что я говорю... Мили продолжала раскачивать меня под музыку, и стоять истуканом становилось все сложнее. - Потом я исполню все твои приказы. В постели. - Или не в постели, - пошел я ва-банк. - Где угодно. - Это очень опасная сделка, Мили. - Я рисковая девчонка. Но тебе придется попотеть сейчас. - Я правда не умею танцевать, детка. Ты будешь разочарована. - Неважно, что будет со мной, Руслан. В танце главный всегда ты. И музыка. Просто слушай и двигайся. Она прижалась ко мне и стала раскачиваться. Мне невольно пришлось тоже начать двигаться. Мы просто топтались на месте какоето время. Я обнимал жену и начал даже улавливать ритм. - Закрой глаза, - попросила Мили. Я послушался. Она отстранилась, взяла меня за руки, и мы продолжили крутиться маленьким парным хороводом. Милана стала поднимать и опускать мои руки, когда напряжение в музыке нарастало. Я плохо чувствовал ритм и никогда толком не понимал классический танец, но сейчас, конечно, от меня и не требовалось ничего хореографического. - Теперь ты сам, - проговорила Милана, отпуская меня и отступая. Я сразу остановился. - Слушай музыку и двигайся, Руслан. Иначе никаких твоих грязных желаний я не исполню, - напомнила Милана. - К черту, - выругался я и поднял руки так, как делала это Милана. Если я должен подергаться пару минут под музыку ради горячей сессии - пофиг. Сделаю. Мили прибавила звук, и мне стало проще. Мелодия была классная, что ни говори. Она увлекала и зачаровывала. - Не открывай глаза, - крикнула мне Мили. Это последнее, что она сказала. Или что я услышал. Музыка звенела набатом у меня в ушах, проникала через кожу в самую душу. Сначала я двигался неохотно, чувствуя себя деревянным Буратино. Но время от времени Милана касалась меня. Она поднимала мои руки, прижималась к спине и сразу отходила. Я как будто следовал за ее подсказками, одновременно растворяясь в мелодии. Очень помогло - не смотреть. Меня ничто не отвлекало. Я полностью смог отстраниться от обстановки и деталей. В какой-то момент я почувствовал себя таким свободным и счастливым, но ненадолго. Почти сразу это пьянящее счастье сменилось болью и неуверенностью. Я вроде бы только что дергался и кайфовал, но через минуту просто упал на пол, как подстреленный. И сразу Мили оказалась рядом. Она обнимала меня. Мы дышали в унисон. Кажется, на мою руку упала горячая капля слезинки. Или показалось. Но именно этот знак дал мне силы начать двигаться. Музыка как раз снова начала набирать мощь. Я следовал за звучанием, сам не знаю куда. И тут начался самый ужас. Раскрывшись навстречу потоку, я вдруг стал проживать всю свою боль, которую копил. Сотни раз у меня перед глазами всплывала та сцена. Мужчина здоровается с мамой. Они обмениваются какими-то незначительными фразами, и он уходит. А я мечтаю, чтобы Артур стал моим папой. Уже потом я узнал, что тот мужчина был моим настоящим отцом. В тот день он не смотрел на меня. Он делал вид, что меня не существует. Артур стал моим папой, но я все равно пытался найти в себе что-то... То, что сделало меня прозрачным для Алексея Агеева. Я миллион раз говорил себе, что это его проблема, что я не имею права переживать из-за этого. Я заталкивал обиду и боль поглубже. Но сегодня, кажется, музыка пробрала меня до самых темных глубин души. Я не помнил, как двигался. Просто продолжал кружиться под музыку, разрешая себе выпустить на свободу всех демонов, всю боль и горечь. В какой-то момент стало невыносимо терпеть, и я закричал. Колонки громыхали на полную мощь, но я был громче и... сильнее. Это было похоже на оргазм, но длилось долго и причиняло боль. Но она теперь ощущалась сладко, почти приятно. Потому что я показал ей выход. Все закончилось резко. Я просто упал на пол, не помня, не слыша, не чувствуя. Меня выключило. Но даже в обморочном состоянии я знал, что Мили рядом. Я был благодарен ей за это. За все. Глава 21. Возвращение Руслан Я очнулся на полу. Мили сидела рядом. Моя голова лежала на ее коленях. Она гладила мои волосы, что-то тихо напевая. Кажется, это было продолжение той самой мелодии, что до сих пор набатом выбивало мое сердце изнутри. Я инстинктивно шмыгнул носом, чтобы не дать соплям течь по лицу. - Как ты? — проговорила Мили, заметив, что я очнулся. - Не знаю, - честно признался я, поднимаясь и садясь рядом с ней. Проведя рукой по лицу, я с ужасом обнаружил, что сно мокрое. Глаза тоже щипало, а нос был заложен. - Я рыдал что ли? - удивленно спросил я, стесняясь взглянуть на жену. Она не ответила, но, кажется, кивала. Я все еще не смотрел, тупо таращась на свои руки, которыми вытер влагу со щек. - Это нормально, Рус. Ты не должен переживать или стыдиться. Выход эмоций всегда происходит через боль и слом. Кто-то смеется, кто-то кричит, кто-то рыдает. - Угу, мне, как всегда, повезло. Мало как будто было скорой в день знакомства с женой. Теперь я еще рыдаю при ней, как девчонка. Мили тихонько засмеялась и придвинулась ко мне ближе. Я обнял ее за плечи, прижимая к себе. Это уже инстинкт -держать Мили рядом. Без нее я чувствую себя странно. - Не беспокойся об этом. Я считаю тебя очень мужественным. Не каждый мужчина достойно выдержит боль после ранения и переживет катарсис в танце. Ты очень сильный, Руслан. - Говоришь так, словно толпу мужиков повидала на ковре в слезах. Я продолжал язвить и бодриться. Но на удивление стыда не чувствовал. Скорее легкую растерянность. Наверное, так странно хорошо мне было из-за Мили. Она удивительно метко подбирала слова. Вроде бы не успокаивала меня, не оправдывала, но вселяла уверенность и спокойствие. Мой мозг включился, и я начал догадываться в чем дело. - Ты делаешь это не в первый раз? - Я всю жизнь танцую, - туманно ответила она. Я наконец повернул голову и приподнял бровь, собираясь попросить не водить меня за нос. Но и говорить ничего не пришлось. Милана сразу стала объяснять. - Да-да, знаю, это не просто танец. У меня тоже была не самая классная жизнь, Руслан. Мать, которая все время работала, которой не было до меня дела. Я любила танцевать, но и маму тоже. Мои первые сборы случились в семь лет. Чтобы ты понимал, я уехала на полгода. У нас была своя школа, но больше мы танцевали, а не учились. Мне очень повезло с первым наставником. Она научила нас импровизации. Каждый урок заканчивался произвольной программой. Каждый по очереди выбирал музыку. Уже потом я поняла, что в своей музыке мы учились растворять негатив, обиды, страх. Всем было одиноко и страшно первое время. Преподаватели менялись, импровизации закончились, но я продолжала танцевать в свободное время свои истории. До сих пор их танцую. - Это больше чем просто танец, - не сдавался я. - Это терапия, Руслан. Ближе к сознательному возрасту я стала понимать, что почти отключаюсь иногда. Ну и почитала немного. На самом деле оказалось - это вполне законный метод и очень древний. Танец ведь первое символическое выражение человека. Через движения и ритм мы интегрируем себя и свои ощущения в пространство. Я брала курсы психологии по этим направлениям, но все испытывала на себе. Чувствуешь сейчас приятную слабость, да? - Почти беспомощность, - признал я. - Но это приятно? - Пожалуй. - Так и работает терапия. Без таблеток, долгих разговоров с психологом, самокопания. Ты просто танцуешь свою боль, а не копишь годами. - Мили подвигала бровями. - Если ты понимаешь, о чем я. - Предпочитаю сделать вид, что не вкурил ни слова из того, что ты несешь, сумасшедшая, - развязно выпалил я Милана смеялась долго и радостно. Я не заметил, как стал хохотать с ней вместе. - Мне нужно умыться, - сообщила жена, чуть успокоившись. — Тебе тоже не помешает. Она протянула руку, и я с удивлением понял, что нуждаюсь в ее помощи, дабы банально встать. Милана делала вид, что обнимает меня, а не тащит почти на себе до ванной. Я подыгрывал, продолжая бодриться. Уже в ванной мы решили принять душ вместе. Удивительно, но уменя даже мысли о сексе не возникло. Вернее, возникла, но скорее, как удивление. Я был настолько опустошен, что не мог поднять ни руки, ни члена. Милана помогла мне помыться, а в ответ позволила мне погладить ее мыльными ладонями, имитируя ответную услугу. Она разобрала постель, и мы легли рядом, как престарелая пара. При этом ни меня, ни Милану такое положение дел не огорчало. Глаза закрывались, но я хотел поговорить еще. - Ты часто так делаешь? - Иногда, - проговорила Мили. - И я рада, что ты не сопротивлялся.