— Данька — он классный! Он настоящий друг, лучший в мире! Мне до него очень далеко. — Уверена, что и ты лучший в мире друг, Веня, — убеждённо сказала Полина. — Надеюсь, но так получилось, что Данька всегда приходит мне на помощь. Вениамин рассказал Полине о драке с Пашкой Тетериным и его прихвостнями у оврага, о том, как Данька лишился телефона, и о том, как отец Вениамина и зять Даньки Дима приходили в школу. Потом рассказал о том, как прошлым летом Данька и Дима спасли всю семью Епифановых от преступников. Полина слушала очень внимательно, однако лицо её всё сильнее мрачнело. Вениамин закончил рассказ, а Полина так и сидела молча, опустив глаза. — Полина, — Вениамин заглянул в её лицо. — Что-то случилось? Ты хорошо себя чувствуешь? Может, устала? Прилечь хочешь? — Нет, не хочу, — Полина подняла глаза, пристально глядя на Вениамина. — Всё хорошо. Веня, скажи, ты теперь возненавидишь меня? Или станешь презирать, что ещё хуже. Вениамин как раз решил отпить из кружки остывший чай и едва не поперхнулся. — С какого перепугу, Полина? Что ты такое говоришь? — Но ведь я предала твоего лучшего друга. И вообще, поступила отвратительно. — То, что было у вас с Даней, не имеет никакого отношения ко мне. Вы расстались, и каждый пошёл своей дорогой. Ты извлекла урок из ситуации. У Даньки всё просто прекрасно, он любит и люби́м. Сама подумай, останься вы вместе, он бы никогда не женился на Катьке, и она до сих пор выносила бы мозг мне, а не ему. Так что, по идее, я должен быть тебе благодарен. Шучу, конечно, прости за неудачный юмор, Полина! Катя с детства была влюблена в Даньку, а когда они встретились, будучи взрослыми, её чувство вернулось уже в другом виде. — А то, что произошло между нами, не имеет никакого отношения к Дане и к твоей сестре, правда же, Веня? — с облегчением спросила Полина. — Абсолютно верно, Полина. Потому, пожалуйста, выкинь из головы плохие мысли, старайся быть на позитиве. Да, Даниил — мой самый лучший друг. Но ты — мать моего ребёнка. Единственный вопрос, который любопытный Вениамин не готов был задать Полине: любит ли она до сих пор Даньку. Не готов был, и не стал задавать. — Спасибо, Веня! Не говори пока ничего обо мне твоим близким, хорошо? — Мы же договорились. Я расскажу о сыне, когда он родится, а подробности о тебе рассказывать пока не буду. — Спасибо. Я хотела попросить тебя ещё кое о чём, Веня. — Попроси, — Вениамин с нежностью смотрел на растерянную и смущённую Полину. — Как я уже говорила, спокойнее чувствую себя среди людей. Понимаешь, Веня, у меня появился страх. Роды теперь могут начаться в любой момент, и я очень боюсь, что они начнутся, когда я буду одна. Боюсь сделать что-нибудь не так, не заметить что-то, упустить время… — Полина, почему ты не рассказала мне раньше о том, что боишься? — нахмурился Вениамин. — Мы же договаривались! — Так ведь с ребёнком, слава Богу, всё хорошо, а зачем я должна была беспокоить тебя из-за своих личных страхов? — Полина! — Вениамин укоризненно покачал головой. — Но если ты готов помочь, то пожалуйста, не переезжай пока! Комнаты ведь две, и места нам хватит. Останься до родов, и потом, пока малыш будет совсем маленький. Я начала бояться одиночества, такого со мной очень давно не было. И я ни в чём не уверена, а неизвестность меня тоже пугает. Ты поможешь? Поможет ли он? Вениамин не знал, как скрыть восторг и радость. Полина доверяет ему самое сокровенное и дорогое, — их ребёнка. И кажется, доверяет саму себя. Неужели мечты, которые он скрывал даже от самого себя, имеют хотя бы малюсенький шанс на осуществление? — Конечно, я останусь, Полина! Главное, ты не бойся и не переживай. Всё будет хорошо. И ещё, Полина, я в период отпуска заработал приличную сумму. Давай погасим часть кредита? Должен же я что-то сделать для сына. — Ты и так уступил квартиру, Веня. Ежемесячные платежи вполне адекватные, я справляюсь. Давай лучше я тебе пока подскажу, на какой вклад выгоднее всего положить твои деньги, они тебе ещё пригодятся. — Тебе решать, конечно, но если передумаешь, сразу говори. — Хорошо, Веня! И ещё раз спасибо тебе. …Отпуск у Вениамина закончился, и он возобновил работу в музее, а по вечерам занимался оформлением детской, которую они с Полиной решили устроить в бывшей спальне Вениамина. Они купили кроватку и коляску, пеленальный столик, детский комод, комплект для выписки, вещи и гигиенические средства на первое время. Вениамин лично сопровождал Полину во время визитов к врачу. В один из вечеров Вениамин, закрывшись в детской, открыл настежь окно и заканчивал рисунок на стене. В какой-то момент он почувствовал взгляд и обернулся. В дверях, привалившись плечом к косяку, стояла улыбающаяся Полина. — Здесь краской пахнет, Поля, — Вениамин тоже улыбнулся. — А мне нравится. И картина нравится. Ты настоящий художник, Веня! Я никогда ещё не видела своими глазами, как люди создают подобную красоту. Даже не верится, что это происходит наяву. Сказочно. Вениамин спустился с табурета, на котором стоял, вытер руки и подошёл к Полине. — Спасибо, — тихо сказал он. — Хочешь проверить, как твой сын толкается? — спросила вдруг Полина. — Ты ведь должен будешь рассказать ему потом об этом. Вениамин нерешительно смотрел на Полину, и она сама, взяв его ладонь, положила её на свой живот. — Ого! — глаза Вениамина округлились. — У нас сеанс футбола, папа, — смешным голосом сказала Полина. — А тебе не больно? — Нет, нисколько. Наоборот, так забавно! Они немного постояли, молча. Полина продолжала удерживать ладонь Вениамина на животе. — А почему мы до сих пор не придумали имя, Веня? — опять заговорила Полина. — Я постоянно об этом думаю, — признался Вениамин. — Об имени. — И что надумал? — Мне кажется, сыну очень подходит имя Роман. Оно созвучно и с отчеством, и с фамилией. — Епифанов Роман Вениаминович, — произнесла Полина, вслушиваясь в каждое слово. — Красиво. Мне нравится, Веня! Пусть так и будет. …Епифанов Роман Вениаминович появился на свет пятнадцатого сентября. С утра Полина уехала в банк, но, почувствовав нечто необычное, вернулась домой, а по пути позвонила Вениамину, который тут же примчался. В полдень они вызвали скорую, которая увезла Полину в роддом. Вениамин сопровождал её. Полина вела себя спокойно, однако руку Вениамина не выпускала до тех пор, пока её саму не увели в предродовую. А в шестнадцать тридцать Вениамину, который ждал в приёмном покое, сообщили, что у него родился сын. Рост пятьдесят один, вес три двести, — это Вениамин запомнил навсегда. Глава 13 Как проходит первый месяц после рождения ребёнка, особенно, первенца? Этот месяц одновременно самый короткий и самый длинный в жизни и родителей, и малыша. Счастливые родители абсолютно не принадлежат сами себе и не помнят себя (и не всегда от счастья), и в то же время, в памяти навечно остаётся едва ли не каждая секунда этого месяца. Полина и Вениамин не стали исключением. Первый месяц жизни их сына настолько сплотил молодых родителей, что они и думать забыли о контракте и о фиктивности их брака. Мысли их переместились совсем в другую плоскость и сосредоточились на привыкании к новому статусу. Очень помог, пусть и небольшой, но всё же опыт Вениамина — ведь ему когда-то приходилось помогать родителям после рождения Ивана. К счастью, важной работы по реставрации пока не было, потому руководство музея пошло́ навстречу молодому отцу, разрешив ему временно работать по свободному графику. Потому Вениамин наравне с Полиной погрузился в родительство, в круглосуточную суету около Ромки, в новый режим и в длительные прогулки с коляской при любой погоде. Кроме того, Вениамин и Полина были почти круглосуточно на связи с Лидией Ивановной и Алексеем Викторовичем, родителями Вениамина, обращаясь к ним с каждым возникшим вопросом и при малейшем сомнении в чём-либо. Алексей Викторович и Лидия Ивановна, которых Полине строго-настрого было велено называть «дядя Лёша» и «тётя Лида», безусловно, были очень удивлены столь кардинальным переменам в жизни сына, однако радость за Вениамина оказалась сильнее, чем все остальные чувства. Обсудив новости между собой, Епифановы-старшие решили: если уж Вениамин принял решение не устраивать свадьбу и вообще никак не обнародовать свою женитьбу, значит, счёл нужным поступить именно так. А сыну они доверяли, следовательно, полностью приняли его позицию. Конечно, Вениамин не посвящал их во все тонкости и подробности отношений с Полиной. Не говорил и о том, что Полина — бывшая девушка Даньки Рубцова. Для него самого это не имело почти никакого значения (почти — потому что он так и не решился спросить у Полины о её чувствах к Даньке). Вениамин постоянно мониторил родительские сайты и форумы, читал и слушал статьи известных педиатров и засыпал вопросами патронажную медсестру, когда она приходила к ним в первый месяц после рождения Романа. К великому счастью и облегчению обоих родителей, малыш родился здоровым и развивался хорошо. То есть, Виолетта Юрьевна оказалась права: препараты, которые вынужденно приняла Полина в достопамятный вечер, никак не отразились на здоровье Ромы. Несмотря на то, что и Полина, и Вениамин были светловолосые, светлоглазые и белокожие, уже сейчас было понятно, что сын удался сразу во всех мужчин семьи Епифановых. Когда Роману исполнился месяц, Вениамин, Полина и сам виновник торжества впервые вышли на видеосвязь с родителями Вениамина, чтобы те познакомились с внуком. Конечно же, не прошло и пяти минут после сеанса видеосвязи, как Вениамину позвонила Катька, которую уже давно распирало от любопытства, и потребовала «видеосвидания» с племянником. Полина, по понятным причинам, в этом разговоре не участвовала, слушала со стороны, как Вениамин и Рома общаются с Даниилом и Катей. Алексей Викторович и Лидия Ивановна собирались прилететь в Москву в Новогодние каникулы, однако оба загрипповали, и билеты пришлось вернуть, а визит — отложить на неопределённый срок. Ещё до наступления Новогодних каникул в семье Вениамина и Полины произошло знаковое событие. Точнее, даже два. Во-первых, Полина, которая после окончания больничного листа отгуляла полагающийся ей отпуск, в середине декабря, когда Роме исполнилось три месяца, вышла на работу.