Ужин уже готов, а Сережи все нет. И какое это все-таки удовольствие готовить ужин для кого-то, а не только для себя. Понимаешь это только тогда, когда приходится расставаться. Мне кажется, что с тех пор, как муж стал ездить в командировки, мы стали как-то лучше жить. Не только финансово – это само собой, я уже говорила, что Сережа стал хорошо зарабатывать. Но и дружней как-то. Когда мужа не каждый день дома видишь, то хочется и что-то особенное ему приготовить, и самой как-то выглядеть получше, чтобы порадовать человека. Наша семейная жизнь стала состоять из продолжительных свиданий. Мне это нравится! И еще мне нравится, что после многих лет безденежья я, наконец, достигла гармонии между кошельком и продуктовой витриной, и уже не заморачиваюсь о ценниках. Сережа пришел. Я дурашливо отчиталась еще в прихожей: – Ваше приказание выполнено. День провела под домашним арестом, никуда носа не высовывала. Завтра высуну. – Ну и дура, – просто сказал он. Вот так да! Я только что мысленно распиналась перед самой собой о прелестях обновленного супружества, куда подобный стиль общения никак не вписывается! – Что? – возмутилась я. – Прости, родная, я хотел сказать «дурочка». – То-то! Совсем другое дело. И позволю себе заметить, что мужчина, проведший двадцать лет своей жизни с дурочкой, большим умом тоже вряд ли отличается… Потому как, с кем поведешься, от того и наберешься. Логично? – Логично. А как насчет похавать? – Легко! Мы прошли на кухню, но как только устроились за столом, в дверь позвонили. Кого опять принесла нелегкая? Я пошла открывать. На пороге стояла Наташка и ее новая любовь Илья. Я почему-то сразу догадалась, что это был он. Оба застенчиво улыбались. – Привет, – сказала я. – Здравствуйте, Марина! – неожиданно чинно произнес Илья. – Вот зашел извиниться за тот раз, с Вашим мужем… А если можно, то и познакомиться… Вернее, мы зашли… И может, за знакомство? На этих словах Илья протянул бутылку коньяку. Наташка счастливо улыбалась. Мне, если честно, совсем не хотелось ломать свои планы на тихий семейный вечер с мужем перед телевизором. Я даже наметила уже, какой фильм мы сегодня посмотрим. И вот – здрасьте! Я начала было подбирать слова для отказа, но соседка не дала мне шанса и восторженно протараторила: – Марин, знаешь, мы решили жить вместе. Чего время-то тянуть, правда? А потом обменяемся, у Ильи – однушка в другом районе. Но сначала распишемся! – добавила она, глядя на Илью. – Без проблем, – ответит тот. Я решила уступить. Надеюсь, Сережа не будет против. В конце концов, если нам, действительно, жить по соседству, то можно познакомиться и поближе. – Ну Вы все свои планы будете тут на лестничной площадке рассказывать или все-таки зайдете? – сказала я. Мы прошли на кухню. К счастью, я не увидела никакого неудовольствия на лице мужа. Ну и хорошо! Значит, я все сделала правильно. Мужчины поздоровались за руку, со смехом обменялись впечатлениями от их первой незабываемой встречи, и вечер пообещал быть вполне приятным. Мы с Наташкой быстро перенесли наш еще не тронутый ужин в комнату, настрогав к нему в дополнение всякой всячины из холодильника. – Ну, будем здоровы! За знакомство! – произнес тост Илья, и все поднесли рюмки ко рту. Небольшую традиционную заминку после первой рюмки я нарушила вопросом: – Илья, а Вы чем занимаетесь? Если не секрет, конечно. – Да нет, какой секрет! Я в магазине работаю. Знаете, эту сеть…, – и он назвал известную сеть магазинов бытовой техники. – У меня там дядька замдиректора, а я-то мастером по установке… Но мне нравится. Зарплата неплохая, да плюс дядька с заказами не обидит, да если клиент добавит – неплохо выходит. Не жалуюсь. – Понятно. Конечно, это – главное, когда работа нравится, – сказала я, пытаясь закруглить тему и перейти к какой-нибудь другой, но не тут-то было! Словоохотливый гость решил посвятить меня и Сережу во все тонкости своей работы. Ну что ж! Хорошо! Надо же за столом о чем-то разговаривать? Тем более, не сочтите за снобизм, но вряд ли бы мы нашли общий язык, переведи я разговор на темы более нам привычные. Сережа при этом слушал, кивал головой, поддакивал гостю, посмеивался и дружно со всеми пригублял коньяк, хотя, я понимала, что после напряженного трудового дня и в преддверии завтрашнего такого же ему хотелось бы провести вечер иначе. Но законы гостеприимства для него святы. Умница все-таки у меня муж! Я тем временем из разговора, наконец, поняла, что Илья разъезжает по городу и устанавливает клиентам приобретенную у них в магазине технику. И теперь его речь была посвящена тому, какие же все-таки тупые клиенты попадаются! – Вот прикинь, – попеременно то ко мне, то к Сергею обращался гость, – вчера выезжаю я в Переборы. Заказчик хочет поменять кондиционер. Причем, на точно такой же. А у нас они закончились. Пришлось самим у соседей покупать, да цену вдвое накидывать. Ой, ну это между нами… – Ну, само собой! – успокоил его Сергей. – Жалко же клиента терять. Ну вот, приезжаю, снимаю старый, осматриваю… И не понимаю, зачем они его весь расковыряли? Вот нагло, специально расковыряли. Видно же! Ну, как это? Вот скажи, умные или нет? Ребенок, ведь, не достанет. Значит, взрослый сделал. А смысл? Понастроили хором, денег хватило. А откуда деньги при таких мозгах – загадка природы! А хозяйка такая – что ты! И разговаривать не хочет. Да мне что, мне лишь бы деньги платили. Пусть они хоть каждый день все ломают. Плати – я снова установлю. – А как фамилия-то, не помнишь? – зачем-то спросила я и тут же пояснила. – Просто у меня там знакомые живут. – Чего же не помнить-то? – сказал Илья, отправляя кусок сыра в рот, – помню. Соколова. Она же мне расписывалась. – Вика? – не удержалась я от вопроса. – Да-да, точно, Виктория…. Отчества не помню… Дом такой кирпичный, крыша зеленая, как въедешь в поселок – сразу направо. Что, правда, знакомые? – Ага. Ну так, немного. Сергей тем временем переключил канал, прибавил звук, и на весь экран на фоне привычной всем музыкальной заставки возник циферблат часов. Гости при всей их непосредственности оказались сообразительными. – Ой, уже девять часов. Илюша, пойдем! Тебе же завтра на работу. Да и Сереже тоже. Все поднялись из-за стола. Я проводила гостей до двери, обещав при этом в следующий раз непременно посидеть у них. Показав Наташе тайными знаками, что выбор ее хорош и сказав в десятый раз: «Ну, пока!», я закрыла дверь. – Ну, как он тебе? – спросила я мужа. – Да какая разница, как он мне! Главное – как он Наташке. – А Наташке он – лучше не бывает. – Точно! Два сапога – пара. – И прекрасно! – И прекрасно! – Давай спать. – Давай. Олег Витальевич вышел из машины и направился к дверям отделения милиции. По мере приближения почувствовал ностальгическое чувство по былым годам, проведенным под крышей этого здания. Эх, если бы зарплата была достойной, то он век бы не ушел с оперативной работы, ник бы она не была трудна. Именинно здесь он приобрел настоящих друзей. И пускай жизнь разбросала их, но они есть. Даже если месяцами не видеться, не звонить, все равно навсегда осталось ощущение крепкого тыла, который, вдруг, да сгодится. За врем работы в коммерческих структурах, конечно, пришлось набраться определенного лоска, положение обязывает. А здесь можно не задумываться о своем имидже, этикете и прочих наносных глупостях. Он подошел к дверям одного из кабинетов, постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел. – О, какие люди! Здорово! – поприветствовал его из-за стола грузный человек с седеющим ежиком на голове. – Давай садись, рассказывай, какими судьбами? Олег Витальевич сел, оглянул кабинет и шумно воздохнул. – А что рассказывать? – Ну тогда сначала скажи, чего вздыхаешь? Что, убогость обстановки гнетет? Отвык, небось… Все хоромы да хоромы…. – Да перестань, Володя! Так, вспомнилось… – Вспоминаешь, значит, иногда? Как мы тут верой и правдой… Ты сколько в органах отслужил? – Пятнадцать лет. – Ну, это еще не срок… – Да это как сказать… – Ну а как еще сказать? Вовремя ушел, молодец. Зато теперь вон какой: костюмчик – загляденье, щеки гладкие, волосы блестят, не то, что у меня… Ты их каким шампунем моешь? Хеденшолдерсом? – Олег Витальевич, доселе улыбающийся, вдруг стал серьезным. – Володь, если тебе на шампунь не хватает, так я могу посодействовать, похлопочу за старого знакомого, и будет тебе место, где и на шампунь, и на какаву с чаем хватит. Хочешь? Капитан Владимир Воронов тоже, видимо, решил, что шутки пора отставить, и уже серьезно сказал: – Да спасибо, Олежка, не надо. Я, знаешь ли, как-то прирос тут уже. Не оторвать. Только с кровью. – Это к стулу ты так прирос? Ну, скажешь тоже! – А ты забыл уже нашу работу… Много мы тут на стульях сидим, да? – Да знаю я, знаю, не обижайся! Ну вот, надулся. Это тебе за шампунь. Все – квиты. Давай о деле. Воронов открыл лежавшую на столе папку, достал оттуда лист бумаги и дал его Олегу. Тот взял его в руки и внимательно посмотрел. – Ваша? – спросил капитан. – Наша. В общих чертах я уже осведомлен. А есть что-то поконкретней? – Ну а что ты хочешь? Удар нанесен, предположительно, ножом. Рана не смертельная, но потеря крови большая. Хорошо, печень не задета. Опрос на месте происшествия почти ничего не дал. Просто чудно! Кругом люди, магазин, все-таки, не чистое поле. И никто ничего не видел. Представляешь? – Представляю. Знаю, так бывает… – Раньше, кстати, говорят, там в каждой кабинке были камеры, но потом то-то нажаловался, мол, не имеют права подглядывать за раздетыми людьми! Где наша свобода личности? Осталось только две – на кассу и на выход. Продавщица просмотрела. Вроде, одна дама там ей показалась подозрительной. Говорит, вроде, в соседнюю кабинку заходила, а вышла из этой самой. А может, показалось ей. Эта зона вне камер. – Что же она, через перегородку перепрыгнула, что ли?