Молока у неё сразу было очень мало, и Романа быстро перевели на смеси. К тому же, Полина почти полностью оправилась после родов, и была полна сил и энергии. Вениамин не противился стремлению Полины, напротив, поддерживал её во всём. А потом он сделал то, что окончательно и бесповоротно привязало Полину к нему, и прежде всего, именно эмоционально привязало. Правда, Вениамин не ставил перед собой подобной цели; он действовал исключительно в интересах ребёнка и семьи в целом. Дело в том, что и Полина, и Вениамин не хотели доверять Рому няне, пусть хоть трижды надёжной и проверенной. Полина лично проводила все собеседования с потенциальными нянями, и её не устроила ни одна. Отчаявшись, Полина уже решила, что не будет пока выходить на работу, и тогда Вениамин, видя её состояние, предложил нестандартный выход из ситуации: сказал, что в отпуск по уходу за ребёнком пойдёт он сам. К счастью, законом это допускается, хоть и отцов, которые берут на себя смелость пойти в подобный отпуск, безусловно, подавляющее меньшинство. — Веня, ты хорошо подумал? Ты ведь, наверно, понимаешь, что, несмотря на полную законность такого поступка, общество не всегда одобряет его? Не всегда к таким отцам относятся с пониманием, особенно, представители сильного пола. — Полина, ты сама как относишься к тому, что я хочу выйти в подобный отпуск? Считаешь этот поступок немужественным? — Я? Конечно, я в восторге, Вениамин, потому что ты — единственный в мире человек, которому я на сто процентов доверяю сына. Доверяю тебе Рому даже больше, чем себе. И для Ромы это самый лучший вариант. И я считаю твой поступок по-настоящему мужественным. Не потому, что мне это удобно, а потому что искренне считаю: так поступить может только очень мужественный человек. Но это я… — Это всё, что мне нужно знать, Полина, и всё, что имеет для меня значение. А общественное мнение — это мнение людей, которых никто не спрашивал. — То есть, ты принял решение? Потом не пожалеешь и не станешь меня упрекать в том, что я помешала твоей самореализации? — Если ты согласна на такой выход из ситуации, то да, я принял решение. С самореализацией проблем не будет. Тем более, я по-прежнему смогу работать удалённо и сотрудничать с издательством. А ещё по закону мне полагаются выплаты. Так что всё в полном порядке, со всех сторон. Первое время после выхода на работу Полина, возвращаясь по вечерам домой, подспудно готовилась к тому, что услышит от Вениамина упрёки или жалобы. Однако день пролетал за днём, и Полина видела, что Вениамин прекрасно справляется с взятой на себя миссией. Сама Полина теперь почти никогда не задерживалась на работе допоздна, спешила домой к своим мужчинам. О том, что Вениамин должен покинуть квартиру и куда-то переехать, Полина старалась даже не думать и очень надеялась, что сам Вениамин ничего подобного не замышляет. А Вениамин неистово мечтал о том, чтобы Полина позволила ему и дальше постоянно оставаться рядом не только с сыном, но и с ней самой, хотя бы, пока Рома ещё маленький. Конечно, что уж скрывать, мечтал Вениамин о гораздо бо́льшем, но постоянно держал себя в руках, и не давал чувствам и эмоциям выходить из-под контроля. Однажды, в середине января, Полина приехала домой позже обычного и по царящей в квартире тишине поняла, что её мужчины уснули. Причём, оба. Роман сладко спал в своей кроватке, а Вениамин, не менее сладко, — рядом с кроваткой сына, на диване. Вениамин делил комнату с сыном, а Полина жила во второй комнате, там, где был кухонный уголок. Полина в течение нескольких минут смотрела на Рому и Вениамина, таких родных и таких похожих друг на друга, а потом вдруг поняла, насколько она счастлива. По-настоящему, по-женски счастлива. Счастлива так, что ей и желать в этой жизни больше нечего, и не надо больше ничего, только бы эти двое мужчин всегда были рядом с ней. Хотя… От такого мужчины, как Вениамин, она, кажется, готова родить ещё одного ребёнка. Дочку, например. Да можно и ещё одного сына, это не принципиально. Главное, чтобы отцом был Веня. Внезапно Полина, разомлевшая было от нахлынувшего счастья, замерла. Она вспомнила вдруг, что они с Веней поженились по договору, и срок этого договора истечёт через несколько дней. Полина быстро приняла душ, надела домашний халатик, пошла в свою комнату и плотно закрыла за собой двери. Достав из шкафа с документами два экземпляра договора (свой и Вениамина), она, не долго думая, открыла настежь окно, взяла керамическую миску, положила туда смятые листы и подожгла их. Через несколько минут, когда бывший договор почти полностью превратился в пепел, двери распахнулись, и в комнату ворвался испуганный Вениамин. Он был бледный, лохматый и с каплями воды на лице. — Ты почему такой мокрый? — улыбнулась Полина. — Проснулся, пошёл чистить зубы и умываться, и тут почувствовал запах гари, — перевёл дыхание Вениамин. — Испугался. А что ты делаешь? Зачем бумагу жжёшь? — Я сожгла твой и свой экземпляры брачного договора, — спокойно сообщила Полина. — Так ведь всё равно у нотариуса остался третий экземпляр, — растерянно ответил Вениамин. — Предлагаешь мне поджечь нотариальную контору? — Полина встала и подошла вплотную к Вениамину. — Нет, на такое я не подпишусь. Придётся придумать какой-то законный способ уничтожения третьего экземпляра договора. Глядя в большие серо-зелёные глаза Вениамина, Полина сняла заколку с волос, встряхнула головой и начала снимать с Вениамина футболку. Он хотел спросить у Полины, что, собственно, она задумала, но вместо этого почему-то начал целовать её и быстро снимать с неё короткий домашний халат. Глава 14 — Полина, мы опять не защищались, — Вениамин, улыбаясь, погладил по голове прильнувшую к нему жену. — Надо кровать новую купить, как-то здесь тесновато, — пробормотала Полина. — Холостяцкое какое-то ложе, не годится. — Ты слышишь? — Вениамин коснулся губами её виска. — Я в курсе, Веня. Как-то накрыло, и было совсем не до того. Переживаешь о том, что мы с тобой, возможно, опять были результативны? — Я переживаю? Нет. Какая мне разница, с одним в декрете сидеть, или сразу с двумя? Наоборот, даже лучше, кучкой вырастут. — Ну вот и ладненько, — Полина погладила Вениамина по плечу. — Ещё одного ребёнка родим, а потом уже будем вести себя более осторожно. — Надо же, как всё изменилось. Год назад ты вообще не хотела рожать детей, и вот уже готова за вторым пойти. — Я почему раньше злая была? Потому что у меня мужа такого, как ты, не было. А теперь есть. Полина приподнялась на локте, глядя на Вениамина. — До сих пор не могу поверить в то, что тебе понравился такой парень, как я, — признался он. — Ещё что скажешь? — Полина сдвинула брови. — Это мне несказанно повезло, что я встретила тебя. Мне кажется, я влюбилась в тебя в тот момент, когда ты сразу согласился жениться на мне, потому что ребёнок должен воспитываться в полной семье. — Я согласился не только поэтому, но и потому, что влюбился в тебя ещё раньше. Хотя, конечно, в основном, из-за ребёнка. Представил, что после моего отказа ты найдёшь другого кандидата в мужья, и резко согласился. — С меня бы сталось, — вздохнула Полина. — Какое счастье, что из нас двоих ты оказался мудрее. Я тогда была в ужасной панике и в растерянности. Прости меня. Хорошо, что ты согласился. Прошедший год стал самым счастливым для меня. Только больше я тебя одного в отпуск не отпущу. — Неужели скучала? — Тебя целых два месяца рядом не было! Конечно, скучала. — Понял. Больше подобное не повторится, обещаю. В отпуск только вместе. — Так-то лучше. Вениамин прислушался, а потом начал выбираться из кровати: — Ромка проснулся. — Лежи, отдыхай, я сама. Полина накинула халат и пошла к сыну. Вернулась почти через час, когда Рома опять уснул. Вениамин не спал; сел в кровати и протянул руки к Полине. — Вдруг с первого раза не получилось насчёт второго декрета, — прошептал он, прижимая Полину к себе. …- Веня, у нас скоро годовщина. — Ага, я помню. Хочешь отметить? — Хочу, но не годовщину отметить, а свадьбу хочу. С торжественной регистрацией, с платьем, с гостями, с банкетом в ресторане. Я ведь девочка, а все девочки хотят настоящую свадьбу. Или почти все. Но я точно хочу. — Без проблем. Когда организуем? Мы ведь можем в любой момент. — Так, сейчас я сориентируюсь, что там у меня по работе, — Полина серьёзно сдвинула брови. — Ежедневник принести? — поддразнил её Вениамин. — Ежедневник у меня в голове. — И что там написано? — Что в начале февраля у меня будет время для свадьбы. — Отлично. Как раз успею всех своих предупредить. А ты кого пригласишь, Полина? — Сбоева с супругой, больше никого. — Полина, — помолчав, серьёзно заговорил Вениамин. — Ты ведь понимаешь, что я должен предупредить Даньку. По поводу тебя. Не думаю, что сюрприз — хорошая идея в данном случае. — Рано или поздно придётся встретиться, раз уж мы породнились, — вздохнула Полина. — Предупреди. — Хорошо. Как только ты определишься с датой свадьбы, я позвоню ему и всё скажу. А по поводу Катьки пусть сам решает, говорить ей или нет. Он её муж, ему лучше знать, как поступить. Вениамин позвонил другу через два дня, с утра. Рассказал почти всё, зная о том, что нюансы Даниил не раскроет никому, даже Катьке. Был выходной, и Катя ещё спала. Даниил закрылся в кухне. Сам он новость воспринял спокойно, хоть и был удивлён. — Я думал, безопасники в столице работают лучше, чем мы! Как они столько всего проморгали? А если бы не случайность, что тогда? Как бы я к Полине ни относился, такого она точно не заслужила! — Данька, это между нами! Даже Юре не говори. Даже Диме. — Мог и не предупреждать. За кого ты меня принимаешь?