Нола, как могла, привела себя в порядок, прибрала в пристройке и пошла обратно во флигель. Она просто бредила тарелкой горячего супа, но, услышав свое имя, застыла около двери на кухню. Хэнк Бредли рассказывал детям об их приключении на реке. Подслушивать было нехорошо, но удержаться Нола не смогла. Ей стало интересно, какое впечатление произведет эта история на детей, ведь они, конечно, тоже ожидали преподавателя-мужчину. — Если бы мисс Грейсон не умела так хорошо плавать, она бы наверняка утонула. Ваша будущая учительница — смелая женщина. — А как она спаслась? — в детском голосе слышался искренний интерес. — В реку рухнуло дерево, и Нола ухватилась за него. Я сначала подумал, что ее задавило, но потом увидел, что она держится. Я бросил веревку. Она сумела ее поймать и обвязаться поперек туловища. Ну я и вытащил ее на берег. Нола вся обратилась в слух. — Она такая смешная в твоих брюках, Хэнк. Это, судя по всему, сказал самый маленький мальчик. — Ей не во что было переодеться. Чемодан с ее платьями унес поток. Хорошо, хоть у меня оказалась запасная одежда. — А где то платье, что было на ней надето? — Да оно все разорвалось о ветки в воде. — И где же она переодевалась? — продолжал спрашивать малыш. — За экипажем. Нола чуть подалась вперед и увидела, как Гален Хетфорд бросил на Хэнка быстрый взгляд. Тот почему-то покраснел. — А воды в реке было очень много? — это спросил мальчик постарше. — У нас дождик чуть-чуть покапал. — На реке лило как из ведра. Но боюсь, что завтра все высохнет. Нола вошла на кухню. Гален Хетфорд уставился на нее, и от этого взгляда ей сделалось неуютно. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом хозяин дома встал и подвинул гостье стул. Нола села к столу. — Вы очень любезны, мистер Хетфорд, — холодно поблагодарила она и выжидательно посмотрела на плиту. Гален налил суп в тарелку и поставил ее перед молодой женщиной. — Спасибо, — еще раз поблагодарила Нола и украдкой опять взглянула на Галена, но он уже отвернулся. В плетенке посреди стола лежали крупно нарезанные куски хлеба, и Нола взяла самый большой. В кухню вернулся старший мальчик. Он подошел к столу и встал рядом со стулом отца. — Пахнет вкусно, — сказала Нола и взяла ложку. Она начала есть и почувствовала, что все внимание сосредоточилось на ней. Суп показался ей пресным, она посолила его немного и помешала, глядя на детей. На их лицах было написано любопытство. Гален молчал, поэтому инициативу взял на себя Хэнк Бредли. — Это Хиз, Нола, — он указал на мальчика, которому, как она помнила по письму, пришедшему в агентство Тильдена Шелби, было тринадцать лет. — Привет, Хиз, — улыбнулась Нола. Подросток был очень похож на отца — широкоплечий, с зелеными глазами и густыми непослушными волосами. — Привет, — тихо ответил Хиз и опустил глаза. — А это Киган, — Хэнк кивнул на среднего сына Хетфорда. Он сидел прямо напротив Нолы и тепло ей улыбнулся. Черты его лица были тоньше, чем у брата, глаза светлые, взгляд лукавый. Молодая учительница тут же почувствовала, что с ним ей будет гораздо легче, чем со старшим мальчиком. Ясно, что завоевать доверие Хиза сразу не удастся. — А этого Хетфорда зовут Шеннон. Малыш, Нола знала, что ему только четыре года, тоже улыбнулся, продемонстрировав полный рот зубов. Значит, отец и трое сыновей. Да, женщин здесь нет никаких — ни больших, ни маленьких. — Рада с тобой познакомиться, Шеннон, — кивнула учительница и протянула ему руку. — А мне тоже можно будет учиться? Папа говорит, что я слишком маленький. Но мне почти пять лет. Нола скосила глаза на хозяина дома, который хмуро смотрел в свою чашку. — Конечно, ты сможешь учиться, Шеннон, — пообещала молодая женщина. — Учиться никогда не рано. И никогда не поздно, — добавила она с легким сарказмом. От Галена Хетфорда не ускользнуло, что последнее замечание было адресовано ему, и он поднял глаза. Нола была готова к этому и смело встретила его взгляд. Гален протянул руку к кофейнику, и Хэнк тут же подставил свою чашку. Шеннон весь светился от радости. Нола повернулась к Хизу. — Я привезла с собой много книг. Думаю, они тебя заинтересуют. А еще я захватила новые учебники, по которым преподают в лондонских школах и университетах во всей Англии. — Мне не нужны университетские учебники, — бесстрастно ответил мальчик. — Я буду работать на ферме вместе с отцом. Нола постаралась не выдать свое удивление. — Твой отец, вероятно, полагает, что ты должен учиться, Хиз. Времена меняются, и образование становится все важнее. Причем во всех отраслях. Наука многого достигла в сельском хозяйстве, в частности в животноводстве. Я читала об этом. — Отец учит меня всему, что я должен знать. Нола надеялась, что Гален Хетфорд вмешается в разговор и поддержит ее, но он молчал. Этот человек явно решил не облегчать ей общение со своими детьми. Ну что же, с его помощью или без нее, она все равно добьется успеха. Молодая женщина обернулась к среднему мальчику. — А ты хотел бы больше узнать о мире, Киган? Киган боязливо посмотрел на старшего брата. Хиз явно посчитал разговор законченным. Он попросил извинить его — нужно еще раз сходить на конюшню, он хочет почистить седла. Гален кивнул, и подросток ушел. — Я сначала посмотрю книги, а потом решу, — тихо ответил Киган на вопрос своей будущей учительницы. — Заинтересованность — отличная черта характера, — похвалила его Нола, — и свидетельство ума. Киган удивленно вскинул на нее глаза, а потом улыбнулся. — Вы ведь учительница, мисс Грейсон. Зачем вам читать книги по животноводству? Этот вопрос задал Гален Хетфорд. Его отказ называть ее по имени однозначно давал понять, что он уверен в том, что молодая англичанка не задержится на ферме Ленгфорда Райнхарта надолго. — Я приехала в незнакомую страну. Здесь все для меня ново, мистер Хетфорд. Я сочла разумным хотя бы немного узнать о том, чем здесь занимаются люди. Он иронически поднял брови. — Я читала о заболеваниях животных. Против бруцеллеза уже есть вакцина. В тысяча восемьсот восемьдесят втором году половина поголовья овец в этой части вашей страны погибла в результате так называемой волнообразной лихорадки. На севере Квинсленда в восемьдесят восьмом году произошло то же самое. Справиться с инфекцией было непросто. Здешние скотоводы понесли тогда очень большие убытки. Насколько я знаю, за овцу платили в то время два фунта пятнадцать шиллингов. Она, безусловно, хотела произвести своими знаниями впечатление на Галена Хетфорда, но ее рассказом заинтересовался только Хэнк Бредли. — Пишут, что в некоторых странах пытаются создать породу более выносливых овец. Мне кажется, что эти животные оправдают себя в австралийском климате. Может быть, их удастся скрестить с местными овцами. Вы как думаете? — Как много вы знаете, Нола, — сказал Хэнк, и в его голосе было нескрываемое восхищение. Лоб Галена Хетфорда прорезала глубокая морщина. — Хотите дать нам понять, что вы эксперт по выращиванию овец, мисс Грейсон? — Конечно нет, но иногда сторонние наблюдатели видят происходящее в другой перспективе. Все новые идеи кажутся поначалу радикальными и непригодными для практики. — У сторонних наблюдателей нет ничего, на чем они могут основывать свои так называемые знания. Я имею в виду то, что называется опытом. Между вычитанными вами мудростями и жизнью, которую мы здесь ведем, нет ничего общего. — Я это вижу, — тут же согласилась Нола. — Да что вы можете видеть?! — повысил голос Хетфорд. Он встал из-за стола и прошелся по кухне. — Ну так дай ей, по крайней мере, шанс, Гален, — пришел на помощь Хэнк. Нола коснулась рукой локтя Бредли и улыбнулась уголками губ, чтобы показать, что оценила его порыв. — Мне нужно идти, Нола. Есть еще кое-какие дела, — тихонько сказал Хэнк. — Спасибо вам за все.