… — Ну что? — нейтрально и осторожно спросил Вячеслав Кондратьевич, когда они выехали со стоянки, расположенной у консультации. Он видел и следы слёз на осунувшемся лице Полины, и то, как она старается держаться независимо и прямо. — Только рожать, — глухо сказала Полина. — У меня проблемы с почками в анамнезе, и если я сейчас доктора не послушаюсь, то могу вообще никогда больше не забеременеть. Или не выносить ребёнка. Возможны и другие неприятные последствия. — Рожать так рожать, Полина Андреевна. Может, оно и к лучшему? Мы с Женей троих подняли, и ни разу не было мысли… Сама понимаешь. Не представляю себя без них. А теперь у меня уже внуков четверо, пятый на подходе. То есть, пятая, девочка, говорят. — Всё так, Вячеслав Кондратьевич. Но ваши дети желанные, и рождены в любви. А у меня всё неправильно, всё не так, как должно быть. Наперекосяк всё. — А мы не знаем, дочка, как должно быть. Даже если нам кажется, что знаем. Есть кто-то свыше, тот, кто знает лучше. — Вы фаталист, Вячеслав Кондратьевич? Не знала. Зато знаю, какого труда мне стоило занять моё место. Я стремилась к этому, трудилась, как одержимая, целенаправленно шла к цели в течение нескольких лет, отдавая все силы, всю себя. А что теперь? Не успела занять место, к которому так стремилась, как уйду в декрет? Я вообще думала заняться этим вопросом только лет через семь, а может, даже через десять. Сейчас очень многие женщины рожают первенца после тридцати лет. — Ты уже точно не примкнёшь к их числу, Полина Андреевна, смирись. Трагедии особой я тут не вижу. У тебя же наверняка есть родственники, которые помогут с ребёнком? А ты выйдешь на работу, как только оправишься после родов. Если захочешь выходить, конечно. — Захочу. Но родственников у меня, можно сказать, нет. А тем, какие есть, я ребёнка не доверю. — Значит, найдём хорошую, проверенную няню. Я бы на твоём месте печалился не об этом. — А о чём? Не пугайте меня, Вячеслав Кондратьевич! — Руководство банка, то, которое высшее, очень щепетильно относится к соблюдению морали и нравственности в рядах сотрудников, а особенно тех, кто находится на руководящих должностях. Репутация должна быть кристально чистой, таков девиз. Ну вот такой у них пунктик, хозяин барин. Не зря же наши махинаторы делали ставку на очернение тебя именно с этой стороны — они знали о негласных правилах и требованиях высокого начальства. Во всяком случае, Мальцев точно знал, и именно он придумал снять «фильм». — Но у них же ничего не получилось. — Теоретически, да. Но тут как в старой шутке. «Так-то оно так, ежели да конечно, а случись чего — вот тебе и пожалуйста!». Директор одного из основных филиалов не замужем, но беременна. Не факт, конечно, что придерутся, но бережёного Бог бережёт. — Да ну, Вячеслав Кондратьевич! Я не верю, что в современном мире существуют подобные предрассудки, и высшее руководство опирается на них в принятии решений. — Ты, конечно, можешь и не верить, но я бы советовал подстраховаться. Во избежание, так сказать. — А что я могу сделать-то? — растерянно спросила Полина. — Как вариант, выйти замуж. — За кого⁈ — У ребёнка ведь есть отец. Хоть и поневоле, но он отец. — Вячеслав Кондратьевич, я вообще не собираюсь замуж, а за Вениамина Алексеевича — тем более. Он не герой моего романа, от слова «совсем». — А по-моему, очень даже достойный парень, порядочный, честный. Такие качества во все времена в цене. Можно сказать, повезло тебе, что от такого, как он, забеременела. Я со своей стороны смотрю. У меня трое сыновей, но вот будь у меня дочь, — я бы как раз такого мужа ей пожелал, а себе — такого зятя. Поверь моему опыту и знанию людей. — В том и дело, что он слишком порядочный, Вячеслав Кондратьевич! И он не виноват в том, что произошло. Как я могу вот так взять и испортить ему жизнь? Знаете, я уже достаточно обожглась на том, что пыталась решать за других их судьбу, а теперь хватит. Он даже о ребёнке ничего не будет знать, вот так! Чтобы спокойно строил свою жизнь так, как хочется ему, не оглядываясь на то, что случилось между нами. — Сама себе противоречишь, Полина Андреевна. Говоришь, что не принимаешь решения за других, и тут же решаешь и за Вениамина, которого собираешься исключить из жизни ребёнка, и за ребёнка, которого собираешься исключить из жизни отца. Почему ты решила, что имеешь на это право? Полина, вздёрнув подбородок, отвернулась к окну. Молчала, надувшись, остаток пути. — И всё же подумай хорошо, Полина Андреевна! Взвесь все «за» и «против». Не обязательно ведь жить вместе как муж и жена. Можно заключить брак по договорённости, с брачным контрактом. А о ребёнке узнать Вениамин всё же должен, как бы он потом себя ни повёл. — Но вы ведь не расскажете, Вячеслав Кондратьевич? — Нет, конечно! Об этом только ты можешь рассказать, больше никто. — Может, у Вениамина Алексеевича вообще невеста есть. Или просто девушка. — Нет. Ни невесты, ни постоянной девушки нет в данный момент. — Откуда вы знаете? — Знаю, Полина Андреевна. Надеюсь, ты моему слову веришь? Полина думала в течение нескольких дней, и чем дольше думала, тем бо́льший смысл видела в словах Вячеслава Кондратьевича. Потому, дождавшись субботы, Полина собралась с силами и поехала к Вениамину, чтобы сделать ему предложение. Глава 9 Вениамин посвятил выходной работе над эскизами иллюстраций для детской книги. Даже в наш век развитых технологий, когда электронный разум может создать любую картину, оставались издательства, которые предпочитали «живые» иллюстрации. С одним из таких издательств Вениамин сотрудничал уже лет пять, ещё со студенческих времён. Вообще, он брался за любую подработку, хоть и в музее был занят почти под завязку. Вот сейчас, например, выполнял очень большую реставрацию. К июню должен закончить, и руководство музея обещало ему, помимо основного отпуска, дать месяц дополнительного. Дело в том, что отец, работающий директором музея купечества в городке, где вырос Вениамин, нашёл большую шабашку: нужно будет отреставрировать часть стены в одном из старинных соборов, который сейчас восстанавливают. Сначала они собирались работать вдвоём, но потом сестра Катька сказала, что они с Данькой тоже приедут в отпуск недели на три, и она поможет. Катя ещё учится, и тоже на реставратора, только теперь в Санкт-Петербурге. Если с той шабашкой всё срастётся, то Вениамин вплотную приблизится к своей самой заветной мечте — покупке собственного жилья. Ему хватит на приличный первоначальный взнос, и он купит в ипотеку квартирку, которую арендует. Хозяин квартиры несколько лет назад уехал за бугор и сначала планировал вернуться, однако потом у него там всё очень хорошо сложилось и в личном плане, и в профессиональном, и возвращаться он передумал. Заниматься постоянно сдачей в аренду квартиры издалека сложновато, тем более, что практически невозможно контролировать арендаторов, потому хозяин предложил Вениамину выкупить квартиру. Он и так собирался её продавать, но не готов был приехать надолго и заниматься поиском надёжного покупателя. Вениамин, конечно, был согласен, тем более, что цену продавец назначил по столичным меркам вполне приемлемую, да и готов был ждать, пока Вениамин накопит первый взнос. Квартира была расположена в двенадцатиэтажном панельном доме в одном из спальных районов и состояла из двух небольших комнат, маленькой прихожей и совмещённого санузла. Кухни не было, да она и не нужна была Вениамину. В одной из комнат были установлены электроплита и раковина, оборудован «кухонный уголок». В этой же комнате Вениамин работал. Во второй комнате, в которой раньше жила Катя, теперь была спальня. Вениамин отложил карандаш, мечтательно посмотрел в окно на короткий январский день, а потом взял в руки два рисунка. Как бы он ни старался что-то изменить, главная героиня сказки, которую он иллюстрировал, получалась копией Полины Андреевны Гребневой. Вот уже почти месяц, как он не может думать ни о чём другом, кроме того, что случилось с ним незадолго до Нового года. Даже новогодние каникулы, которые он провёл у родителей, не помогли избавиться от наваждения. Не помогали и самоуговоры. Сколько бы Вениамин ни внушал себе мысль о том, что Полина уже и не помнит о произошедшем, а тем более, о нём, Вениамине, память упорно возвращала его в тот вечер и в ту ночь. Как так бывает? Живёшь и знать не знаешь о том, что существует в мире какой-то человек. Тебе нет до него абсолютно никакого дела. А потом этот человек ненадолго появляется в твоей жизни и исчезает, а ты уже словно болен им, и вылечиться не можешь… Грустные размышления Вениамина были прерваны звонком в домофон. — Кто? — поинтересовался Вениамин, готовясь услышать сообщение о том, что к кому-нибудь приехала доставка. Или принесли почту. Или кто-то из соседей забыл ключ. Или к кому-то пришли гости. А ещё иногда говорят, что чей-то кот просится в подъезд. Вениамин, невзирая на возможный обман, открывает всем и всегда. А вдруг и вправду там чей-то кот замерзает у подъезда⁈ — Это я, Полина Андреевна. Откройте, пожалуйста, Вениамин Алексеевич! — голос, искаженный домофонной системой, звучал, казалось, откуда-то издалека. Вениамин едва не выронил трубку из рук, но кнопку нажать успел. Лифт работает, значит, гостья доберётся до квартиры быстро. Вениамин молниеносно собрал со стола эскизы и спрятал в выдвижной ящик, подскочил к зеркалу и поправил волосы, которые вечно лохматил рукой, когда работал. На нём были спортивные брюки и свободная футболка. Вроде, ничего, вполне сносно. Всё же он до конца не верил, что к нему приехала Полина, и в то же время, терялся в догадках. Что ей может быть нужно от него? О происшествии он никому не рассказал, ни одной живой душе, как и обещал. Сегодня Полина Андреевна была в той же шубке, но под ней оказался не костюм, а брюки и свитер со скандинавским принтом. Светлые волосы собраны в «хвост», на лице никакого намёка на макияж. Полина Андреевна и в прошлый раз была без макияжа, но от этого не становилась менее очаровательной и женственной. Скорее, наоборот. Только сегодня она казалась бледнее, чем тогда. — Здравствуйте, Вениамин Алексеевич! — Здравствуйте, Полина Андреевна! Проходите. Кофе, чай? — Вениамин убрал на вешалку шубу, которую помог снять гостье. — Нет, спасибо, я ненадолго, Вениамин Алексеевич, у меня к вам очень важный разговор. Полина Андреевна приехала к нему по важному делу? Надо же, как интересно. Вениамин даже предположить не брался, чем он может быть полезен женщине, которая, как он понял, руководит одним из филиалов известного банка. — Присаживайтесь, Полина Андреевна, — Вениамин искренне и тщетно надеялся, что он не покраснел, не побледнел, и руки его не дрожат от волнения. — Спасибо, — Полина устроилась в том же кресле, в котором сидела в прошлый раз. Вениамин сел на стул, стоящий около стола. — Поздравляю вас со всеми прошедшими праздниками, Вениамин Алексеевич, — Полина решила начать со светской беседы, хотя прекрасно понимала, что это вряд ли смягчит удар. — Спасибо, и вас, Полина Андреевна! — подхватил Вениамин. — Как отпраздновали? — Я? Отпраздновала? Дождалась боя курантов, а потом легла спать. Утром поехала в офис, работать с документами. А вы?