По правде говоря, мне, наверное, следовало бы предупредить вас с самого начала, что мой папа заработал себе состояние на продаже спирта тем беднягам, которые испытывали сильную жажду во время сухого закона, что, по моему разумению, было чисто филантропической акцией. Затем он стал шефом полиции Чикаго — тоже неплохое местечко для зарабатывания денег. А теперь вышел в отставку в Вашингтоне. Таким образом, защитников у него — хоть отбавляй. Так-то вот. — Славно мы поработали, — говорю я Ричи. — Еще бы! Папа еще сказал, что из-за какой-то ерунды мы сорвали целую операцию. Полиция следила за Луизой в течение нескольких месяцев, а теперь она уже ничего не скажет. Но так как мы уничтожили разом почти всю банду, они не очень на нас сердиты, но как дешево-то мы отделались!.. Хм! Не будем об этом. — Все? — спрашиваю я. — Все. — Принеси мне телефон. Ричи приносит. Я набираю номер Гаи. — Алло? — Алло, Гая? Я узнал ее голос. — Фрэнк Дикон. Бери машину и приезжай. — Куда? — интересуется она. — К Бену Кирби. Знаешь? У меня есть то, что тебе нужно. Я вешаю трубку и начинаю массировать мышцы и сочленения. Я весь в синяках и ушибах, а лицо припухло во всех местах сразу. Гая, должно быть, в трансе, так как у нее больше нет этой гадости для укола. Быстренько примчится. Ей надо минут двадцать, не больше. Ричи тоже приводит себя в порядок, он весь залеплен пластырем. — Ричи! Ты в силах задать ей взбучку? — Кому? — Этой дряни, Гае. — Хм… я скорее шаркну перед ней ножкой. — Ладно. Одно другому не мешает, — заключаю я. Мы продолжаем массировать и зализывать раны, и ровно через двадцать минут к дому подъезжает машина. — Привет, — говорит Гая, появляясь в дверях. — Они у тебя? — Разве так входят к людям в дом? Иди, сначала поцелуй нас, моя милая. Она в сильном возбуждении, ей явно не по себе. Полагаю, что лекарство, которое я ей приготовил, гораздо эффективнее. — Закрой дверь, Ричи. Он выполняет мою просьбу. — Раздевайся, Гая, — продолжаю я, и так как она не подчиняется, хватаю ее за что попало и срываю с нее одежду. Ричи приходит на помощь. — А теперь — под душ. Мы отводим ее в ванную и ставим под сильную струю воды. Поверьте, под душем эта девочка еще красивее, чем на воздухе. — Ты не более наркоманка, чем я, — говорю я. — Тебе захотелось поиграть во взрослые игры. Ничего не выйдет. Что тебе нужно, так это маленькая водная процедура. После чего я отправляю ее в кровать хорошим шлепком по заднице. Она теряет самообладание и принимается бурно рыдать. Я задергиваю шторы, так как настает момент ее немного утешить. Впрочем, история подходит к концу. XXI Перечитывая свои записи, я прихожу к выводу, что вам, пожалуй, и в голову не придет, что их автор получил кое-какое образование. Словарный запас? Нет. По-моему, это скорее из-за отсутствия латинских цитат. Вначале я очень старался, но теперь вижу, что увлекся повествованием, и хотя я изрядно работал над слогом в первых главах, далее естественное выражение моих мыслей все же взяло верх. Ничего не поделаешь. Но теперь я хочу перейти к моральной стороне всех этих дел. Главное, как вы понимаете, — быть честным. Мне смешно, когда рассуждают о благородстве, но все, что я сделал, было честно и правильно. И еще, надо, конечно, уважать семейные связи. Мой брат с моей подачи отведал всего понемногу. И плохого, и хорошего… мы все делили по-братски. Рука об руку. Вы возразите мне, что мы, пожалуй, были малость грубоваты с девчонками… Но что вы хотите — все равно женщинам не понять… КОНЕЦ * * * notes Примечания 1 Точками обозначаются особо приятные действия, пропаганда которых запрещена, так как у нас есть право подстрекать людей на массовые убийства — например, в Индокитае, — но нельзя побуждать их к занятиям любовью. (Примеч. авт.)