— Я летал на малую родину, провёл неделю у родителей. — Замечательно, — с энтузиазмом кивнула Полина. Она знала, откуда приехал Вениамин, и где живут его родители, — Сбоев выяснил. По иронии судьбы, Вениамин вырос в городке, расположенном неподалёку от областного центра, в котором жил когда-то Даня, и до сих пор живут его родные. Потом воцарилось молчание, которое длилось в течение нескольких минут. В конце концов, это уже становилось неприличным, и Полина решилась. — Дело в том, — Полина Андреевна прочистила горло. — Вениамин Алексеевич, я предлагаю вам жениться на мне. Или как это говорится? — Что? — моргнул Вениамин. Он уже всерьёз думал, что у него галлюцинации, однако стеснялся проверить и ущипнуть себя за руку. — Видите ли, Вениамин Алексеевич, так получилось, что в результате нашей прошлой встречи… Полина Андреевна замолчала, сделала глубокий вдох, потом выдох. — Я беременна от вас, Вениамин Алексеевич. Врачи мне запретили тогда, сразу после нашего… нашей встречи принимать лекарства, предотвращающие беременность. А потом врачи запретили прерывание, так что я буду рожать. Предполагаемая дата появления на свет ребёнка — восемнадцатое сентября. Результаты всех анализов у меня с собой, вы можете ознакомиться. Вениамин даже не задумывался о подобном результате ночи, которую они провели вместе: он был уверен, что Полина Андреевна сделает всё возможное и невозможное для предотвращения последствий. И первое, что он сейчас почувствовал, — нелогичная, абсурдная радость. Казалось бы, ситуация крайне двусмысленная, а он радуется, как дурак… Стоп. Полина Андреевна хочет, чтобы он женился на ней⁈ — Я готов, конечно, Полина Андреевна. Ребёнок должен воспитываться в полной семье. Полина удивлённо смотрела на Вениамина. Она была готова к какой угодно реакции, но только не к такой. Была уверена, что господин Епифанов станет строить гипотезы о том, будто ребёнок, может, и не его, начнёт настаивать на проведении экспертизы. Или о том, что он, господин Епифанов, ни в чём не виноват. Или о том, что он не был готов к подобному развитию событий. Полина готовилась убеждать его, успокаивать, объяснять, что брак фиктивный и временный… А он сразу согласился. Даже результаты анализов не стал смотреть. — Вениамин Алексеевич, вы не совсем правильно поняли меня. Я предлагаю заключить брак по договору, а не такой, который подразумеваете вы. Дело в том, что руководство организации, в которой я работаю, очень щепетильно относится к вопросам морали и нравственности, я бы даже сказала, старомодно относится. И тот факт, что я, не будучи замужем, собираюсь рожать, может сослужить мне плохую службу. Пожалуйста, помогите мне! Обещаю, что через год, как только ребёнок родится и немного окрепнет, а мои работодатели успокоятся, мы с вами расторгнем договор. Точнее, в брачном контракте сразу будут оговорены все сроки. Договор будет составлен так, что мы оба будем полностью застрахованы от имущественных рисков, потому можете не беспокоиться. В вашей жизни ничего не изменится: вы будете жить здесь, заниматься своими делами, своей личной жизнью, свобода ваша никак не ограничена. И я буду жить так, как жила. А главная моя просьба: никто не должен ни о чём знать, даже ваши близкие. Что скажете, Вениамин Алексеевич? Полине не нравилось то, как на неё смотрел собеседник: в его глазах читалось разочарование. И ещё что-то, похожее на безысходность и тоску. — То есть, вы предлагаете мне фиктивный брак, Полина Андреевна? — уточнил Вениамин. — Именно. — Тогда я не даю согласие. Ребёнок настоящий, и он имеет право на настоящую семью, а не на это вот всё. — Вениамин Алексеевич, — терпеливо начала Полина. — Если вы захотите общаться с ребёнком, когда он родится, я ни в коей мере не стану этому препятствовать. Поверьте, я всё понимаю, и я цивилизованный, адекватный человек. Если не захотите общаться — воля ваша, претендовать я ни на что не стану, ни на алименты, ни на другую помощь. Ребёнок зачат против вашей воли, и никто не вправе вас осуждать за подобный выбор. Но нормальной семьи, такой, какую подразумеваете вы, мы создать не сможем. Давайте смотреть правде в глаза. Мы совсем не знаем друг друга, абсолютно. В мои планы в ближайшие годы вообще не входит замужество, вся моя жизнь сосредоточена на другом. Я делаю карьеру и не собираюсь сворачивать с пути профессионального роста. — Тогда зачем вообще нужен этот брак по контракту? Если у ребёнка в итоге всё равно будут отдельно мама и отдельно папа? Только из-за вашего щепетильного руководства? — Да, — Полине почему-то стало стыдно, когда она это подтвердила. — Тогда я говорю нет, Полина Андреевна. Прошу меня понять. Заключение подобного брака не укладывается в систему моих жизненных ценностей. Господи, ещё один с системой жизненных ценностей… Как будто у неё, Полины, вместо системы жизненных ценностей — система координат! — Что ж, — Полине удалось сдержать слёзы досады и унижения. — Тогда не буду больше отнимать ваше время. Всего хорошего, Вениамин Алексеевич. Полина встала и пошла в прихожую. — А ребёнок? — спросил Вениамин, тут же оказавшись рядом с ней. — А ребёнок родится в сентябре. Не переживайте, я найду способ сразу поставить вас в известность. Мы же договорились. Помогая Полине надевать шубу, Вениамин вдруг отчётливо понял, что сейчас она покинет его квартиру и начнёт искать того, кто согласится на фиктивный брак. А она начнёт, у неё решимость в глазах. И появится какой-то сговорчивый, недалёкий и не обременённый принципами гражданин, который согласится за определённую мзду изображать в течение года мужа Полины, а потом и отца его, Вениамина, ребёнка. Какой-то посторонний мужик будет изображать отца его ребёнка! А сам Вениамин будто и не при делах… Такого он допустить не мог. — Полина Андреевна, вернитесь в комнату, — сухо сказал Вениамин и начал снимать с Полины шубу, которую только что на неё накинул. — Я принял решение, и я согласен на фиктивный брак. Нам необходимо всё обсудить. Глава 10 — Никакой свадьбы не будет, конечно, — говорила Полина, сидя за столом. Она держала в руках большую кружку с зелёным чаем. От обеда отказалась, да и у Вениамина аппетита не было. В душе́ у Вениамина переплелось столько разных чувств, сколько он, наверно, за всю жизнь не испытывал. Несмотря на то, что в личной жизни ему не особо везло, до сих пор судьба хранила его от сильных потрясений и глубоких страданий. То, что происходило с ним сейчас, пуга́ло и одновременно завораживало. Поразмыслив, Вениамин решил, что будет жить сегодняшним днём и не станет задумываться о том моменте, когда срок брачного договора истечёт. Главное сейчас — чтобы Полина нормально выносила и родила их ребёнка. Чтобы она ни в чём не нуждалась, и была здорова морально и физически. Вениамин был уже достаточно взрослым, когда появился на свет его младший брат Иван, который сейчас учится в четвёртом классе. Хорошо помнил, как мама носила Ваньку, а они все берегли маму. Как счастлив был папа, как он на маму смотрел, как он никогда не спорил с ней, с пониманием относился к перепадам её настроения и порой довольно странным просьбам. А ещё Вениамин подумал, что зря так разобиделся на Полину сначала: ведь она тоже ни в чём не виновата, не только он. И это хорошо, что она сначала пришла к нему, — значит, она ему доверяет. А то, что карьера для неё важнее всего… Все мы разные, и каждый имеет право на свой выбор. Полина не делает ничего дурного и никому не желает зла, она лишь живёт так, как считает нужным. Да, далеко не каждый мужчина смог бы выдержать рядом женщину-начальника, смириться с тем, что ублажение тебя любимого — не главная её цель, а ты для неё — не центр Вселенной. Это же не означает того, что она никого не любит. Люди разные, и любят они по-разному. Вениамин ещё вообще ни с кем не находился в длительных и постоянных отношениях, но ему почему-то казалось, что он бы смог быть счастлив рядом с Полиной. И смог бы сделать счастливой её. Главное — любовь и взаимопонимание, а всё остальное — сменяющиеся декорации. Жаль только, что Полина, скорее всего, такого простого парня, как он, никогда не сможет полюбить, и возможности сделать её счастливой ему не даст. Но это не означает, что сейчас он откажет ей в помощи. Нужно сосредоточиться на ребёнке, а остальное пока отмести. — Просто подпишем договор, а потом распишемся. Поскольку вы, как я поняла, собираетесь признать ребёнка и стать для него настоящим отцом… Я правильно поняла вас, Вениамин? Вы подумайте хорошо, всё взвесьте. Когда-нибудь вы решите создать настоящую семью. Нужен ли вам будет наш с вами ребёнок? Не станет ли помехой? — Полина, простите, я не понимаю, как мой ребёнок может стать помехой моему счастью? Я просто не стану создавать семью с женщиной, для которой наличие у меня ребёнка, пусть от другой, — помеха. Я не так воспитан. — Это хорошо, что вы не понимаете, как такое возможно. Повезло вам. Значит, у вас хорошая семья, хотя это и так сразу чувствуется. Простите, но вы настолько порядочный человек, что даже будто немного наивный. И совсем не современный. — Это плохо? — Вениамин так и не понял, что услышал в её словах: комплимент или осуждение. — Нет, Вениамин. Это удивительно. Хотя вы не первый настолько цельный и порядочный человек, с которым меня сводит судьба. Итак, поскольку вы решили признать ребёнка, значит, вы дадите ему или ей свою фамилию? — Безусловно, Полина. — Тогда и я, если вы не против, возьму вашу фамилию. Чтобы мы с ребёнком носили одну фамилию. Мне не нравится, когда у матери и ребёнка разные фамилии. А я за свою не слишком-то держусь. — Да, да, конечно. Без проблем, Полина. Вполне разумное решение. Вениамин опять обрадовался. Он подумал о том, что Полина, хоть её беременность никак нельзя назвать желанной, уже относится к ребёнку достаточно серьёзно. Это внушало надежду на то, что, несмотря на большую занятость, она сможет стать хорошей, ответственной матерью, даже если не слишком ласковой. — Жить будем так, как живём сейчас. Повторю: вы никак не ограничены в личной жизни, Вениамин. Я прекрасно понимаю, что вы молодой, здоровый мужчина со своими потребностями. Единственное, о чём я ещё хочу вас попросить, но вы вправе отказать, так это о том, чтобы вы время от времени появлялись со мной на корпоративах, организованных руководством банка. — Хорошо, если вы этого хотите, появлюсь. Звони́те, если понадоблюсь. Но у меня тоже будет большая просьба, Полина. Я бы хотел постоянно быть в курсе того, как развивается наш ребёнок. Знать о том, как протекает ваша беременность; о том, что говорят врачи, какие дают рекомендации. И если что-то нужно, пожалуйста, не стесняйтесь, сразу привлекайте меня к помощи. В любое время дня и ночи. — Да, конечно. Спасибо вам за заботу, Вениамин. У меня ведь никого нет, помогать некому, а пользоваться без конца добротой Вячеслава Кондратьевича уже неудобно: у него работы выше крыши, и он глава большой семьи. Кстати, о семье. Вы помните, Вениамин? Пока никто не должен знать о нашем браке и о ребёнке, даже ваши самые близкие люди. — Да, я помню, Полина. А потом, когда ребёнок родится? — Когда ребёнок достаточно окрепнет, ваши родные всё равно ведь должны познакомиться с ним. Только пусть сами приезжают, во всяком случае, пока ребёнок будет маленьким. А дальше видно будет, загадывать рано. Думаю, когда наш договор закончится, вашим родным не нужно говорить о том, что наш брак был фиктивным. Развелись и развелись, с кем не бывает? Они обсудили все детали предстоящей женитьбы, а потом Вениамин довёз Полину до её дома. Она жила пока в тесной, почти микроскопической квартире, принадлежащей банку, и после «свадьбы» собиралась заняться вопросом приобретения жилья. Теперь, в свете всего произошедшего, этот вопрос стал одним из самых приоритетных и важных. В следующую пятницу Вениамин и Полина сначала посетили юридическую фирму, которую порекомендовал Сбоев, и подписали брачный контракт, а потом поехали в ЗАГС. И хотя Полина была против, Вениамин всё же купил цветы и кольца. В конце концов, Полине пришлось признать его правоту, во всяком случае, в отношении колец, ведь для окружающих должно быть очевидно, что она — замужняя дама. То есть, не только с животом, который вскоре начал постепенно увеличиваться, но и с обручальным кольцом. К своим обещаниям и Полина, и Вениамин относились ответственно: Вениамин уже успел дважды появиться с Полиной на нужных мероприятиях, и вёл себя безупречно. Возможно, у особо любопытных коллег и подчинённых Полины её выбор и вызвал вопросы, однако сомнений в том, что Полина и Вениамин — настоящие супруги, не возникло ни к кого. Вениамин, как и обещал, держал свой брак в строжайшей тайне. А поскольку жили супруги Епифановы по отдельности, приехавшие как-то в гости к Вениамину Даниил и Катя даже не заподозрили ничего. Данька, оглядев холостяцкую квартиру друга, вздохнул: — А я ведь чуть не поспорил как-то, что тебя захомутают раньше, чем мы с Катей поженимся. Хорошо, что не поспорил. Вениамин лишь усмехнулся. Ему не нужно было никому ничего доказывать. Характер у Вениамина был абсолютно не спортивный, и никогда не появлялось потребности вступать в состязание. Однако вот они все удивятся, когда узнают, что первого внука или внучку подарит родителям именно он! Полина тоже сдержала обещание: после каждой встречи с Виолеттой Юрьевной отправляла Вениамину в мессенджере подробный отчёт. Теперь Полине не нужно было стесняться и скрываться, потому в женскую консультацию её возил Георгий Анатольевич. Однако на первый скрининг Полину повёз Вениамин, и пол ребёнка они узнали почти одновременно. Как только Полина вышла из кабинета, она сразу сказала Вениамину, который ждал в коридоре: — Мальчик. Беременность Полины протекала спокойно, не было ни токсикоза, ни резких перепадов настроения. Сама будущая мать относилась ко всему крайне ответственно и очень скрупулёзно выполняла все рекомендации врача. После скрининга Вениамин привёз Полину к её дому и впервые проводил до квартиры. — Тесновато, хоть и уютно, — констатировал Вениамин, оглядевшись. — Это жильё мне предоставил банк. Однако с ребёнком здесь жить не представляется возможным. Я имею возможность взять кредит на льготных условиях, очень выгодных, но пока не могу подобрать то, что подошло бы мне и по деньгам, и по площади, и по расположению. Либо выходит не по деньгам, либо слишком тесно, либо слишком далеко. — А как тебе моя квартира? Та, которую я арендую? — задумчиво спросил Вениамин. Они уже давно перешли на «ты», чтобы не запутаться, когда появляются в обществе.